Новая работа Альмодовара, несмотря на то что в ее основе пьеса Жана Кокто, считывается как еще один опус в жанре автофикшен, суть которого режиссер так подробно объяснял в своем предыдущем фильме — «Боль и слава». В нем Альмодовар устами главного героя в исполнении его альтер эго Антонио Бандераса недвусмысленно заявил: художника в этом мире не интересует ничего, кроме происходящего с ним лично. Только события, вписанные в его собственную биографию, заслуживают детального анализа и подробного описания. Только они могут вызвать у него вдохновение вместе с желанием еще и еще раз пережить их. Художник использует магию искусства как машину времени, перемещаясь с ее помощью из одного периода жизни в другой. Он вновь и вновь ищет ответы на однажды возникшие у него вопросы. И если кому-то удается сформулировать ответы раньше него самого, он просто присваивает их, используя чужое имя как маску, под которой прячется его собственное лицо.
Действие «Человеческого голоса» происходит в условной реальности: режиссер создает для своей героини интерьер квартиры, окрашенный в неестественно яркие цвета — столь же яркие, как ее наряды. Только мы успеваем привыкнуть к этой квартире, как камера взмывает над декорациями, покрытыми едва высохшей краской, и обнажает необжитое искусственно созданное пространство. Альмодовар начинает повествование с демонстрации съемочного павильона, то и дело вытаскивает в него героиню из декоративного жилья и его же демонстрирует в финале, когда героиня наконец решается покончить с прошлым и устраивает пожар. При этом поджигает не дом, а декорации посреди пустого ангара — так режиссер преподносит эту сцену зрителю. Вспыхивающий огонь бросаются тушить стоявшие за дверью наготове пожарные, делая вид, что происходит нечто само собой разумеющееся. Женщина с собакой на поводке и чувством глубокого удовлетворения выходит в открытую дверь: прошлое позади! Пожарные ее ни о чем не спрашивают.
Полчаса вместо двух
Альмодовар словно намеренно пытался уложиться именно в тридцать минут — ровно столько длится его фильм. Он не позволяет течь времени внутри кадра — он наполняет его репликами, непрерывным действием, музыкой и цветом. Финальный пожар, устроенный не дождавшейся любовника героиней (как мы понимаем из ее реплик, тот уже расстался с ней и ему осталось только забрать вещи), — это его личный мотив, который Альмодовар вплетает в повествование Кокто. В оригинале героиня лишь намекает на то, что хотела бы покончить с собой, но не в силах этого сделать. У Альмодовара героиня изображает самоубийство, чтобы досадить мужчине, который позволил себе так с ней обойтись. Она поджигает квартиру и совершает звонок, предлагая своему телефонному собеседнику полюбоваться на огонь, вырывающийся из окон ее квартиры, и убеждая его в том, что в огне сгорает и она сама. Но это всего лишь ритуал: он помогает ей расстаться с прошлым, с которым так и не смогла расстаться ее прототип — героиня Кокто.
