Как коронавирус и общее социально-экономическое положение будет влиять на повестку выборов в 2021 году?
— Из-за коронавируса и нарастающего социально-экономического кризиса повестка избирательной кампании и вместе с ней всё партийное поле ещё сильнее «полевеет». Все основные партии станут соревноваться друг с другом в перераспределительных инициативах и социальных проектах, которые будут отражать чаяния большинства избирателей – как поддерживающего власть и ожидающего от неё помощи, так и тех, кто раздражён социально-экономической политикой власти из-за ухудшающегося собственного положения. Уже в 2020 году было видно, как на этом поле стала более выраженно играть «Единая Россия», которой нужно преодолевать прошлый негатив из-за непопулярных либеральных реформ вроде повышения пенсионного возраста.
«Единая Россия» не стремится вернуть себе потерянный и сокращающийся в размерах средний класс и экономически активных избирателей. Поэтому на выборах в Госдуму в партийной программе «ЕР» могут появиться вариации на тему безусловного базового дохода, дальнейшего увеличения прогрессивного компонента в системе налогообложения доходов физлиц, увеличения гарантированной доли в зарплатах бюджетников социальных секторов, специальных «натуральных» социальных программ для разных групп нуждающихся граждан (вроде продовольственных сертификатов для бедных, гарантированных лекарств по рецептам).
Риторика же леволиберальных сил, связанная с расширением политических прав и свобод, ослаблением госрегулирования и госсектора в экономике, поддержкой предпринимательства, окажется значимой лишь для узкого сегмента электората.
— Но в целом у «партии власти» остаются неплохие позиции. На что «Единая Россия» может сделать ставку?
— У «Единой России», вероятно, будет надежда провести парламентскую кампанию и выборы в заксобрания, как и в 2020 году, на медицинско-волонтёрской, малой социальной волне, позиционируясь как «единственная партия, помогающая конкретным людям с их малыми приземлёнными запросами». Эта стратегия в целом принесла успех на сентябрьских выборах в 2020 году, но это было во многом связано с низкой явкой (явка именно в заксобрания оказалась в среднем ниже, чем в тех же регионах пять лет назад), отсутствием масштабной политической повестки (как на выборах в регионах в 2018 году, во время пенсионной реформы – а эмоциональные политизированные дискуссии вокруг поправок в Конституцию, которые в том числе мобилизовывали недовольных властью, к сентябрю 2020 года уже утратили актуальность) и кратковременной, как выяснилось позже, «победой над коронавирусом» и связанным с этим ростом социального оптимизма.
Но сейчас преждевременно рассчитывать на то, что в сентябре 2021 года можно будет повторно «продать» избирателям «победу над коронавирусом» и малые волонтёрские дела от власти и «Единой России» в помощь простым людям во время пандемии. Наоборот, оппозиция может попытаться раскачать и перевести в политическую плоскость — в плоскость разговора о системных ошибках власти в лице «Единой России» и губернаторов в предыдущие годы — то объективное раздражение, которое копится в нынешнюю волну заболеваемости: из-за плохой готовности региональных властей к осеннему всплеску, трудностей в получении медпомощи, дефицита лекарств, попыток властей манипулировать статистикой вопреки запросу к властям на «искренность», проблем с реальными выплатами врачам. Также на фоне коронавируса и дистанционного обучения в школах сильно снизится лояльность к «Единой России» среди нескольких категорий бюджетников, на которых она традиционно опирается — среди врачей и учителей. Ведь они столкнулись с усилением давления властно-бюрократической вертикали в своей профессиональной сфере деятельности, а обещания государства по социальной поддержке (тех же медиков за работу с коронавирусными больными) выполняются на местах далеко не в полном объеме.
— Какая сегодня в целом повестка на коронакризисном фоне? Что беспокоит избирателей?
— На фоне затяжного кризиса (а ведь еще в 2016 году выборы проходили на неблагоприятном экономическом тренде), усилившейся неопределенности всех сторон повседневной жизни людей из-за коронавируса и ограничительных мер борьбы с ним, в 2021 году избиратели будут голосовать не столько за прошлые достижения и «реальные дела», сколько за новую и реалистичную программу развития в будущем, за «образ будущего». При том что две недавних попытки власти мобилизовать общество на федеральных голосованиях за привлекательный «образ будущего» оказались не очень удачными: добившись технологического триумфа, власть не смогла закрепить его последующей содержательной политикой (после президентских выборов в марте 2018-го и голосования за Конституцию этот «образ будущего» был нивелирован последующими событиями – пенсионной реформой и пандемией коронавируса).
Так что изначальный уровень доверия к новому «образу будущего» от нарастившей антирейтинг «Единой России» явно будет ниже, а сомнений в искренности партийных обещаний больше. И многое будет зависеть от того, сможет ли (захочет ли) оппозиция раскачать тему прошлых ошибок власти в социальной и экономической политике, показать их связь с нынешним кризисным положением вещей, доказать избирателям, что «Единой России» не нужно давать «новый аванс», а оппозиция сама в состоянии выполнить свои обещания и «хуже точно не будет».
— Видите ли вы перспективу акций протестов в следующем году из-за внешних или внутренних обстоятельств?
— К политическим протестам власть заблаговременно готовится, достаточно масштабно правя законодательство о митингах именно под федеральные и региональные выборы. В принципе, дизайн избирательной системы, при котором все основные оппозиционные партии имеют возможность выдвигаться кандидатов в Госдуму без сбора подписей, позволяет властям избежать повторения тех протестов вокруг нерегистрации независимых и пользующихся поддержкой кандидатов, как случилось в Москве в 2019 году, когда власть ошибочно приняла решение «зарезать» практически всех (и внесистемных оппозиционеров, и более системных представителей демократических сил).
Массовых социальных протестов я не ожидаю. С одной стороны, власть будет стремиться в год выборов адресно поддерживать уязвимые социальные группы и не допустит «социального пожара», связанного с ЖКХ и коммунальными начислениями, начислениями зарплат и социальных выплат, массовыми увольнениями (это обычно основные триггеры крупных социальных протестов). С другой стороны, все системные политические партии приняли правила игры и не стремятся выводить людей на улицы по острым социальным проблемам. Да и «прививка» в виде карантинных ограничений сильно ослабила готовность людей к реальным протестам, а власть сама при помощи разного рода систем онлайн-мониторинга уводит протестную энергию в более безопасный интернет.
Скорее, протестный потенциал будет находить выход только в протестах по локальным конфликтным поводам: стройка, мусорная и другие экологические проблемы, гипотетические эксцессы в виде локальных межнациональных конфликтов или произвола правоохранителей.
— Какой сценарий выборов в 2021 году вам кажется наиболее реальным — 3-4-5 партий в новой Думе?
— В конце 2019 года, когда на политическом поле еще существовали «Новые люди», «За Правду» и «Зелёная альтернатива», в докладе Фонда ИСЭПИ о развитии партсистемы по итогам выборов 2018-2019 годов, подготовленном под моим руководством, уже отмечались те тренды, которые сохраняются и сегодня. Тогда мы сделали вывод о том, что будущая Госдума при сохранении инерционного сценария вполне может оказаться как 4-х, так и 3-хпартийной (неустойчивая роль СР), с возможностью сразу для нескольких малых партий бороться за зону около 4-5% (тогда в рост шли «Партия пенсионеров» и «Зелёные», сохраняли прочные позиции в этой зоне «Коммунисты России», но уже наметился небольшой спад).
После изменений на партийном поле, произошедших в 2020 году, принципиальная конфигурация реалистичных сценариев никак не поменялась по сравнению с нашим докладом, сменились лишь конкретные игроки. Точно так же сейчас, на старте, можно считать реалистичными сценарии, при котором в Госдуме окажется и 3 партии (с выпадением СР из-за распыления части голосов в пользу малых партий), и 4, и 5 партий, а ещё несколько партий будут находиться в зоне госфинансирования.
— Каковы шансы игроков вне основной тройки?
— «СР» пока сумела удержаться в проходной зоне. Продолжили рост «Пенсионеры», которые стали самой успешной непарламентской партией в этом году (но на федеральном уровне их раскрутка будет нежелательна для «Единой России», ведь власть во время коронавирусных ограничений практически ничего не предложила пожилым людям, а оппозиция на выборах в Госдуму точно напомнит об ответственности «ЕР» за непопулярную пенсионную реформу). На локальном уровне остался интерес к «зелёной партии», но он недостаточен для думской фракцию по спискам и не факт, что достаточен даже на 3% голосов по стране в целом (тем более что экологическую повестку на думских выборах будет эксплуатировать сама «Единая Россия»). Появились успешные «Новые люди» с концентрацией сил и ресурсов на кампании в небольшом числе регионов (но последние изменения в партии и декларированная ставка на новых избирателей и экономически активный электорат в крупных городах показывают, что «Новых людей» хотят сдвинуть в ту нишу, где они никак не должны пересекаться с избирателем «Единой России»). Стагнируют прямые «коммунистические» спойлеры.
— То есть сценарий может быть пестрым?
— Конечный сценарий будет зависеть от того, какую ставку сделает Кремль: на уверенное конституционное большинство с большим запасом для «Единой России», с максимизацией результата за нее? Электоральное моделирование показывает, что тогда «ЕР» выгодно, чтобы даже при не очень высоком результате самой «ЕР» в процентах барьер прошло 3-4 партии, а много голосов за малые партии оказались потерянными.
— Либо же Кремль будет стремиться к более сложной конфигурации конституционного большинства, с участием союзных малых партий?
— Может. Но, как я уже показал выше, активная федеральная кампания этих малых партий приведет к тому, что сузит уже для «ЕР» возможность увеличить свой итоговый результат за счет их целевых ниш и их программных идей (а без активной федеральной кампании, просто на бренде, малоизвестной партии пять процентов в целом по России не набрать). А кроме того, при активной кампании малых партий вырастет явка на выборы и с ней — снизится итоговый процент «ЕР».
Важно, каким окажется представительство правящих элит — губернаторов, министров, а возможно, и Владимира Путина (на что явно надеются в «ЕР») — в списках «Единой России». Если кампания «Единой России» окажется более административно мобилизационной, чем в 2016 году, то вся властная система будет по умолчанию работать на максимизацию результата «Единой России» в процентах голосов за партию по спискам, а не только на целевое количество мандатов. И тогда шансы на появление в Думе новых партий резко снизятся.
Точно можно сказать, что более широким окажется номинальное представительство малых партий в Госдуме с учетом одномандатников. Если сейчас формально в Госдуме есть представители 6 партий (два прошли по договорным одномандатным округам), то в 2021 году число одномандатников от малых партий и количество таких партий, которые имеют 1-2 кресла в Госдуме, вырастет. Делающая ставку на округа и региональных политиков «Родина», ставшие платформой для выдвижения ряда ресурсных кандидатов из региональных контрэлит еще в 2016 году «Пенсионеры», одна из двух льготных «зелёных» партий, «Партия Роста», «Яблоко» — все они вполне могут получить небольшое представительство в Госдуме через округа. А в ряде случаев против их кандидатов «ЕР» может выставить номинальных, слабых кандидатов, не возражая против поражения, но формально и не «сдавая» округ без борьбы.
— Перспективы новых партий: в какой электорат они попали, какую роль сыграют?
— На общефедеральном уровне новые партии пока малоизвестны и не попали ни в какой электорат, ведь выборы в сентябре проходили только в отдельных регионах, они не имели федеральной политической повестки и, как правило, сопровождались низкой явкой. Это упростило новичкам решение локальной политтехнологической задачи – обеспечить привод нужного числа избирателей для преодоления барьера 5% (часто с административной поддержкой и за счет масштабной прямой рекламы). Но пока эти партии не знакомы большинству избирателей, после региональных выборов они, по сути, впали «в спячку» и сейчас теряют время.
Думаю, что они заложники своей инструментальной роли для Кремля, ведь Кремлю малые (в том числе новые) партии нужны для того, чтобы оказывать давление на парламентские старые партии и не допустить приток к КПРФ и ЛДПР «лишних» голосов от недовольных избирателей и тем самым не допустить получения ими «лишних» мандатов в Госдуме. Поэтому малые партии должны будут активизироваться только во время самой избирательной кампании, при этом никак не претендуя на избирателя «Единой России». А пока они находятся в режиме ожидания того, какую роль Кремль отведет им на выборах, какие будут в итоге договоренности между Кремлём и парламентскими старыми партиями и в чем должен будет заключаться вклад «новичков» в итоговую общую победу «Единой России».
