ОДКБ — это не «Священный союз», а Россия — не Фея-Крестная

Геворг Мирзаян
доцент Департамента медиабизнеса и массовых коммуникаций Финансового Университета при правительстве РФ
10 января 2022, 20:21

10 января состоялся внеочередной саммит ОДКБ. Страны-члены Организации обсудили миротворческую миссию в Казахстане, а также поговорили о будущем организации в свете новых реалий.

Алексей Никольский/ТАСС

Цветным революциям вход воспрещен

На саммите, прошедшем 10 января в режиме видеоконференции, присутствовали главы всех государств-членов ОДКБ (кроме находящегося в отпуске президента Кыргызстана Садыра Жапарова — его подменял глава правительства Акылбек Жапаров). Сначала выступил глава Казахстана Касым-Жомарт Токаев, который рассказал о ситуации в республике и фактически назвал ввод миротворцев переломным моментом. Моментом, когда боевики поняли тщетность своих планов. «ОДКБ показала свою востребованность и эффективность как авторитетная военно-политическая организация. Это реально работающий механизм обеспечения стабильности и безопасности наших государств», — заявил президент Казахстана.

Владимир Путин же четко дал понять, что рассматривает ситуацию как заговор «деструктивных внутренних и внешних сил». «Использовались хорошо организованные и чётко управляемые группы боевиков, о чём Президент Токаев только что и сказал, в том числе прошедших — очевидно, прошедших — подготовку в лагерях террористов за рубежом. Их нападение на Казахстан, — а по сути это нападение на страну, на Казахстан, — по сути явилось актом агрессии», — пояснил президент. И тем самым передал большой привет госсекретарю Энтони Блинкену, который интересовался, на каком основании страны ОДКБ вводили в Казахстан войска. А также тем, кто планирует повторить казахстанский сценарий в других странах региона, где тоже есть внутренние проблемы и межклановые разногласия. «Мы понимаем, что события в Казахстане не первая и далеко не последняя попытка вмешательства извне во внутренние дела наших государств. Принятые меры ясно показали, что мы не позволим раскачивать ситуацию у себя дома и не дадим реализовать сценарии “цветных революций”», — заявил Владимир Путин.

Да, некоторые товарищи сейчас будут сравнивать ОДКБ с «Священным союзом» — охранительной структурой XIX века, которая противодействовала демократическим революциям в Центральной и Европе. Эти сравнения не совсем релевантны. ОДКБ не занимается борьбой с демократизацией региона — в ее составе нет условных Северных Корей или Саудовских Аравий. Все входящие в ОДКБ страны в той или иной степени демократичны. Организация лишь защищает суверенитет стран от агрессивных деструктивных меньшинств, которые мечтают превратить свою страну не в свободное и демократическое государство, а в источник конфликтов и угроз для соседей. В случае со Средней Азии этим меньшинством являются исламисты, в Белоруссии — это агрессивные националисты (желающие сделать из своей страны аналог украинской Антироссии). В Армении же этим меньшинством являются прозападные активисты, стремящиеся отказаться от интеграции с Москвой и вывести страну из ОДКБ и Евразийского Союза — то есть аккурат на кладбище истории, поскольку Армению сразу же попилят Азербайджан с Турцией, в результате чего Россия будет отрезана от Ближнего Востока протурецким санитарным поясом. 

Со своими разбирайтесь сами

Да, при этом Россию пытаются втянуть во внутриполитические дела стран-членов Организации — дабы с ее помощью расправляться с политическими оппонентами. «Хотел бы напомнить, что до сих пор не обеспечена реализация решения о формировании единого списка организаций, признанных террористическими в формате ОДКБ», — заявил президент Таджикистана Эмомали Рахмон. И это действительно непростой вопрос, ведь ряд стран-членов ОДКБ (прежде всего тот же Таджикистан) очень любят записывать в террористы и исламисты различные оппозиционные силы, требующие права на мирный протест.  Кремль в такие игры не играет.

Именно поэтому, по всей видимости, Москва заявила, что дистанцируется от расследования, которое будут проводить казахские власти. По официальной версии из-за того, что это внутреннее дело Казахстана. «Сами казахстанцы должны квалифицировать эти угрозы и озвучить выводы на основе того следствия, которое ведется», — пояснил пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков. В реальности же Кремль прекрасно понимает, что расследование будет специфическим. Что в рамках этого расследования — а по факту переговоров внутри элит — будут назначены крайние и стрелочники из клана Назарбаева, которые ответят за неудавшуюся попытку госпереворота. Легитимировать это назначение Россия не хочет. Как не хочет и нести ответственность за действия казахстанских силовиков, которые, очевидно, не смогут нормально отделить зерна от плевел среди более чем 8 тысяч задержанных — то есть отделить мародеров и бандитов от простых недовольных граждан. История с кыргызским музыкантом (задержанным, избитым, вынужденным сказать на камеру о заплаченных ему 200 долларов за протест, а после протестов из Бишкека отпущенным на родину без извинений) показала, что Казахстану предстоит еще и серьезная работа по реформе собственных правоохранительных структур. Как абсолютно верно сказал президент Белоруссии Александр Лукашенко, Казахстан должен вынести уроки из этой ситуации и учитывать внутренние причины протестов. Ведь если смотреть только наружу, то «будем и дальше получать такие ситуации».

Так что внутриполитические причины протестов страны-члены пусть ликвидируют самостоятельно — Кремль же будет защищать их от терроризма, как внутреннего, так и внешнего. Благо, есть от кого защищать.  «В целом, по данным спецслужб Таджикистана, количество лагерей и центров по подготовке террористов, граничащих с южными границами ОДКБ, в северно-восточных провинциях Афганистана, насчитывает свыше 40, а их численный состав достигает более 6 тыс. боевиков», — заявил Эмомали Рахмон. Все они готовятся для дестабилизации Средней Азии — в том числе и в рамках Большой игры Запада против Китая.

Займут

Конечно, Москва может отказаться от роли регионального шерифа — целый ряд экспертов в России уже призывают ее перестать спасать заигравшихся среднеазиатских правителей. Однако нужно понимать, что столь сладкое место пустым точно не будет. Если Москва окажется не готова гарантировать безопасность на постсоветском пространстве, то эту роль могут взять на себя Турция с Великобританией. И тогда вдоль всего южного пространства российских границ — от Черного моря до Монголии — протянется пояс нестабильности, который будет заражать исламизмом и радикализмом Северный Кавказ, Поволжье и другие регионы России.

Роль шерифа может взять на себя Китай, который, в отличие от Великобритании и Турции, заинтересован в стабилизации региона — однако проблема в том, что китайские «миротворцы» мира точно не принесут. Казахи, таджики и другие народы Средней Азии китайцев не любят, да и КНР не умеет находить язык с мусульманским населением региона. Агрессивная (а иногда и хищническая) деятельность китайского бизнеса в Казахстане и Таджикистане уже не раз приводила к мощным антикитайским выступлениям. Именно поэтому китайское военное присутствие лишь вызовет новый всплеск радикализма и — пусть через шаг-два — приведет к созданию того самого пояса нестабильности, который России не нужен.

Именно поэтому у Кремля нет выхода. Да, правители региона не являются самыми удобными партнерами. Да, многие из них сами создают проблемы, которые потом просят расхлебывать Россию. Однако несмотря на все это Россия будет продолжать гарантировать этим странам право на стабильное и поступательное развитие. Без революций, потрясений и появления очагов радикализма.

Будут ли они за это Москве благодарны? Как ни странно, это возможно — если Кремль покажет, что не является феей-крестной и не будет стесняться требовать от этих стран целого ряда уступок в обмен на гарантии безопасности. Причем уступок аккурат по формуле Маргариты Симоньян (кроме крымского пункта) — то есть изгнания деструктивных западных НПО, прекращения подкормки местных националистов, статус государственного для русского языка, свободу работы российским НПО в образовательной сфере и т.п. Судя по всему, эти вопросы поднимаются в закрытом режиме — например, на встрече Путина с Эмомали Рахмоном, которая прошла сразу после саммита ОДКБ.