В 2008 году произошел не кризис, а сознательный подрыв устоявшегося мирового порядка. До нулевых годов доля 16 ведущих экономик мира (страны G-7, Австралия, Дания, Австрия, Бельгия, Нидерланды, Норвегия, Финляндия, Швеция и Швейцария) в мировом ВВП снижалась постепенно, а потом обвалилась. За 30 лет до 2000-го она снизилась с 76 до 71%, а за следующие 13 лет упала до 53%.
Запустив программы количественного смягчения, США разбалансировали мировую экономику, лишив сбережения всякой логики. Волна «вертолетных денег» буквально снесла накопления всех стран, а нулевые (отрицательные с учетом инфляции) процентные ставки ликвидировали будущее, сделали его убыточным. Ситуация фантастическая: сегодня хозяева денег доплачивают банкам за их хранение. Сберегающие страны (производящие и ресурсные) доплачивают транзакционным, то есть Восток – Западу.
К началу кризиса 2008 года Китай сформировал огромный объем золотовалютных резервов – $3,8 трлн (на резервных счетах ФРС США было всего $12 млрд). В 2014 году, по завершении программ QE, объем китайских резервов остался на докризисном уровне, а резервы ФРС США выросли до $2 трлн при общем балансе в 3,7 триллионов. Конфискацию мировых сбережений дополнили практикой нетарифных ограничений инвестиций (антиофшорная кампания, санкции, торговые войны).
В период с 2000 по 2008 год инвестиционный ландшафт мировой экономики кардинально изменился. Объем инвестиций в развивающиеся рынки из национальных государственных фондов превысил объемы средств, выделяемых по линии МВФ и Всемирного Банка вместе взятых. Общая сумма накопленных в Суверенных Фондах средств достигла $3 трлн. Если бы не кризис, то объем государственных фондов сегодня превысил общемировые валютные резервы, составив $12-15 трлн (около 20% мировой капитализации). США только в ходе программ QE эмитировали $16 трлн.
Модель глобализации на основе финансового рынка (торги товарными этикетками) исчерпала себя. Кредитно-денежную систему сделали наднациональной, а капитальные активы сохранили национальный режим регулирования. Здесь конфликт. Здесь вызов для США. Если бы они в 2008 году не «взорвали» рынки, то сегодня динамику рынков и правила регулирования определяли бы совсем другие страны.
Проведенное в нулевых годах моделирование Всемирного Банка показало, что при сохранении открытого доступа к финансовому рынку Китай к 2025 году будет давать более 30% роста мировой экономики. А вклад Китая и Индии в мировой рост в 2 раза превысит вклад США и ЕС. Если бы украинского Майдана и якобы вызванных им санкций не было, то его следовало бы придумать.
Санкции против России вводились по внутреннему меню Запада. Сначала личные (против «друзей Путина»), потом секторальные, но только те, которые не ударят по самому Западу, а точнее – по США. Европа в этой игре такой же расходный материал как Россия и Китай. А ставка – роль регулятора мировой экономики и инвестиционной политики (реализация будущего).
Все санкции, какие США могли против нас ввести, они уже ввели. Теперь идет игра на нервах и … на интересах нашей офшорной элиты, которая перегнала на Запад огромные ресурсы, превратившись в заложницу его интересов. Новых экономических санкций не будет. Угрозы носят фантомный характер – чтобы понять это, надо просто посмотреть, какова доля основных экспортных статей России на мировом рынке.
В прошлом году нефтяной экспорт России достиг 239 млн т (20% мирового рынка). Газовый экспорт России составил 203,5 млрд куб. м, что составляет 25% от потребления Азии и Европы. Россия занимает первое место на мировом рынке никеля с долей 13,4% и производит порядка 20% объема общемирового потребления этого металла. За нами также 5-е место на мировом рынке черных металлов с долей 4,9% и 6-е – на мировом рынке алюминия с долей 3,3%. Кроме того, наша страна – мировой лидер по экспорту удобрений (мы занимаем 12,8% мирового рынка), в том числе – азотных (на российскую продукцию приходится более 35% мирового потребления азотных удобрений). По запасам угля Россия занимает второе место в мире со 162 млрд т (16,6% от мировых запасов). На первом стоят США – 249 млрд т. По разведанным запасам урана Россия занимает четвертое место в мире (8%) после Австралии, Казахстана и Канады. По совокупным нефтегазовым запасам – первое, и с учетом перспективы сопоставимых нет.
Россия как часть мировой экономической системы плотно вписана в глобальную цепочку поставок. Нарушение этих связей грозит кризисом всей мировой экономике. Нетрудно представить, что будет происходить на мировых рынках и с мировой экономикой, если за ее рамки вывести Россию. Будут не «санкции из ада» которыми нас пугают, будет реальный ад. Рухнет не просто мировая экономика, рухнет политическая конструкция мира, его каркас. Великая рецессия, в которую погрузился мир после 2008 года, превратится в глобальную депрессию. По своим последствиям обвал будет сопоставим с результатами мировой войны, и он будет повсеместным, всеобщим. То есть, встанет вопрос о том, кто способен выживать в тяжелейших условиях распада хозяйственных связей.
Описывать сегодняшний конфликт как противостояние левых и правых, демократов и автократов, промышленного и финансового капитала – значит, спорить с фантомами. Базовый конфликт развивается между реальной экономикой и финансовой надстройкой, разделившихся по «национальному» признаку и живущих своей жизнью.
Финансовый сектор переехал в экстерриториальную (вернее, американскую) юрисдикцию и генерит прибыль внутри себя, выдувая спекулятивный пузырь. Реальный сектор «застрял» в юрисдикциях своих стран и перешел в режим самофинансирования. Пока торговля реальными товарами (сырье и продукция) происходит в долларовом эквиваленте, ресурсные страны «работают» на устойчивость пирамиды американского долга. Убери их с рынка (хотя бы Россию) – и пирамида рухнет.
Почему наша офшорная элита и официальные либералы так боятся санкционных угроз и давят со всех сторон на политическое руководство страны? Потому что «где сокровища ваши, там и сердца ваши». Потому что все результаты их «славных трудов» в 90-е годы хранятся там. Потому что все их состояния – внутри того самого долгового пузыря. Лопнет он, и все надо начинать сначала. А силы уже не те, организм износился, решимости не хватает, пройти по колено в крови и не стошнить не получится. Облагородились, церковки построили.
Проблема в том, что модель, доминировавшая последние 80 лет, столкнулась не с новой моделью. Она уперлась в социокультурные границы, в глубинное человеческое «Я». Система, выстроенная на неолиберальной финансовой модели, закончила свой жизненный цикл. Существовать дальше она не может даже в форме глобального терроризма. Только как открытый фашизм (подавление воли людей).
Модель распадается не потому, что бастует периферия (хотя с этого все начиналось). Необходимость смены модели осознана ее центром, то есть слом неизбежен. Какой из этого следует вывод? Первый и самый важный – надо выбросить в урну все стратегии развития России (2025, 2030, 2035…) и национальные проекты роста, если они вписаны в рамки существующей агонизирующей модели.
Мир ждет встряска по всему контуру общественных отношений. Изменению подлежат основы организации общества. Фактически, речь идет о формировании нового общественно-политического уклада. Осмыслить очередную «Великую трансформацию» нам еще только предстоит. Масштаб и глубина сделки (уровень первичного падения) завораживают.
Наша элита 90-х годов является носителем логики финансовой глобализации, которая ее и сформировала. Наша офшорная аристократия работает на торможение будущего перелома. США остро нуждаются в отсрочке. Часть времени они «купили» с помощью эмиссии «вертолетных денег», а часть отыграли, подняв военные страхи Европы перед Россией с помощью Украины.
