— Спасибо, Елена, что к нам присоединились. У нас достаточно широкая аудитория, поэтому начнём с общего вопроса. Как вообще сейчас в России выглядит венчурная индустрия?
— Вы знаете, мы сегодня утром на ПМЭФ проводили венчурную панель под названием «Венчурный ландшафт России–2023», где как раз обсуждали с представителями ведущих венчурных фондов страны, что же у нас происходит, как поменялась стратегия, а также наши исследования того, что сейчас происходит на рынке, сколько фондов у нас осталось. Мы опросили 66 активных участников венчурного рынка России, которые можно считать за 100%. Так вот более половины этих участников заявили, что продолжают активно инвестировать в Россию, и за прошлый год, а мы брали отрезок с апреля прошлого года по апрель нынешнего, они закрыли в среднем от двух до девяти сделок. То есть мы видим, что активность есть. Конечно, не в тех объёмах, как раньше. Многие зарубежные фонды ушли, как и многие стратегии. Но можно говорить о том, что венчурный рынок сейчас находится в стадии трансформации. Меняется в целом и модель инвестирования. То есть, если раньше мы видели большие оценки, инвесторы были готовы вкладываться в технологические стартапы по большим мультипликаторам, по большим оценкам, то сейчас всех инвесторов ( и это подтверждается результатами сегодняшней панели) интересует дивидендная модель. Инвестор готов вкладываться, когда он понимает, что отобьёт инвестиции за счёт дивидендов, которые приносит та или иная компания.
— То есть цитата из недавней статьи в «Ведомостях» о том, что венчурная индустрия в России находится в коме, на Ваш взгляд, не соответствует действительности?
— Наверное, правильнее будет сказать, что она в определённой трансформации. Да, мы переживаем изменение подхода к венчурным инвестициям. Но видим, что существует пусть небольшое, но достаточное количество фондов, которые продолжают активно инвестировать и вкладываться как в российские, так и зарубежные IT-стартапы.
— А что с такой переменной, как экзиты? Что нужно для их увеличения, и что происходит с их количеством?
— Этот вопрос мы также изучали в рамках нашего исследования «Венчурный ландшафт–2023», и многие опрошенные отмечали, что число экзитов в прошлом году было достаточным, но при этом было отмечено, что количество экзитов в сторону российских стратегов уменьшилось. Мы это связываем с тем, что российские стратеги в прошлом году больше покупали активы иностранных компаний, которые уходили с рынков. То есть их фокус был направлен туда. Но мы надеемся, что со временем эта история восстановится.
— То есть в целом какие–то переломные точки подстройки к новой экономической конъюнктуре сектор прошёл? Или ещё продолжает проходить?
— Нет, ещё, естественно, продолжает проходить. Мы каждый день приспосабливаемся к тем или иным новым условиям, но в целом уже прошёл шок, и уже началась активная работа. Если, кстати, вернуться к вашему вопросу про экзиты, то Softline, например, как российская компания активно присутствует на рынке с точки зрения M&A. Мы покупаем как российские, так и международные IT–компании, являясь стратегом для стартапов. И вот в сентябре 23–го года мы планируем IPO на Московской бирже и, в том числе в рамках этого раунда, будем поднимать инвестиции, привлекать их на расширение нашей M&A–практики. И то, что мы видим сейчас на российском рынке именно с точки зрения компании, которая собирается выходить на IPO, так это нехватка институциональных инвесторов. Это тот минус, который сейчас, наверное, тормозит выход на биржу многих крупных IT–компаний.
— Безусловно, финансовый сектор также находится у нас пока в подстройке. Не все дыры можно заткнуть ретейл–инвесторами, хотя я думаю, что для них выход компании Softline на биржу — отличная новость, будем за ней следить. И вот если говорить о подстройке. Что может ей помочь? И поскольку мы сейчас находимся на платформе ВЭБа, хочу спросить о роли государства или господдержки? Она есть? Она сработала в борьбе с кризисом, или есть какие–то ещё хотелки и нужды, которые она может закрыть?
— Возвращаясь к нашему исследованию, роль государства, конечно, важна, и она способствовала, допустим, поддержанию многих IT–компаний в России. Но что хотелось бы закрыть с точки зрения венчура? В рамках нашего исследования мы говорили о том, что хорошо бы претворить в жизнь различные льготные инициативы с точки зрения налогообложения инвесторов в России. И не только физических лиц, как сейчас сделано в Сколково, но и юридических. Это здорово поспособствовало бы увеличению инвестиционной активности.
— Спасибо, Елена, будем надеяться, что всё сработает. Сверимся через год.
