В самом начале выставки — декоративное панно Михаила Врубеля «Полет Фауста и Мефистофеля» из собрания Государственного музея изобразительных искусств Республики Татарстан. В центре — врубелевская «Царевна Лебедь», но уже из собрания Третьяковской галереи. Чтобы «Гений века» состоялся, объединились три музея. Цель выставки — показать публике не только картины русских художников начала XX века, в том числе Коровина, Кончаловского, Ларионова, Петрова-Водкина — все, кроме авангарда, но и высокие музейные технологии, когда выставка становится событием, которое нельзя не заметить. Центральная фигура — директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова. Здесь она почти мифический герой, притягивающий выставочный успех, и видно, насколько она и в самом деле харизматична и убедительна во всем, что говорит и делает. «В нашем зале еще никогда не было столько журналистов», — отмечает Зиля Валеева, директор музея-заповедника «Казанский кремль», в комплекс зданий которого входит «Эрмитаж-Казань». Трегулова притягивает не только телекамеры, но и смартфоны. Ее воспринимают как селебрити, каждое слово и каждый жест которой необходимо фиксировать. У нее право первой экскурсии по выставке, когда среди зрителей президент Татарстана Рустам Минниханов. Он — в числе тех, кто захотел, чтобы эта выставка состоялась, и предпринял для этого все необходимое.
Трудно себе представить, что не так давно выставки в музее были по-настоящему интересны лишь для избранных: тех, кто совершил некоторые усилия, чтобы понимать язык живописи. Теперь все иначе. Выставки преобразились и приобрели несколько уровней восприятия. Открытие выставки — идеальное светское событие. Пробежав по залу и получив свою порцию зрительных впечатлений, сфотографировавшись на фоне шедевра и тут же выложив фото в социальную сеть, человек чувствует, что жизнь проходит не зря, что она озарена светом высокого искусства, и хотя оно не совсем понятно, но в его качестве не приходится сомневаться. Оказываясь на выставке и тем более фотографируясь в зале — а это почти обязательный ритуал, — человек словно помещает себя внутрь развешанных на стенах картин. Это больше чем просто ритуал, сопутствующий посещению выставки. Возможно, в нем и заключается ключевой смысл взаимодействия зрителя с картиной в физической реальности. Не просто увидеть, но стать частью волшебного мира, созданного воображением художника.
С «Царевной Лебедью» можно сфотографироваться не только в зале. Ее объемная репродукция, увеличенная до высоты человеческого роста, встречает посетителей еще до того, как они поднимутся в зал «Эрмитаж- Казани». Прием, который арт-менеджеры, как можно догадаться, позаимствовали у тех, кто занимается продвижением большого кино. Естественная потребность человека фиксировать в памяти все, что с ним происходит, с помощью визуальных образов превращается в мощнейший инструмент продвижения чего бы то ни было. Стоит человеку сообщить «городу и миру» о том, что «он здесь был», как это мгновенно порождает чувство неполноценности у тех, кто «там еще не был». И это несмотря на то, что все картины можно легко найти в Сети за несколько кликов или достать с полки пыльный альбом и увидеть их же, пролистнув несколько страниц, тем более что полотна по большей части хрестоматийные: кто из живущих в России еще не заглядывал в огромные глаза «Царевны Лебеди»? Заглядывали! Но как только видишь, что кто-то не только в них заглянул, но и «рядом постоял», сразу хочется пойти и восполнить непонятно откуда взявшийся пробел в жизни, и нет для тебя ничего важнее картины, на которой Врубель изобразил свою жену в образе женщины, у нас на глазах превращающейся в птицу.
Это еще один важнейший элемент искусства продвижения выставки, которое так ярко демонстрирует Зельфира Трегулова в Казани: чтобы зрители захотели посмотреть несколько десятков картин, достаточно убедить их в том, что они должны посмотреть какую-то из них. Выставке нужен тот самый центральный образ, который, как локомотив, вытянет на себе все остальные. На нем нужно сконцентрировать все усилия по распространению информации в мире, находящемся за пределами выставочного зала. При этом, совершив над собой усилие и переместив свое физическое тело в пространство выставки, зритель должен получить эмоциональные впечатления и от остальных картин: от всех сразу и от каждой в отдельности. На выставке «Гений века» их больше восьмидесяти. У каждой есть свое пространство, собственный источник света: они дают возможность картине из плоского изображения стать окном в другую реальность, когда-то запечатленную художником на холсте, но не застывшую навсегда, а продолжающую жить совершенно особенной жизнью, где время течет по своим законам. Если репродукция такой картины попадется человеку на глаза в повседневной жизни, то, возможно, ничего и не произойдет. Но если оказываешься в выставочном зале, устроенном отчасти по законам искусства театрального, то каждая из висящих в нем картин превращается в перформанс.
Зельфира Трегулова на открытии выставки «Гений века» подчеркнула, что «архитектура выставки», имея в виду организацию ее пространства, включая цвет, в который выкрашены стены, сделана специально для этой экспозиции. Все продумано до мелочей. Трегулова напоминает, что возраст создателей выставочного пространства — 30–35 лет, посылая таким образом важный месседж возрастной аудитории, которая, может быть, еще не чувствует себя достаточно зрелой для того, чтобы ходить на выставки: дело не только в картинах. Дело еще и в том, что зал на время выставки со всеми составляющими, включая цвет стен, порядок, в каком развешаны картины, и то, как они освещены, — это что-то совершенно неповторимое, насыщенное эмоциями, и ты не сможешь получить их ни в каком другом месте. Приди и посмотри! Не пропусти важное, что может случиться в твоей жизни, что станет результатом усилий не только художников, нарисовавших эти картины, не только организаторов выставки, но и тебя самого, какой ты здесь и сейчас. Может быть, это произойдет само собой: из выставочного зала ты выйдешь совсем другим человеком, даже если не почувствуешь сразу каких-то изменений. «В этом что-то есть», — скажешь себе ты, смутно догадываясь: не зря люди испытывают такую страсть к живописи и даже посвящают ей жизнь. Всего лишь какие-то картинки, столь непохожие на то, что ты видишь в повседневной жизни! А оказывается, в этом-то и суть.
Казань
