Как много времени требуется книге, чтобы перейти в разряд ценных? Есть ли шанс на эту трансформацию у тех книг, который мы покупаем сейчас, и следует ли их сохранять в домашних библиотеках для потомства или, наоборот, следует ими делиться с кем-либо еще сразу после того, как вы их прочитали? Как много книг может себе позволить современный человек в домашней библиотеке? Об этом «Эксперт» поговорил с Екатериной Кухто — антикваром, вице-президентом российской Гильдии антикваров-книжников, одной из основателей аукционного дома 12-й стул и Галереи 30/7.
— Есть ли у книг, которые издаются сейчас, шанс на то, чтобы однажды оказаться в категории редких и ценных? Как скоро это может произойти?
— Сейчас по-прежнему издаются книги, которые через сто лет будут привлекать собирателей, это абсолютно точно. Это те книги, к содержанию, к подготовке макета и иллюстрированию которых издатель подходит очень серьезно и профессионально. Они смогут заменить нам какие-то, допустим, роскошные издания начала двадцатого века, которые, может быть, сейчас меньше, но все равно по-прежнему любят собирать. Это касается, например, хорошо изданных детских книг, потому что всегда существуют коллекционеры детских книг, и здесь очень важен личностный фактор, который кратко называется «у меня была в детстве такая книга».
— Как происходит процесс превращения книги из разряда общедоступных в объект, в приобретении которого может быть заинтересован коллекционер? Всегда ли для этого необходимо по меньшей мере сто лет?
— Строго говоря, не каждая книга, которой, допустим, сейчас сто лет, является ценной. Книга либо изначально выходит как ценная книга, либо со временем приобретает признаки, которые делают ее ценной в глазах коллекционеров. Например, если они попадают в какие-то очень хорошие библиотеки, которые потом пытаются реконструировать коллекционеры, отдавая таким образом дань уважения таланту своих предшественников. Книга приобретает ценность, когда пополняется владельческими записями, когда получает автограф. И, скорее, не на так распространенных ныне автограф-сессиях, а когда автограф говорит о каких-то важных взаимоотношениях между адресатом и адресантом. Книга приобретает ценность, если ее особо качественно переплетают в какие-то конкретные времена в каких-то конкретных местах, где были хорошие переплетчики. Они по-прежнему есть, и по-прежнему хороший переплет, действительно хороший, очень сильно увеличивает ценность книги, в том числе и как инвестиции тоже — когда-нибудь она станет ценной благодаря именно этому переплету, а не только благодаря себе или ее возрасту.
— Как выявить редкую книгу в собственной библиотеке?
— Можно, прежде, чем книгу выбросить, самим вбить ее название в поисковую систему и узнать про нее какую-то начальную информацию. Это шутливый ответ. Ответ серьезный: обратиться к профессионалам, и они подскажут. Если вы находите драгоценные камни, например, в ящичке комода бабушки, вы же не будете их сами оценивать на глаз. С книгами, фотографиями, документами все происходит то же самое: только профессионалы объяснят вам, что это за книга и насколько она интересна.
— По каким критериям специалисты оценивают степень редкости той или иной книги?
— У меня есть антикритерии: если у вас в руках советская книга, и на ней указан тираж — миллион экземпляров, то, наверное, ее не надо никуда нести. И это, пожалуй, все. Дальше работа антикварного специалиста заключается в том, чтобы разобраться в огромном количестве признаков. Это огромный опыт и большие знания. Выделить еще какие-то факторы, которые должны привлечь внимание владельца книги, практически невозможно, потому что наша работа состоит из исключений, а не из правил. И чем дальше, тем больше ценятся именно исключения.
— Как тогда объяснить логику поведения коллекционеров, которые далеко не всегда обладают этими специальными знаниями? Почему те или иные книги становятся предметом их пристального интереса?
— Это всегда очень личные истории, отражающие характер и внутреннее содержание каждого человека. Кто-то коллекционирует книги напоказ, а кто-то это делает для себя. У каждого свои собственные критерии: это может быть любовь к истории или любовь к литературе, это может быть любовь к конкретному автору, который по каким-то причинам очень близок коллекционеру. Это может быть любовь к переплетам, это может быть страсть к коллекционированию, это может быть подражание каким-то крупным коллекционерам. Другой вопрос, как угадать, что будет собираться дальше. Но это такое биржевое гадание на кофейной гуще, потому что действительно рынок, в том числе, определяется крупными коллекционерами, и сложно угадать появление нового крупного коллекционера, который будет в том числе задавать тон тому, что начинает расти в цене.
— Как часто встречаются случаи, когда специалист определяет книгу как ценную, но покупателя, предложившего достойную цену, на нее не находится?
— Постоянно. Рынок антикварных книг очень живой, и все очень быстро меняется. И я соглашусь со своими коллегами, которые вывели замечательную формулу цены — это та сумма, которую здесь и сейчас договорились один заплатить, а другой получить за книгу. А какая цена будет в следующий раз, никто не знает. Конечно, у человека может быть на руках прекрасная книга, он ее оценивает так-то или ему оценивают специалисты так-то, но пока покупателя на нее не нашлось. Это не значит, что оценка неверна, может быть, надо подождать: месяц или год. Но поскольку все меньше и меньше люди пытаются обращаться к профессионалам, пытаются профессионалов как элемент убрать из цепочки, потому что у всех есть Google, и все могут узнать цену товара, и попытаться его по этой цене продать, поэтому возникают всякие истории с неверной оценкой, которая на самом деле может быть верной, просто нужно подождать.
— Среди книг советского периода по определению не может быть книг ценных, или и среди них можно найти жемчужины?
— Ну что вы! Слава богу, в основном люди так не думают, потому что еще буквально десять лет назад самое распространенное объявление, которое вы могли увидеть, было: скупаем книги до 1945 года или до 1946 года. Сейчас даже в целях определения культурных ценностей эти даты используют как точку отсчета. Но в двадцатом веке кроме книг советских издательств, на русском языке выходили книги в издательствах зарубежных — другого содержания, других тиражей и в совершенно разных местах. Это очень редкие книги. И среди советских изданий большое количество изданий является редкими и ценными, несмотря на кажущиеся высокие тиражи. Например, если мы говорим с вами о детских книгах межвоенного времени, и вы видите на какой-нибудь из них тираж тридцать тысяч экземпляров, он выглядит очень большим, но если это детская книга в тонкой обложке на несколько страничек, то, скорее всего, их сохранилось считанное количество экземпляров. Дальше мы оцениваем состояние книги, которое может очень сильно увеличить ее ценность в глазах коллекционера. А если мы говорим о книгах послевоенного времени, там тоже существует множество всяких необычных изданий. Но один только год издания не делает книгу дороже или дешевле. В глазах коллекционера ее делают дороже или дешевле совершенно другие признаки.
— Как много сейчас тех людей, которые коллекционируют редкие и ценные книги?
— Я не возьмусь назвать их число, но их много. Вы можете увидеть огромное количество книжных аукционов и книжных продаж. На каждой ярмарке non/fiction есть ряд антикварной литературы, который всегда посещают живущие в Москве коллекционеры. Существует книжный салон в Санкт-Петербурге. Но книжные коллекционеры живут не только в этих двух городах, а в самых разных уголках нашей страны.
— К какому поколению принадлежат эти люди? Можно ли среди них, к примеру, встретить тридцатилетних?
—Да, однозначно совершенно, среди них есть и тридцатилетние коллекционеры.
— Что их притягивает именно к книге? Почему именно книги, а не, к примеру, картины?
— Есть замечательная картинка — я не помню, чья она — такая страшненькая свалка, черный какой-то забор и на нем даже, по-моему, граффити какие-то. И на переднем плане стоит стопка книг. На нее взобрался маленький мальчик, и ему кажется, что за этим страшным забором, за этой страшной стеной прекрасный мир. Потому что книги — это не текст на экране компьютера, это огромный мир. За каждой книгой, в особенности, старой, ценной книгой, лежит история о том, как она создавалась и что происходило дальше с текстом этой книги, с ее автором и иллюстратором, с человеком, который ее печатал, с человеком, который ее редактировал, как складывались их взаимоотношения. Что произошло с этим конкретным экземпляром или со всем тиражом.
Может быть, его зарезали в типографии, и от всего тиража сохранилось только несколько экземпляров. Или ее запретили и конфисковывали из магазинов, и их приходилось прятать. Книги сжигали, книги запрещали, книги помещали в спецхраны. Вот эти истории прячутся за каждым конкретным экземпляром ценной книги. Живопись для немного других людей, но есть люди, которые любят и то, и другое. И собирают и то, и другое. Никуда не подевались люди, которых мы знаем по воспоминаниям и описаниям девятнадцатого века, которые любят искусство, в том числе качественно изданные книги.
— Что собой представляет хорошая библиотека? Какое количество томов она в себя может включать?
— В современном мире библиотека не может быть меньше тысячи томов. Но, строго говоря, вряд ли это меньше пяти тысяч томов. Это много тысяч томов.
— Такие библиотеки существуют?
— В моей библиотеке примерно пять тысяч книг. Я не коллекционер.
— Сейчас популярна концепция, предполагающая, что вокруг тебя должны быть только те вещи, которые тебя радуют, и именно те, которым ты можешь уделять достаточное внимание. Если говорить о вашей библиотеке, эти пять тысяч книг — они вас вдохновляют?
— За каждой книгой лежит история, вы точно знаете, где вы ее купили, почему вы ее купили: вы хотели ее прочитать, вы занимались какой-то темой, она была вам нужна по какой-то причине. У меня есть считанные экземпляры, которые мне нужны были для очень узкой работы, и я могу забыть, почему я купила. Среди пяти тысяч есть максимум полсотни книг, про которые я не скажу вам, почему они в моей библиотеке. Если говорить о минимализме, то, будем честны, коллекционирование — это отдельное явление, которое проходит сквозь века параллельно со всеми другими крупными либо мелкими течениями жизни. Поэтому, с одной стороны, популярность минимализма как образа жизни может повлиять на то, что коллекционеров, например, может стать на некоторое время меньше, или при исчезновении этой тенденции, больше. Но это не может повлиять на количество людей, которое любят искусство, любят книги. Это все равно будет сохраняться, потому что это элемент образа жизни человека. Хотя это и не касается всех людей без исключения, никогда не касалось.
— И в советский период и сейчас книги на полках могут выступать в качестве элемента дизайна помещения и не более того. Как вы оцениваете это явление?
— Я не буду заламывать руки и говорить: что вы, это святое, уберите ваши руки от книги, нет! Как любая другая вещь, для каждого, книги, которые стоят у него в квартире: пять или пять тысяч — это его личная история, и его личное дело, как он к этому относится. Кто-то использует ночной горшок по назначению, а кто-то как вазу и ставит в нее цветы. Есть люди, которые таким образом относятся к книгам. Я люблю говорить, например, что библиотек станет гораздо больше в наших домах, если вдруг дизайнеры начнут их проектировать. Когда они будут говорить не: «здесь у вас будет стеллаж, на который вы поставите восемь предметов из ваших поездок», а «где у вас будут стоять книги»? Это взаимопроникновение, и непонятно, где причина, а где следствие. Если вы возьмете западные интерьеры, без шуток — французские, а французская публика довольно читающая, то вы увидите гораздо больше книг на полках в современных интерьерах, чем в российских интерьерных журналах.
— В какой степени библиотека является отражением внутреннего мира ее владельца, и в какой степени по библиотеке можно судить о его личности?
— Я думаю, что все люди, которым не чужды книги, любят рассматривать чужие полки. Я не имею в виду не только антикваров, а просто людей, которые любят книги. Да, конечно, если вы хоть немного погружены в мир книг, то, конечно, вы узнаете сразу очень много о человеке, который вас пригласил в гости, с которым вы общаетесь, по его книгам. Это несомненно очень точное отражение его внутреннего мира. Человек перед вами будет как на ладони со всеми потрохами.
— Как ухаживать за личной библиотекой, сколько в ней должно быть книг, как часто она должна обновляться, в каком порядке книги должны стоять на полке?
— Это, наверное, вопрос к тем, кто занимается организацией пространства, и любят книги одновременно. Я могу только сказать, что книги стараются занять все пространство вокруг себя. Один мой добрый знакомый говорит, что книги в его библиотеке не те, которые он прочитал, а те, которые он хотел бы прочитать. И он допускает, что вполне возможно, что не успеет их прочитать. И я с ним совершенно согласна. По поводу того, как их расставлять на полке, у меня не будет рекомендаций. Но за ними надо ухаживать: солнце вредит корешкам, они не должны стоять на солнце. И пылесосить их неплохо по обрезу раз в год. Но обычно все уборки книг заканчиваются их чтением, поэтому это довольно бесполезный совет. Посоветовать что-то еще людям, которые уже собирают книги, я не смогу, потому что они, скорее всего, такие же профессионалы в общении с книгами, как и я. А людям, которые только начинают, я хочу сказать, что это же целый мир, и в него просто интересно зайти и посмотреть, как он выглядит, и найти в нем что-то для себя — то, что будет греть. И продавать книги — не стыдно. Коллекционеры очень часто это делают, если их больше не интересует какая-то тема. Они собрали то, что они хотели, после чего они продают коллекцию или обменивают ее.
— Может быть, современная книга уже не совсем для того, чтобы ее читать, а для того, чтобы ею обладать? В какой степени она еще выполняет функцию носителя информации?
— Всегда существовали прекрасные толстые, помпезные книги, совершенно бесполезные по содержанию. Они не обязаны быть носителями информации. И в девятнадцатом веке тоже были издания ради удовлетворения тщеславия ее владельца. Есть книги, которые мы читаем, и есть книги, которые просто собирают. Но мне кажется, что книга по-прежнему является важным источником информации. Им точно не является «Википедия», это по-прежнему — книга.
— Будущее бумажной книги — как вы его видите? Будет ли она становиться все более редкой?
— Если мы считаем, что будущее линейно, то она должна становиться все более редкой, потому что мы видим наступление электронной книги, и число бумажных книг сокращается. Хотя, на самом деле, если, например, смотреть на статистику США — я не следила за ней последние два года, в пандемию все не так — то в один из предпандемийных годов, я не скажу сейчас какой, там был зафиксирован впервые за некоторое количество лет рост продаж бумажной книги. Даже если мы рассматриваем человеческую историю как линейный процесс, то она не очень быстро уходит, но она должна становиться все более редкой. Но, возможно, что-то помешает этому процессу, и книга по-прежнему будет довольно важной частью человеческой культуры.
