– Алексей Юрьевич, я вспоминаю первые демократические выборы в нашей стране в конце восьмидесятых – начале девяностых. Это было приключение, особое чувство. А как сейчас относятся к выборам наши граждане, на Ваш взгляд?
– Эмоциональную атмосферу первых выборов и отношение к выборам сегодня можно сравнить с чувством первой любви и чувствами между супругами в браке. Влюбленность – это и приключение, и особое глубокое чувство, которое пронизывает полностью, и очень острые яркие эмоции, краски восприятия. В семье чувства уже другие: готовность к приключениям существенно снижается, главным становится понимание того, что это – серьезно. Ведь это часть твоей жизни.
Вот и выборы – это серьезно. Так к ним и нужно относиться. Выборы стали частью повседневности, которая имеет реальные последствия.
В этом смысле нынешние выборы как имеют преемственность с советскими выборами, так и отличаются от них. Сейчас так же, как в СССР, выборы становятся частью некоего общественного ритуала. Эта ритуализация, я считаю, – плюс. Она говорит о том, что выборы укоренились. Но современные российские выборы, в отличие от советских, приобрели практическую, если угодно – полезную составляющую, и это настраивает на серьезное к ним отношение. В советских выборах этого не было.
Конечно, можно было бы пожелать, чтобы этой полезной составляющей в российских выборах было побольше, но, по крайней мере, она там появилась.
– У людей есть ощущение, понимание, что от их выбора зависит надежность и устойчивость, о которых вы говорите? Избиратели осознают, что в момент голосования страна или регион находятся в их руках?
– У части людей, на мой взгляд, есть ощущение того, что их голосование будет иметь реальные последствия. Ощущение значимости есть, хотя хотелось бы, чтобы оно было более сильным и более рельефным.
– Я коснулся первых выборов. Вспоминаю первые выборы в Госдуму, когда относительное большинство россиян проголосовали за ЛДПР – партию, которую возглавлял молодой Жириновский. Он тогда еще не производил впечатление мудрого политика, а больше был похож на хулигана. «Народ пошутил», как тогда говорили. Сейчас подобное возможно?
– Не соглашусь, что народ тогда пошутил. Я помню эти выборы. Это было всерьез, хотя и своего рода плевок во власть, протестное голосование. Действовала формула: «назло маме уши отморожу». Главное – что назло маме. Появился какой-то непонятный человек, действительно, ведет себя по-хулигански, говорит пугающие власть вещи – вот его-то мы и поддержим. Это – наш «привет» власти, которая нам не нравится.
За прошедшее с тех пор время стало приходить понимание, что выборы – это серьезно, что у выборов могут быть важные последствия. И эти последствия могут быть самыми разными. Это ведь мы выбрали Ельцина, выбирали Жириновского в 1993, но ведь мы и Путина выбрали – и не один раз. Ну, не обязательно «отмораживать уши» – это ведь твои уши. И не обязательно огорчать маму – она тоже не чужая, а твоя собственная. Когда в начале двухтысячных стали проводиться электоральные реформы, призванные повысить уровень требований к партиям и кандидатам, общественное мнение это поддержало. Это – показатель того, что люди стали понимать: выборы – это не шутки. Не все, конечно, но – значительное число избирателей.
Конечно, в обществе по-прежнему есть люди, которые выборы вообще не воспринимают. Но они на них и не ходят. Там пока еще продолжает жить старая, унаследованная из советского времени установка: от меня ничего не зависит. Но в том-то и дело, что как раз зависит, и даже очень.
– Насколько привлекают избирателя новые технологии: дистанционное голосование, или то, что можно при удаленном волеизъявлении переголосовать несколько раз, например? А начиная с этих выборов можно переголосовать даже на участке в течение часа, если ты пользуешься терминалом электронного голосования…
– Новые технологии, это, конечно, хорошо. Тот факт, что стало возможным голосовать в течение трех дней – это правильно, это шаг навстречу избирателям, позволяющий повысить явку и доверие к итогам выборов. А вот по поводу возможности переголосовать несколько раз – я совсем не уверен, что это может работать на повышение доверия к выборам. Если ты начинаешь играть: проголосую так, потом по-другому, а потом – еще по-другому, то это снижает ощущение тех самых серьезности, важности, значимости решения избирателя. Поощрение легкомысленного отношения может играть против доверия к выборам.
– С чем связана скромность агитационной кампании на этот раз. Так, скажем, кандидатов на должность мэра Москвы, губернатора Московской области было практически не видно ни на улицах, ни по ТВ?
– Согласен, что нынешняя агитационная кампания скромнее по сравнению с предыдущими. Журналисты и политтехнологи отмечают, что кандидаты не рвутся на дебаты и на телевидение: не используют полностью предоставляемое им эфирное время. Причина этого, на мой взгляд, к изъянам избирательной системы отношения не имеет. Это вызвано особой политической ситуацией в стране, связанной с СВО и войной, которую фактически объявил Запад России.
Такая обстановка работает на консолидацию общества на патриотической основе. Консолидация, в свою очередь, работает на размывание различий между партиями и кандидатами. От консолидации всегда выигрывает наиболее сильная партия или кандидат.
Социология это подтверждает. И если наиболее сильная партия ведет себя адекватно, а у нас это так, то ее рейтинговые показатели растут.
Когда межпартийные различия по ключевым вопросам отсутствуют, о чем можно спорить на дебатах? Понятно, что спор о том, как строить экономическую политику в новых условиях, не прекращается, но проходит он не на партийных площадках, а на уровне правительства, президентских структур, экспертного сообщества. Судя по всему, эти споры не очень «цепляют» избирателя, который в целом доверяет власти. Кандидаты это чувствуют и выбирают достаточно рациональное поведение.
Если подчеркивать различия по наиболее значимым вещам бессмысленно, то они ведут не дебаты, а наглядную агитацию – в газетах, в буклетах. Кандидаты представлены визуально: фотографиями, эмблемами, призывами, девизами, лозунгами. Кстати, не всегда удачными.
Вот пример неудачного лозунга одного из кандидатов на пост мэра Москвы: «Вернуть Москве будущее». О чем это? Достаточно выйти на улицу и вспомнить, какой Москва была 13-15 лет назад. И посмотреть, какой она стала. Город развивается, и с каждым годом становится все лучше – в буквальном, а не переносном смысле. Призыв этого кандидата – это удар в пустоту, он обнажает непонимание того, что происходит в городе.
– В экспертном сообществе шли разговоры о том, что из-за СВО и террористической опасности выборы следует перенести. Насколько правильно, на Ваш взгляд, то, что этого не сделано?
– Как только я в первый раз услышал такие разговоры, то воспринял их резко отрицательно. С 1993 года выборы превратились в составную часть политической повседневности. Регулярно (а не от случая к случаю) проходящие выборы – это не только тесты на устойчивость политической системы, но и тест на доверие людей, восприятие ими своей жизни. Владимир Путин, как глава государства и политический лидер, приложил максимум усилий для того, чтобы при всем драматизме СВО в стране сохранялась нормальная, обычная, привычная для людей обстановка. И выборы, как составная часть нормальной обстановки, прошли, как и положено, вовремя.
Россия держит ориентацию на развитие, мирное строительство, и наличие обычных, «рутинных» выборных процедур это только подтверждает. А если их отменить, то это сработает не на укрепление политической ситуации, а на ее дестабилизацию
Решение о проведении выборов во время СВО – в высшей степени правильное.
– А реальная, жесткая межпартийная борьба с таким накалом, какой был, допустим, на выборах в Госдуму 2011 года, возможна только после окончания СВО, и не раньше?
– Реальная политическая борьба у нас не прекращается, и это не только мое мнение. Это, в первую очередь, борьба между партиями за место №2 в политическом пространстве страны. Это будет по-прежнему КПРФ, или ЛДПР, несмотря на потерю лидера, удастся опередить компартию? Жириновский в плане партийного строительства был квалифицированным лидером, он смог подтянуть в «лидерскую» партию дееспособную молодежь. И сейчас уже от ее качеств и способностей зависит, есть ли у партии будущее.
У «Новых людей» своя борьба. Часть их избирателей убежала из страны. Интрига в том, все ли из тех, кто остался, придут на выборы. К тому же многое из их повестки: благоприятный режим для предпринимателей, промышленное развитие – уже реализует партия власти.
«Справедливая Россия» всегда располагалась где-то между единороссами и КПРФ. Момент, когда различие между партиями по объективным причинам размываются – серьезный вызов для эсеров. Но в партии произошло обновление: появились такие новые яркие люди, как Захар Прилепин. Это может укрепить позиции СР.
