Главным итогом завершившейся в Москве отраслевой выставки «Металл-Экспо 2023» стала фиксация того факта, что российская металлургическая отрасль сумела справиться с теми проблемами, которые встали перед ней в прошлом году.
Весна 2022 года, безусловно, встряхнула отрасль. Российские металлурги, лишившись поставок в страны Европы и США, столкнулись с тем, что им просто некуда было сбывать свою продукцию. Приходилось снижать объемы производства, дело дошло до остановки доменных печей и прокатных станов.
«По состоянию на апрель-май у многих было 50 процентов загрузки, — вспоминает Назим Эфендиев, генеральный директор холдинга “Металлоинвест”, производителя железорудного сырья, в том числе горячебрикетированного железа (ГБЖ), — А у нас подписаны годовые контракты, привязанные к очень высокой мировой цене. И вроде как контракт есть контакт. Но мы видим, что наши партнеры не загружены. Мы приходим к ним и говорим: товарищи, сколько должна стоить железная руда, чтобы обеспечить вам загрузку производства? Забудьте, что у нас подписаны с вами контракты и забудьте, что вы обязаны их исполнять. Назовите цифру. Они говорят — вот такая. Цена упала в два раза и больше! Мы дали возможность прийти в себя нашим партнерам. И сегодня они работают на 110 процентов загрузки мощностей».
По словам Назима Эфендиева, сейчас цена на ЖРС снова выросла, однако теперь она отвязана от экспортных индексов.
Из крупных металлургов наиболее серьезно пострадала от запрета на экспорт «Северсталь»: компания активно работала над тем, чтобы закрепиться на высококонкурентном западном рынке. По итогам 2021 года продажи в Европе дали ей 34% выручки.
«Нам пришлось очень серьезно перегруппироваться на внутренний рынок, — говорит глава «Северстали» Александр Шевелев, — На сегодня доля продаж на внутренний рынок у нас доходит до 90 процентов, хотя до введения санкционных ограничений было 55 процентов, и даже 50».
Впрочем, надо сказать, что потребители металлопродукции тогда же, весной 2022 года отмечали резкий рост стоимости на металл. Цена скакнула вверх, вынудив правительство вмешаться в ситуацию и административно надавить на металлургов, чтобы они снизили цены. Те, в свою очередь, выдвинули контрпредложение — уменьшить налоговую нагрузку на отрасль. Подробно об этом писал журнал «Эксперт» в статье «Русская сталь не выдерживает нагрузку».
Переориентация на внутренний рынок у «Северстали» состоялась за счет более тщательной работы со своими существующими и потенциальными клиентами.
«Мы внедрили целый ряд цифровых инструментов по изучению потребностей наших клиентов, расширили наши CRM возможности, организовали большое количество встреч, изучили цепочки поставок клиентов, их стратегии, не только текущие, но и перспективные потребности», — рассказывает Александр Шевелев. Также «Северсталь» привлекла к решению задач своих клиентов свою команду, оказывающую услуги перспективного инжиниринга, которая предлагала им использовать новые материалы при производстве продукции, позволяющие с одной стороны снизить металлоемкость производства, а с ней и затраты на покупку металла, а с другой — улучшить потребительские качества выпускаемых изделий.
Двойной удар
Ограничения ударили не только по экспорту металла, но и по поставкам запчастей и оборудования для металлургических производств.
«История с санкциями не так уж безболезненно прошла. Давайте все-таки правде в глаза смотреть, — говорит Назим Эфендиев, — Я общаюсь со многими своими коллегами из горнорудной промышленности. И знаю, что многие из нас, кто делал ставку на шведское, финское, немецкое, американское и так далее оборудование, испытали очень большие проблемы, связанные с его ремонтом и обслуживанием. Это факт!».
Решение этой проблемы многие компании нашли в сотрудничестве с китайскими производителями, которые освоили выпуск альтернативного западному оборудования и запасных частей. При этом, Назим Эфендиев считает, что это временное решение. «Это вынужденная мера, на коротком плече. В перспективе речь должна идти о технологическом суверенитете нашей страны. Понятно, что очень многие вещи мы уже не наверстаем. К сожалению, многие наши знания, умения советских времен потеряны.
Сегодня у нас вряд ли в стране мы найдем производителя толстолистового стана-5000. При всем моем уважении к “Уралмашу” и прочим машиностроителям».
Надо сказать, что ограничение поставок со стороны западных игроков привело к тому, что металлургические и горнодобывающие компании были вынуждены или отменить, или отложить реализацию ряда проектов. Те же, кто продолжал покупать оборудование, делали это или в Китае, или в Турции, но не в России, хотя российские производители порой в состоянии произвести требуемое.
Здесь опять же можно сослаться на статью в журнале «Эксперт» «Тяжелому машиностроению легче не стало», из которой явствует, что уход западных игроков не привел к кардинальным переменам на рынке горно-обогатительного и металлургического оборудования: металлурги не спешат заказывать оборудование отечественным компаниям. Проблема, как говорят машиностроители, зачастую в отсутствии преференций. И порвать замкнутый круг: нет преференций — нет продаж и наоборот, пока не получается.
«Мы покупаем на рынке лучшее из возможного. Мы конкурируем на глобальном рынке и нам поэтому нужны лучшие технологические решения, — объясняет Александр Шевелев, — И в этом смысле мы не делим производителей по национальному принципу. Если мы видим, что российский поставщик может дать лучшее, мы идем к нему. Если это поставщик из СНГ, мы работаем с ним. Если это Китай, мы работаем с Китаем».
Попытки решить проблему невозможности покупки оборудования за границей, металлурги пытаются решить и сами. Как отмечает Назим Эфендиев, «Металлоинвест» — один из мировых лидеров по использованию технологии прямого восстановления железа. В рамках холдинга производится не только горячебрикетированное железо, но и на Оскольком электрометаллургическом комбинате из него выплавляется сталь. Это позволяет исключить из технологического процесса доменное производство, оказывающее существенное негативное влияние на окружающую среду. Разработка этой технологии в СССР велась с середины прошлого века, широкое применение началось в 1980-х годах, как раз на входящем сегодня в «Металлоинвест» Лебединском ГОКе. Так что определенные компетенции есть.
Металлоинвест» в последние годы наращивал объемы производства ГБЖ, но опираясь на иностранные технологии и оборудование, построив два новых производственных модуля.
«Мы жили в шоколаде: хочешь построить модуль, позвони в Америку, скажи, хочу модуль. Через два года модуль у тебя будет стоять. Комфортно? Комфортно, — рассказывает Назим Эфендиев, — Но сейчас ушли традиционные поставщики этой технологии, с которыми мы заключили контракт на строительство двух модулей, на Михайловском и на Лебединском ГОКах. Есть альтернатива, не хочу называть страны, чтобы не подставлять партнеров, но существуют и кроме мировых лидеров альтернативные производители такого оборудования. И вроде бы что проще — давайте пойдем туда. Но я не хочу, чтобы вчера мы зависели от одних, а завтра от других. И поэтому мы создали проектную группу в рамках нашего научного-технического центра и занимаемся разработкой собственной технологии прямого восстановления железа. Нужно идти по этому пути, мы должны сами научиться все это делать».
