Достижение технологического суверенитета в России невозможно без постоянной поддержки фундаментальных разработок. Со своей стороны правительство стимулирует выход новых проектов на рынок: общий объем субсидий для инновационных проектов в промышленности за последние три года превысил 14 млрд рублей. Бизнес тоже не остается в стороне — компании активно разрабатывают новые решения в собственных R&D-центрах и доводят новые продукты до потребителей. «Эксперт» поговорил с руководителем по НИОКР и инновациям СИБУРа Владимиром Бушковым о том, как выстроена эта работа в крупнейшей нефтехимической компании страны и почему за последние два года ее инвестиции в это направление выросли вдвое.
— Как давно СИБУР развивает свои исследовательские центры, сколько их сейчас функционирует и где они расположены?
— История корпоративной науки и инноваций в СИБУРе началась более пятнадцати лет назад с открытия первого R&D-центра по химическим технологиям НИОСТ. Он стал первым резидентом особой экономической зоны в Томске. Со временем к числу лабораторий, которые занимаются прикладными и технологическими исследованиями, присоединились еще четыре — в Москве, Воронеже, Нижнекамске и Казани.
В R&D-центрах СИБУРа специалисты работают над повышением эффективности производства, разрабатывают инновационные марки полимеров и улучшают качество уже существующих на рынке синтетических материалов, востребованных в строительстве, медицине, пищевой промышленности, машиностроении и других сферах применения.
— Какую роль играет исследовательское направление в деятельности компании? В чем важность корпоративных R&D-центров, в частности СИБУРа, для развития промышленности, экономики?
— Сейчас, в и без того непростые времена, развитие корпоративного R&D оставит в выигрыше всех - и сам бизнес, и экономику страны в целом.
Заказ на разработку и проектная повестка для исследовательских направлений у нас строятся от задач бизнеса, с учетом линейки производимой продукции, рыночных перспектив и текущих потребностей рынка. Исходя из этого, мы разделяем цели по пяти направлениям. В первую очередь это разработка новых продуктов и технологий для компаний на внутреннем и внешнем рынках. Во-вторых, центры заняты качественным развитием портфеля существующих продуктов.
Третье важное направление — повышение операционной эффективности действующих производств через оптимизацию технологических процессов и инженерных решений. Вместе с тем, научные центры заняты аттестацией и квалификацией широкого спектра сырья, материалов, спецхимии, добавок, которые мы используем на производстве — это четвертое направление помогает нам подбирать лучших поставщиков и вместе с ними повышать эффективность производственных процессов и качество нашей продукции. И, наконец, пятое направление, крайне важное с точки зрения достижения целей устойчивого развития — повышение экологичности производства и продукции, в том числе, через развитие экономики замкнутого цикла и вовлечение вторичного пластика в производство.
Работа по этим стримам ценна для компании в плане развития технологической базы и продуктового портфеля. Особенно это актуально на фоне санкционного давления на российский рынок. Но вместе с тем такая работа дает возможность предлагать рынку новые решения и продукты, а также позволяет выполнять долгосрочные цели ESG-повестки. Как итог, все это напрямую способствует развитию промышленности и экономики страны, достижению национальных целей.
— Если говорить о произошедших структурных изменениях в экономике страны в целом и в полимерной отрасли, как они отразились на направлениях работы и задачах R&D-центров СИБУРа?
— Весь 2022 год для нас прошел под эгидой технологической независимости и импортозамещения. Эта работа продолжается и сейчас.
Корпоративное R&D сфокусировалось на обеспечении непрерывности производства в условиях ограничения поставок некоторых материалов и компонентов, необходимых для производственного процесса, а также совместной работе с клиентами по импортозамещению полимерных материалов и спецхимии, ушедших с рынка. Приведу простой и понятный пример: в начале прошлого года в Россию были прекращены поставки порядка 750 видов различной химии и реагентов. Это достаточно большой объем, который нам нужно было срочно заместить, найти альтернативы, чтобы не остановить собственное производство и работу наших клиентов – производителей конечной полимерной продукции. И благодаря наработанным в компании компетенциям, в частности в R&D, с этой задачей мы успешно справились.
— На что сотрудники центров направляют свои основные усилия? Что было разработано за последний год?
— Сейчас наша главная задача — разработка отечественных решений, которые стали особенно востребованы в силу ограничений импорта. В первую очередь хочу рассказать про работу по нашему основному направлению — базовым полимерам. Так, мы работали над созданием новых марок полиолефинов, предназначенных для применения в упаковочной и строительной отраслях. Например, силами трех научных центров — ПолиЛаба и двух лабораторий в Татарстане — было разработано и налажено производство марки полиэтилена средней плотности, который применяется при ламинации упаковки. Также созданы марки полимеров для производства многослойных пленок, автомобильных деталей, трубной продукции для газо- и водоснабжения.
Мы оцениваем потенциал импортозамещения решений, разработанных нами в прошлом году, до 60 тыс. тонн поставок в год.
Отдельное направление в развитии марочного портфеля базовых полимеров — адаптация существующих марок в рецептурах многокомпонентных сложных изделий. Наши ученые из ПолиЛаба отрабатывали десятки запросов клиентов и предлагали варианты использования марок из нашего текущего портфеля взамен ушедших с рынка импортных решений. При этом удалось сохранить свойства конечных изделий. В результате запущено более 15 комплексных программ разработки, которые смогут покрыть до 80 тыс. тонн выпавшего импорта полимерных продуктов ежегодно. Среди покупателей, активно использующих такие решения — производители разных типов гибкой упаковки, в том числе для продуктов питания, производители нетканых материалов, применяющихся в медицине, асептической упаковки, георешеток для дорожного строительства и так далее.
Вдобавок, за последний год было разработано и доработано 10 новых марок. Сегодня совокупно мы можем говорить об объеме замещенного импорта примерно в 140 тыс. тонн продукции в год. В этом году мы продолжаем разработку решений для отраслей строительства, медицины, упаковки, транспорта и других.
— Какие из разработок R&D-центров СИБУРа вы можете отметить?
— Помимо перечисленного, я бы особенно отметил наши технологические R&D-центры, занятые разработкой новых продуктов. Один из примеров — собственная технология производства гексена — это один из ключевых компонентов для производства полиэтилена. СИБУР принял решение по строительству собственного производства гексена на Нижнекамскнефтехиме мощностью 50 тыс. тонн в год. Технология производства была разработана томскими учеными из НИОСТа, и мы планируем запустить промышленный выпуск этого продукта во второй половине следующего года.
Еще одна крайне важная и ценная разработка — технология производства н-бутиллития, необходимого для выпуска каучуков. Решение стало особенно актуально в свете ограничения его импорта. От этого компонента зависит ежегодный выпуск в России нескольких сотен тысяч тонн литиевых каучуков и эластомеров, используемых в производстве резинотехнических изделий, дорожном и гражданском строительстве.
— Как на сегодня выглядит техническая база для R&D-проектов в области нефтехимии?
Необходимо постоянно модернизировать научные центры, оборудование и методики работы, чтобы они в полной мере отвечали решению задач, которые стоят перед отраслью. Так, запуская R&D-направление, мы хотели создать инфраструктуру, на базе которой можно разрабатывать технологии практически любой сложности. У нас есть парк оборудования от ведущих мировых производителей, который позволяет изучать свойства материалов. На нем мы исследуем полиолефины, каучуки, катализаторы, эластомеры.
Создав ПолиЛаб, мы смогли не только разрабатывать новые марки, но и дорабатывать уже имеющиеся по запросу клиентов. То есть сейчас на нашем оборудовании мы можем совершать весь цикл создания и переработки полимеров - от разработки идеи, до вывода готовых решений на промышленные линии.
— Какие области нефтехимии сейчас сохраняют большой потенциал для импортозамещения?
Безусловно здесь нужно сказать о полимерных материалах: базовых полимерах, пластиках, специальной химии, а также компонентах, необходимых для непрерывного производства в нефте- и газохимии. Уже сейчас на Дальнем Востоке строится Амурский газохимический комплекс – производство полиэтилена и полипропилена мощностью 2,7 млн тонн в год. Его запуск откроет еще больше возможностей для российской нефтехимии.
Также большой потенциал для импортозамещения и развития нового рынка синтетических материалов остается в области выпуска суперконструкционных пластиков — особых марок с выдающимися свойствами во всей линейке полимерных продуктов, которые сейчас не производятся в России. Например, ПЭКК - инновационный материал - производится всего четырьмя компаниями в мире. Спрос на эти продукты будет расти во многих отраслях: аэрокосмической промышленности, медицине, транспорте, 3D-печати, производстве функциональных инженерных пластиков для электрики и электроники, бытовой техники, энергетики, в автомобилестроении, выпуске текстиля специального назначения и других.
— Если говорить о планах на будущее, какую динамику спроса на отечественные полимерные разработки вы ожидаете в ближайшее время? И как это влияет на динамику инвестиций СИБУРа в собственное R&D-направление?
— Спрос на продукты нефтехимии непрерывно растет. Сейчас в России всё больше развивается внутреннее производство. И текущие мощности позволяют покрыть спрос не только в России и странах СНГ, но и в других дружественных государствах. Поэтому да, тренд растущий, востребованность в полимерах увеличивается.
Объем наших инвестиций в фундаментальные разработки традиционно были сравним с другими крупными компаниями. Но сейчас фокус внимания на собственные разработки существенно вырос, и, по сравнению с 2021-м годом, например, наши вложения в это направление выросли более чем вдвое.
— Владимир Владимирович, еще несколько вопросов о взаимодействии СИБУРа с научным сообществом, образовательными центрами и вузами — как на ваш взгляд кооперация с ними влияет на развитие фундаментальной нефтехимической науки в стране в целом?
— Мы активно сотрудничаем с высшими учебными заведениями, cреди наших главных партнеров в научной сфере я бы особенно отметил институт катализа им. Борескова, Томский государственный университет, Томский политехнический университет, также целый ряд профильных московских и казанских вузов — Казанский приволжский федеральный университет, РХТУ им.Менделеева, ИНХС РАН и МГУ им.Ломоносова. Мы совместно работаем не только по нашей проектной повестке R&D, но и занимаемся подготовкой высококвалифицированных специалистов. Те самые молодые ученые — выпускники вузов, которые обучаются и по классическим программам, и по целевым программам, которые мы разрабатываем совместно с нашими коллегами. Благодаря этому компания получает непрерывный поток молодых специалистов на производстве в наших научных центрах и вносит вклад в развитие нефтехимической науки в стране.
— Какие специальности сейчас наиболее востребованы в R&D-центрах СИБУРа? Куда по-вашему стоит пойти учиться юным абитуриентам, которые хотят связать свою профессиональную деятельность с перспективными фундаментальными и прикладными исследованиями в сфере нефтехимии?
— Для R&D-центров СИБУРа наиболее актуальны следующие профили и специальности: химики-разработчики в областях органического синтеза, полимеров, катализа, а также в сферах физико-химической и физико-механической аналитики. К тому же всегда востребованы компетенции химиков-технологов, хорошо знакомых с процессами и аппаратами химтехнологий, продвинутым инструментарием технологического моделирования и вычислительной гидродинамики, талантливых менеджеров-разработчиков для управления проектами R&D, специалистов по переработке полимерных материалов — особенно в областях полиолефинов, каучуков и эластомеров, ПВХ, поликарбонатов, ПСВ, ПЭКК и других перспективных материалов.
— Сейчас во многих отраслях говорят о кадровом дефиците, вызванном в том числе спадом интереса у молодежи к сложным фундаментальным и прикладным наукам. Так ли обстоят дела в нефтехимической сфере?
— Я не вижу спада интереса к инженерным наукам. Специалистов точно не стало меньше, а ученых с международным опытом на нашем радаре появляется даже больше, чем раньше, по понятным причинам — они в поиске новой работы из-за закрытия бизнеса зарубежных компаний в России и других странах. Да и в целом популярность химической науки и технологий, как и общих естественных наук, не снижается. Если говорить про нефтехимию, то сегодня она становится материальной платформой для роста многих смежных отраслей и обладает большим экспортным потенциалом. Поэтому нефтехимия – это еще и работа в сфере, важной для общества, экономики, технического прогресса.
