— Агентство TCI широко известно в России как передовик концертного бизнеса. Как начинался ваш бизнес?
— Хронологию восстановить сейчас будет непросто: изначально я работал менеджером независимых отечественных рок-групп во времена перестройки. Уже тогда, в конце 1980-х, я приглашал разные группы из Германии, Бельгии и других стран. В 1991 году состоялся грандиозный исторический фестиваль «Монстры рока» в Москве, на котором выступили такие легенды, как AC/DC, Metallica, The Black Crowes, Pantera и E.S.T.А. В 1992 году прошел мощнейший тур «Монстры рока по руинам империи зла» с участием Sepultura и наших лучших рок-команд. В то время Sepultura была на пике популярности, сравнимой с Metallica, и это был невероятный фурор, сопровождаемый масштабным туром: Санкт-Петербург, Вильнюс, Рига, Москва, где арены были заполнены до отказа.
Затем я отправился в Штаты, чтобы набраться жизненного и профессионального опыта. Вернувшись в начале 1995 года, я основал промоутерскую компанию TCI. Первым артистом и первым туром стали Nazareth, которых я выбрал из-за глубокой любви русской публики к ним и относительной независимости на западной сцене. С этого момента началась череда грандиозных шоу: большой тур по постсоветским дворцам спорта Uriah Heep, а также столичные концерты Manowar, Slayer, Motörhead, Rollins Band и Faith No More.
— Организаторская работа в концертной индустрии наверняка связана с огромным количеством курьезных историй…
— Я с удовольствием расскажу немало интересного, но с ходу начать рассказывать тяжело, это все нужно вспомнить, извлечь из-под слоя пыли и снега памяти. Вот только один Motörhead чего стоил, вернее их первый приезд в 1997 году.
Осенью 1997-го я в первый раз привез «Мотор» в Россию. Агент группы Motörhead, Нил Ворнок, сказал прямолинейно: «Будь осторожен, они опасные животные, желаю удачи». Я лично встретил группу в Шереметьево и несколько опешил, увидев Лемми без его баков. Специально привез их на пару дней раньше первого концерта в Ростове, чтобы успеть получить три тонны бэклайна на таможне и сделать ряд промоактивностей, подстроил встречу Лемми с Самантой Фокс, которую выписал для выступлений в казино «Кристалл Палас». Сцена получилась крайне трогательная: разумеется, я никому ничего не сказал. Для обоих артистов это был большой сюрприз — увидеться за ужином в ресторане казино. Эта встреча потрясла Лемми настолько, что позже он отметил ее целым абзацем в своей книге.
На следующий день я вез бэклайн на Чкаловский военный аэродром, чтобы успеть загрузить его в зафрахтованный мной бомбардировщик Ан-26, в котором был подходящих размеров грузовой отсек и пассажирское генеральское отделение на 15 человек. За 8000 долларов договорились с полковником ВВС Сокол и зафрахтовали Ан-26 на отрезок Москва — Ростов — Питер —Москва. Но произошла нештатная ситуация: аэродром был переполнен военными, ранеными и беженцами (в то время шла чеченская кампания), и нам пришлось ждать, пока уедет Главком ВВС, чтобы разрешили погрузку бэклайна на борт. Пока Лемми находился в своем микроавтобусе, он нервно поглощал Jack Daniel’s, запивая его пивом Amsterdam — чистый озверин. Когда все устаканилось, Лемми поднялся в бомбардировщик Ан-26 и… просто прорычал, что это «сраный пропеллерный ковер-самолет» и он никуда на нем не полетит. С группой прилетел (на мое счастье) Тодд Сингерман — их менеджер и по совместительству помощник губернатора Калифорнии — и время от времени оттаскивал от меня Лемми, который пытался поговорить на понятном только ему языке. В итоге на бомбардировщике отправили техников Motörhead, бэклайн группы и весь багаж с чемоданами, в котором, как потом выяснилось, был паспорт Лемми. Техники после взлета выдохнули, достали виски, чтобы снять стресс, и решили поддержать экипаж, подарив им бутылочку Southern Comfort, но через пару минут дверь кабины приоткрылась, и рука выставила пустую бутылку. Команда опешила... А потом они стали искать туалет, но безуспешно, и помощник командира с улыбкой придвинул к ним ведро.
А я в это время везу Лемми, Фила, Микки и Тодда опять в отель, чтобы утром на первом рейсовом авиакомпании «Донавиа» полететь в Ростов. В отеле выясняется, что псих Лемми забыл свой паспорт в чемодане. Ситуация тяжелая. В отель я их заселил без паспорта, а вот в самолет посадить — никаких шансов. Выезжаю затемно в аэропорт, прихожу к представителю авиакомпании, стягиваю с себя фирменную куртку Motörhead — такую классную туровую клубную куртку, с вышитым лого группы во всю спину, и говорю: «Чувак, выручай. Вот тебе подарок от группы. Ну правда, нереальная ситуация: у меня тут рок-звезда всемирного масштаба, его с группой сегодня ждут с концертом в Ростове. Выручай отец!» Он берет куртку: «Ладно! Ну хоть как-то их официально можно представить?» И тут меня осенило. Я ему протягиваю диск: «Вот их последний альбом, смотри — вот их фото, под ним — имена музыкантов. Вот тебе идентификация. Подойдет?» Он пошел вместе со мной и музыкантами на досмотр. Авиационная безопасность посмотрели на диск, на Лемми и его бородавки, на представителя авиакомпании и на билет Лемми. Имя, фото, все совпадает, признали и, смеясь, дали добро. Когда мы заняли свои места, заметили, что рядом с Лемми сидел генерал Рохлин. Я объяснил генералу, кто его сосед, и оба проявили неслабый интерес друг к другу, Лемми зауважал генерала. А потом вышел помощник командира и передал, что командир узнал Лемми и приглашает его в кабину порулить самолетом. Лемми был ошеломлен, но отказался, посчитав эту идею не слишком привлекательной. Так мы и прилетели в Ростов-на-Дону, где в тот же вечер состоялось первое выступление Motörhead в России.
We are Motörhead and we`re gonna kick your ass! На том концерте от силы звука и его плотности едва не сорвало крышу у дворца спорта! Все, от уборщиц до полицейских, смотрели на это с широко раскрытыми от удивления глазами. Через два дня наш бомбардировщик приземлился мимо пункта назначения под Питером, потому что на нужном аэродроме до утра было отключено электричество и мы долго искали их по военным аэродромам. Затем был концерт в «Юбилейном», и после него Лемми попросил отправить его «Красной стрелой» в Москву, где он всю ночь пил с Филом Кэмпбеллом в вагоне-ресторане и потерял свой патронташ с серебряными пулями. Позже один из моих ребят нашел поезд в отстойнике и забрал у проводников патронташ. Перед концертом Лемми снова надел его и удовлетворенно сказал: «Some things you just can't lose», — после чего отыграл еще два ураганных исторических концерта в Москве.
— Правда ли, что москвичи да и россияне в целом стали меньше ходить на концерты и шоу-мероприятия? С чем это может быть связано?
— Прежде всего это связано с довольно тяжелым фоном, в котором оказались мы все — у людей нет большого желания ни развлекаться, ни размножаться. Сейчас горизонт планирования уменьшился до нескольких дней: если раньше народ планировал свою жизнь на месяцы вперед, имел сбережения и уверенность в завтрашнем дне, то сегодня все стало гораздо жестче. Страна обложена непомерными санкциями, к нам никто приехать не может, половина наших артистов уехала. А ходить на разрешенный список артистов — это не то, что интересно обычным людям.
— Какую альтернативу привычным концертам вы сейчас предлагаете?
— У санкций есть и позитивная сторона, как ни странно это может прозвучать: рынок практически полностью освободился, открываются новые возможности — творить и удивлять, завоевывать публику и рынок заново. Большинство моих коллег уехало или разорилось после пандемии, но самые сильные остались и продолжают работать. Я сразу понял, что бороться за оставшихся артистов нам не надо, необходимо реализовать накопленный за годы работы с международной индустрией опыт — предложить российской публике нечто новое и по-настоящему удивительное. Привычные всем жанры — мюзикл, ресторан или опера — довольно обычны и, в общем, банальны, но если их гармонично соединить между собой, поработать над магией в деталях — может получиться нечто неординарное. Так мы и открыли новый театр в центре Москвы — «Одеон», с первым в стране гастрономическим мюзиклом «Москва слезам не верит». Линия сюжета затрагивает вечную тему: молодая пара из провинции мечтает покорить столицу, но Москва — город великих надежд, взлетов и падений — круто меняет их жизнь.
— Что такое гастромюзикл? В чем его отличия от обычного мюзикла и чем он может быть интересен зрителю?
— Гастрономический мюзикл — это не то, чтобы наше изобретение, просто мы очень удачно и гармонично соединили многие ингредиенты и получили великолепный букет: за цену билета вы получаете и мюзикл бродвейского качества, и полноценный авторский ужин от лучшего ресторатора Москвы, и атмосферу светской вечеринки, где вы вдоволь сможете как потанцевать, так и попеть ваши любимые песни вместе с артистами.
— Какие блюда будут подаваться во время представления и связаны ли они с сюжетной линией?
— При покупке билета мы предлагаем каждому зрителю четыре сета на выбор: мясной сет из утки и нежного паштета или рыбный сет с тунцом и черной треской, а также великолепный вегетарианский сет. Детям предлагаем уникальный сет с нежнейшим шоколадным чебурашкой, который просто невозможно забыть. Подача блюд тесно связана с развитием сюжета, а тосты и поводы для того, чтобы выпить фирменный коктейль или бокал игристого, точно не дадут заскучать. К концу спектакля гости не смогут усидеть на месте и обязательно захотят потанцевать.
— Долго ли создавался мюзикл? Музыка авторская или были использованы популярные песни?
— От принятия решения до премьеры прошло пять месяцев: за это время мы не только представили мюзикл с новым форматом, а построили театр, создав его практически заново и превратив из армянского ампира в классический ар-деко. Возможно, прозвучит нескромно, но считаю это подвигом. Наш театр — наша гордость, популярная точка на карте Москвы. Часто перед шоу выстраивается целая очередь, чтобы сняться с самого выигрышного ракурса для ярких фотографий в соцсетях. Музыка является важнейшей частью мюзикла. Режиссерская команда использовала в совершенно новой интерпретации главные хиты, которые практически составляют культурный код нашего поколения. Гарантирую, что вы будете петь вместе с артистами! Юридические вопросы с авторскими правами вылились в круглую сумму, но оно того стоило.
— Долго ли будет «Москва слезам не верит» в прокате?
— Прокат гастрономического мюзикла «Москва слезам не верит» рассчитан на два сезона — 2024 и 2025 годы. Наши спектакли идут летом четыре дня в неделю — среда, четверг, пятница и суббота. А с осени пойдут в обычном режиме — включая воскресенье.
— Какие планы на «Москва слезам не верит» и что будет после того, как он закончится?
— Скоро мы откроем малую сцену в «Одеоне»: зал рассчитан на 220 человек, в таком же формате с уютными столиками и удобными стульями и креслами. Что именно там будет происходить — пока секрет, но мы активно работаем над репертуаром. Незадолго до окончания проката гастрономического мюзикла «Москва слезам не верит» мы анонсируем новый проект. Уверяю, это будет смело. Очень смело.
— Расскажите о новых проектах, которые вы планируете запускать.
— Кроме московского театра «Одеон» мы планируем масштабирование проекта. Скоро начинается работа над точно таким же театром «Одеон» в Красной Поляне в Сочи. Вместимость будет несколько меньше московской, но не сильно. А вот в Арабских Эмиратах планируемый театр «Одеон» будет вмещать большее количество людей, спектакли там будут идти в таком же формате, но с международным именем. Кроме формата мюзикла мне очень интересно поработать с драматичным цирковым форматом, захватывающей драматургией, мощнейшими мультимедиа и визуальными элементами, огнем и водой. Кое-что в разработке, но говорить об этом пока еще рано.
С надеждой смотрю в будущее: надеюсь, в этой жизни мы еще поработаем с большой международной аудиторией и артистами.
