По оценкам аналитиков, в 2030 году мировые инвестиции в эту отрасль могут вырасти более чем на 50% и превысить два трлн долл США. Рынок «зеленых» технологий лежит в основе энергоперехода, который совершается на наших глазах. В рамках ПМЭФ-2023 эксперты и представители отрасли постарались найти ответы на вопрос, что необходимо России, чтобы не отстать от этого процесса с учетом сложившейся геополитики и экономической ситуации.
Первый этап поддержки возобновляемой энергетики в России сегодня фактически завершен. Все новые солнечные и ветропарки будут строить с возвратом инвестиций по одноставочной цене за выработанный объем электроэнергии. При этом в минувшем году стало очевидно, что участникам рынка необходимо вплотную работать с замещением импорта в отрасли энергетического машиностроения. Однако углубление локализации подразумевает под собой инвестиции, которые отражаются на конечной цене.
Попытки локализации
Основные мощности по выпуску оборудования для возобновляемой энергии (ВИЭ) сегодня расположены в Китае, впрочем российские игроки рынка развивают новые продукты и масштабируют их, отмечает Игорь Коротецкий, руководитель группы по оказанию услуг в области операционных рисков и устойчивого развития компании Kept. Пока остается открытым вопрос, какова роль России в этой гонке технологий и что должно быть для нас на первом плане: цена энергии или технологический суверенитет, рассуждает он. С одной стороны, ни одна страна мира не смогла создать внутреннюю промышленную базу для ВИЭ без внутренней поддержки государства. С другой — конечные потребители все равно в первую очередь смотрят на цену энергии.
Игрокам рынка энергетики нужно одновременно двигаться к технологическому суверенитету и снижать капитальные затраты, чтобы снизить итоговую стоимость возобновляемой энергии, полагает Виталий Королев, заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы (ФАС) России. «К 2035 году мы должны прийти к 6% от установленной мощности, вырабатываемых ВИЭ. Сейчас этот показатель составляет 2,4%, — отмечает он. — При этом на 1 января 2023 года мы имеем введенных 186 объектов ВИЭ: это означает, что государство движется в направлении расширения объема». По оценке Королева, в других странах есть примеры, когда «зеленая» ВИЭ обходится дешевле угольной генерации. «В основном потому, что нет затрат на топливо, но есть капзатраты, которые потом возвращаются. Надо двигаться в сторону роста эффективности этого соотношения», — отмечает он.
В некоторых регионах России уже используют выработку возобновляемой энергии. Например, на Крайнем Севере, в Мурманске и Якутии инвесторы работают с государством на основе концессии. «Давление на цену, конечно, есть. И потребители однозначно говорят, что стоимость покупки мощности по ДПМ ВИЭ выросло более чем на треть в первой зоне. Нужно снижать капзатраты», — подчеркивает Королев. По его оценке, российские компании уже двигаются в этом направлении: есть положительные примеры Росатома, а готовящийся к запуску масштабный проект по производству поликремния сильно снизит зависимость от китайских поставщиков, которые в последнее время начали сильно повышать цены.
«Снизить цены на «зеленую» энергию и масштабировать производство — это две стороны одной медали. Если нет технологического преимущества, мы не сможем дифференцироваться от китайской продукции», — согласен Олег Шуткин, заместитель генерального директора группы компаний «Хевел» — директор бизнес-единицы «Инжиниринг и Генерация». Эта компания в 2023 году планирует запустить гигафабрику, которая будет производить полный цикл оборудования для ВИЭ: кремниевые слитки, пластинки, ячейки и модули. «До 90% рынка сегодня контролируют крупные китайские холдинги, которые управляют ценой на мировом рынке кремния. При этом внутри Китая совсем другие цены на то же сырье, которое они продают за рубеж. Ни у нас, ни у других стран нет другого пути, кроме как масштабировать как объем производства, так и глубину его локализации», — полагает Олег Шуткин. По его оценке, путь в сторону «зеленой» энергетики, выбранный Россией 6 лет назад, был верным и наша страна начала двигаться в этом направлении даже раньше, чем некоторые иностранные государства, — например, Италия.
Стоимость возобновляемой энергии в России в среднем составляет 55-60 долл США за МВт в час. В средней Азии она ниже 30 долл, и вроде бы есть понимание, куда снижаться, говорит Григорий Назаров, генеральный директор АО «НоваВинд». Вместе с тем, в мире эта же цена в целом составляет больше 50 долл США за МВт в час. Одновременно с этим растет стоимость оборудования для станций ВИЭ. «Если добавить к этому около 30% затрат на общестроительную часть, встает вопрос об эффективности выработки на станциях ВИЭ, которые будут строить», — отмечает он. За последние полтора года рынок проникся ощущением того, что смысл в технологическом суверенитете есть, но вопрос, в чем именно он должен быть: в производстве, эксплуатации или якорных технологиях, которые в будущем можно будет экспортировать, добавляет эксперт.
Крупные российские промышленники — например, «Северсталь» — один из крупнейших потребителей «зеленой» энергии сегодня. Одновременно с этим компания также поставщик металла и некоторых изделий, из которых строят станции ВИЭ. «Последний год был очень непростым: уход европейских производителей, заморозка проектов, не до конца понятная позиция государства — будет ли оно поддерживать отрасль. Мы приняли для себя стратегическое мышление оставаться в отрасли и делать все возможное, чтобы то, что мы наработали, сохранить, развить и быть готовыми к следующему витку развития», — говорит Дмитрий Горошков, директор по работе с энергетическими компаниями и инфраструктурными проектами ПАО «Северсталь».
По его словам, компания оценивает возможность использования солнечной и ветровой энергии на своих промышленных активах, при этом важно понимать, как это отразится на эффективности производства. Сегодня у «Северстали» есть амбициозные планы по сокращению выбросов в атмосферу. Энергоэффективные решения наращивают эффективность производства, что в свою очередь, положительно отражается на стоимости продукции, добавляет Дмитрий Горошков.
Перспективы развития
За прошлый год «Россети» подключили около 8 новых станций ВИЭ, говорит Алексей Мольский, заместитель гендиректора по инвестициям и капитальному строительству ПАО «Россети». По его мнению, есть вопрос, в каких районах страны нужно запускать такую генерацию. «Все побежали на юг России и сегодня есть проблемы и у сетей, и у потребителей в виде роста тарифа. Когда мы ставим такую станцию, надо оценивать и стоимость продажи электроэнергии, и влияние на сети и на потребителей», — отмечает он. По словам Мольского, есть как положительные примеры — например, в Сибири, так и отрицательные — например, в Калмыкии. В целом, по оценке эксперта, «зеленая» энергетика должна развиваться в технологически изолированных регионах, таких как Крайний Север. Там уже активно используют и дополнительные автономно-гибридные системы с аккумуляторами и элементами ВИЭ. «С точки зрения экономики такие установки перспективны и их надо развивать. Эффект в частности по Забайкальскому краю был бы очень выгодный», — полагает эксперт.
Действительно, после февральских событий тема ESG ушла с первого плана, но сегодня она снова оживает, спрос на на низкоуглеродную энергию есть, рассказывает Михаил Хардиков, руководитель энергетического бизнеса и операционный директор Эн+. По его словам, компания завершила исследования своих ГЭС в Сибири, которые показали их практически безуглеродный след: выбросы составляют от 0 до 15 гр СО2 на квт/час. Кроме того, Эн+ на момент ухода иностранных партнеров была крупнейшим эмитентом «зеленых» сертификатов и недавно снова выпустила их, уже по российской системе стандартов.
«Технологический суверенитет, безусловно, важен. По ветрогенерации он в стране, вроде бы, был, но по факту не реализован. Значит, локализации как таковой не произошло», — рассуждает Михаил Хардиков. По его оценке, в области «зеленой «энергетики необходимо собственное производство оборудования, что в области гидроэнергетики во многом есть. «Все производится в России, причем несколькими компаниями, — что важно, потому что это отражается положительно и на цене. Ведь стимул сохранять высокую маржу, когда компания единственный поставщик и рынок только развивается очень высок», — поясняет он.
Часть комплектующих Эн+ закупает в Китае, производители которой на данный момент выиграли у российских конкурентов. «Они конкурируют на тендерах с российскими, имея цены в юанях, и выигрывая в пересчете на рубли. Мы проводили аудит, проверяли их оборудование, — оно качественное и работает хорошо. В общем, нужно выбирать, где стране нужен суверенитет и что мы хотим свое», — подчеркивает Михаил Хардиков.
«Призываю уйти от иллюзий, не видя того, что происходит в мире. А там —энергопереход на ветер, солнце и малую генерацию и, возможно, водород. Будущее в технологиях, которые в мире признаются, иначе возникает вопрос: кому и что мы сможем экспортировать? Не только в части технологий, но и традиционного экспорта металлов и прочего, если они будут не низкоуглеродными», — говорит Валерий Селезнев, первый заместитель председателя комитета ГосДумы по энергетике. Он пока не видит большой конкуренции в стране на этом рынке. «На солнце у нас двое, на ветре — двое при этом один недружественный. Сейчас дилемма, кому достанется наследство Fortum. И везде сплошные китайцы», — резюмирует он.
