Как поощрить производителей и продавцов продовольствия передавать его излишки на нужды благотворительности вместо того, чтобы уничтожать? Над этим вопросом в понедельник ломали головы эксперты «Деловой России» и Ассоциации волонтерских центров по проекту Foodsharing (на ПМЭФ — 2021 «ДР» и АВЦ подписали соглашение о сотрудничестве).
По данным экспертов «Деловой России», ежегодно в стране уничтожается 17 млн тонн еды. Большая часть этого объема — продукты с неистекшим сроком годности, в упаковке и годные к употреблению. Так происходит из-за того, что государство поощряет утилизацию продуктов питания вместо того, чтобы поощрять их передачу на благотворительность, считает вице-президент «Деловой России» Нонна Каграманян.
В то время как в стране около 20 млн людей живут за чертой бедности, целые горы еды гниют на свалках. Мало того, что это непозволительное транжирство с экономической и социальной точки зрения, так это еще подрывает усилия по борьбе с климатическими изменениями. 17 млн тонн разлагающейся органики выделяют в атмосферу 2,4 млн тонн парниковых газов в год. То есть, отмена препятствий для продуктовой благотворительности убила бы одним выстрелом даже не двух, а трех зайцев: сократила бы масштабы бедности, ввела в обиход ответственное потребление и производство, внесла вклад в борьбу с изменением климата.
По данным, которые привел гендиректор аналитического центра ТИАР Антон Губницын, до вторичного потребителя доходит не более 6 процентов продуктов, снятых с магазинных полок из-за истечения срока реализации — это всего лишь 7—9 тонн еды в год по всей России. Но эту каплю в море реально увеличить до 1 млн тонн, если предложенные налоговые изменения будут законодательно оформлены.
Варварское — иначе не скажешь — уничтожение продуктов особенно диссонирует с декларируемой политикой властей, призванной сдерживать продовольственную инфляцию. В понедельник правящая партия даже провела онлайн-совещание, посвященное этому вопросу. По совпадению, оно состоялось в те же часы, когда эта тематика обсуждалась на площадке «Деловой России», что выглядит как символичное объединение усилий власти и бизнеса в подходах к конкретной теме. Не такое уж частое явление, когда те и другие выступают в унисон.
Добрые дела обходятся дорого
Механизм, известный как foodsharing (фудшеринг), давно отработан в ряде стран Европы и Северной Америки. Там еду, которую по каким-то причинам не получается продать в магазинах, отправляют в «продуктовые банки» (foodbanks), откуда ее бесплатно могут забрать нуждающиеся — это не обязательно бомжи, но и вполне приличные люди, оказавшиеся в стесненных финансовых обстоятельствах.
В России же магазины, предприятия общепита и производители между вариантами — отправить нереализованную еду на свалку или в детский дом — выбирают первое не из-за черствости или мальтузианства. Мало кто занимается товарной благотворительностью потому, что за доброе дело придется еще и заплатить.
Сегодня в России отсутствует как правовая основа, так и инфраструктура для фудшеринга. Выход бизнес-сообщество видит во внесении изменений в Налоговый кодекс РФ, которое сделало бы фудшеринг привлекательным для предпринимателей делом, а не разорительной «социальной ответственностью», говорит основатель фудшерингового проекта «Одобрено» Артем Метелев.
«Создать такие основы можно, внеся изменения в статью 170 («Порядок отнесения сумм налога на затраты по производству и реализации товаров, работ, услуг») и статью 171 («Налоговые вычеты») НК РФ, чтобы компенсировать бизнесу НДС при передаче еды на вторичный рынок. Сейчас ритейлеры и производители платят 20 процентов НДС, если передают излишки продуктов на благотворительные нужды, а при утилизации они не платят ничего», — поясняет он причины того, что годная к употреблению продукция отправляется на свалки.
Метелев исключает вариант обхода существующей системы утилизации продуктов, при котором вывозимую на полигоны еду представители благотворительных организаций «перехватывали» бы непосредственно у въезда на свалки.
«Мусорные полигоны не могут, приняв груз на утилизацию, передать его, даже бесплатно, третьим организациям. Представители фондов тоже не имеют права проникать на закрытую территорию, каковой являются полигоны ТБО, и тем более вывозить что-либо за их периметр. Ситуация в самом деле идиотская, но так эта система устроена сегодня», — сожалеет он.
С такой оценкой отчасти согласен общественный уполномоченный по экологии в Москве Михаил Замарин. Он видит главную проблему развития продовольственной благотворительности в том, что ритейлерам дешевле утилизовать продукты через регионального мусорного оператора, чем передавать их в фудбанки. В свою очередь, операторы мусорных полигонов, хотя юридически им не запрещено передавать поступившие партии продуктов благотворителям, ограничены технологиями мусоропереработки, объясняет он.
«Проблема не в последней миле, а в первой. В том смысле, что если бы сборщик мусора сортировал его в процессе сбора — ТБО отдельно, пищевые товары отдельно — то на полигоне не составляло бы никакого труда отдать привезенные продукты тем, кто за ними приедет. После того, как полигон принял груз и оформил его, он вправе поступать с ним как ему заблагорассудится, это не наказуемо», — говорит Замарин.
Но в реальности в подавляющем большинстве случаев сборщики мусора («первая миля») никакой сортировки не проводят, и на полигоны мусоровозы привозят массу, в которой пищевые продукты перемешаны с непищевыми отходами. У полигонов же нет никакого желания делать чужую работу — самостоятельно пересортировывать тонны входящего груза. А главное — прибывшие в таком виде продукты перестают быть пригодными в пищу.
Подорожает — и на свалку
Попытки устранить эти и другие «идиотские», по выражению Метелева, нестыковки, которые не позволяют ввести в России практику фудшеринга, деловое сообщество предпринимает уже несколько лет, напоминает руководитель экспертного центра «Деловой России» по налоговой и бюджетной политике Кирилл Никитин.
«Проблема первая — принятие к вычету из базы расчета налога на прибыль тех расходов, которые связаны с себестоимостью продовольствия, передаваемого в инфраструктуру фудшеринга. Вторая проблема — отсутствие возможности восстановить “входной” НДС, уплаченный поставщикам при передаче еды в банки продовольствия», — перечисляет Никитин барьеры на пути между приговоренным к утилизации продовольствием и теми, кто в нем жизненно нуждается.
Эксперт поясняет, что для решения этого вопроса не потребуется каких-то послаблений для благотворительных организаций — деловое сообщество хочет отмены по сути штрафов за передачу еды в благотворительные организации.
«Дальше можно будет говорить о следующих шагах — в том числе, об обязательных нормативах по сотрудничеству с инфраструктурой фудшеринга», — считает он.
На этой неделе представители хлебопекарной промышленности почти как свершившийся факт проанонсировали скорое удорожание из продукции на 7—12 процентов. Учитывая, что хлебобулочные изделия относятся к скоропортящимся товарам, можно не сомневаться, что мусорные полигоны пополнятся новыми объемами зачерствевшего хлеба — особенно дорогих его сортов.
