Очевидное не очень очевидно
Неспособность Реджепа Эрдоганп победить в первом же туре предполагали многие эксперты. Лишить его титула фаворита президентской гонки никто не решался. Но противоречивые последствия денежно-кредитной политики, а также общественная поляризация в условиях ярко выраженного политического курса порождают кульбиты в мнении электората, который на протяжении последних 20 лет отдавал предпочтение Эрдогану сначала в должности премьер-министра, а затем и на посту президента.
Имели место и «черные лебеди»: пандемия и спровоцированный ей эпидемиологический кризис, а также недавние разрушительные землетрясения на юго-востоке страны, последствия которых не так легко преодолеть. К середине апреля 2023 года рейтинг поддержки президента среди граждан составил 43,1%. Так что на выборах он превзошел показатель рейтинга, хотя до победы в первом туре ему этого, по всей видимости, не хватит.
Тем не менее, часть вышеперечисленных факторов оказала ограниченное влияние на политический ресурс Эрдогана. Так, согласно Morning Consult, землетрясения практически не повлияли на его рейтинг. Что же касается экономической политики, то исследование компании показывает, что значительная часть населения одобряла курс, выбранный президентом. Вывод был сделан исходя из динамики индекса потребительской уверенности. На этот раз люди голосовали не за тот или иной аспект политической платформы кандидатов, а за них самих, их представление о том, куда должна двигаться Турция.
Мнения разделились. Более консервативное население отдало предпочтение, главным образом, Эрдогану. Лидер оппозиции Кемаль Кылычдароглу, наоборот, заручился поддержкой либерально ориентированной части общества. Также разделилась и география голосования: если за действующего президента голосовали маленькие города и сельская местность, то лидер оппозиции заручился поддержкой мегаполисов и богатых туристических регионов.
Оба кандидата заявили об уверенности в своей победе во втором туре. Кроме всего прочего, и Эрдоган, и Кылычдароглу надеются привлечь на свою сторону ультраправого кандидата Синана Огана, набравшего 5,25% голосов. Последний пока что заверяет в своей готовности поддержать оппозицию.
Риторическая чехарда
Без скандалов и взаимных обвинений в закулисной игре не обошлось. На этот раз в обиход обоих кандидатов вошла карта о вмешательстве в выборы.
Так Эрдоган на протяжении всей кампании намекал на желание США лишить его переизбрания: «Байден отдал приказ свергнуть Эрдогана, я знаю это. Все мои люди знают это. Если это правда, то завтрашние выборы будут сигналом и для Байдена в том числе», — заявил президент Турции 13 мая.
В Государственном департаменте обвинение было воспринято с показным недоумением: «Соединенные Штаты не занимают ничью сторону на выборах. Мы заинтересованы исключительно в демократическом процессе… верим, что турецкие власти смогут провести выборы в соответствии с [турецкой] демократической традицией и законами», — заявили там. В стороне не остался и президент США: «Победит тот, кто победит», — мудро заметил Джо Байден, отвечая на вопросы журналистов о турецких выборах.
Кемаль Кылычдароглу, в свою очередь, объявил о наличии русского следа на выборах, мол Москва пытается сделать все, чтобы победа досталась Эрдогану: «Дорогие русские друзья, вы стоите за монтажами, заговорами…записями, которые вчера были разоблачены в этой стране. Если вы хотите продолжения нашей дружбы после 15 мая, то держите руки подальше от турецкого государства», — не удержался от высказываний оппозиционер, тут же, впрочем, сказавший: «Мы по-прежнему выступаем за сотрудничество и дружбу [с Россией]».
В Кремле на заявление политика отреагировали оперативно: «Мы решительно отвергаем обвинения в том, что мы вмешивались в выборы. Мы высоко ценим наши отношения с Турецкой Республикой…», — заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.
Разворот с оглядкой
Одной из наиболее обсуждаемых тем в контексте нынешних президентских выборов, стало возможное развитие внешней политики Турции. Кылычдароглу большинство СМИ относят к прозападным политикам. Сам он тоже участвовал в создании такого имиджа: «Мы развернем внешнюю политику Турции на 180 градусов. Мы реализуем в нашей стране все демократические правила, предусмотренные ЕС. Лидеры оппозиции уже договорились об этих изменениях…», — заявлял Кылычдароглу.
Он напоминал, что «мы — часть НАТО», вспоминал о подзабытом и нереалистичном стремлении страны в ЕС, обещал развернуться «к западу и западной цивилизации» и в этом контексте говорил о своем неодобрении российской политики в отношении Украины, отмечая, впрочем: «Разумеется, мы хотим хороших отношений с Россией, многие наши бизнесмены работают там».
Ценностно Кылычдароглу ориентируется на Запад, однако одобряет некоторые детали внешнеполитического курса Эрдогана. Например, он назвал подход турецкого лидера к кризису на Украине сбалансированным и в целом поддержал развитие прагматичного сотрудничества с Москвой: Он также поддерживает построение АЭС «Аккую» и т.д. То, что случае победы Кылычдароглу Вашингтону будет куда удобнее вести диалог с президентом Турции, чем с Эрдоганом – факт. Тем не менее, это отнюдь не исключает возможности возникновения новых противоречий между союзниками по НАТО.
