Российская индустрия разработки программного обеспечения (ПО) по итогам 2020 года выросла значительнее, чем экономика в целом. Такой вывод можно сделать исходя из данных ассоциации «Руссофт», объединяющей более 200 российских ИТ-компаний. По ее предварительным оценкам, экспорт российских софтверных компаний вырос на 5–10%, а их продажи в России — не менее чем на 3–5%.
По мнению президента «Руссофт» Валентина Макарова, сегодня в России и Беларуси созданы лучшие в мире условия для ведения бизнеса в сфере производства программного обеспечения. Это способствовало тому, что даже на фоне связанных с эпидемией коронавируса проблем экспорт как российского ПО, так и услуг по его разработке продолжил расти.
Как считает директор по цифровой трансформации S8 Capital Андрей Кондратьев, российские продукты с точки зрения качества и цены составляют достойную конкуренцию иностранным. Для роста экспорта необходимо развивать маркетинговые технологии и PR: «Если говорить о продвижении, о рекламе, о методах покрытия зарубежных рынков — тут экспертизы у российских компаний нет, им этому предстоит учиться в ближайшие годы, чтобы иметь шанс завоевать иностранную аудиторию».
Впрочем, надо понимать, что далеко не все зарубежные рынки открыты для российского ПО. Вряд ли стоит ожидать, учитывая геополитическую обстановку, серьезных продаж в Европе или США. Однако есть и другие направления, — говорит генеральный директор компании “Аэродиск” Вячеслав Володкович. — Сейчас для россиян открыты рынки, которые находятся под санкциями со стороны США и Западной Европы. В результате для российских разработчиков открываются огромные перспективы, например в Китае, Индии и Иране».
В своем отечестве
Вместе с тем на собственном рынке отечественные разработчики критически важного инженерного программного обеспечения пока серьезно уступают свои иностранным конкурентам. Хотя определенные положительные сдвиги есть.
Инженерное ПО — необходимый атрибут современного производства. Оно позволяет с большой скоростью проектировать сложные изделия, обеспечивает их сопровождение на протяжении всего жизненного цикла.
На протяжении долгих лет российские компании использовали иностранное инженерное ПО. В итоге инженеры на предприятиях ориентированы на работу именно с ним, да и производство оптимизировано под зарубежные стандарты цифрового проектирования.
«В случае санкционных ограничений на использование PLM-решений (product lifecycle management, управление жизненным циклом изделия. — “Эксперт”) могут пострадать производственные циклы многих предприятий, — предупреждает генеральный директор ГК ИВК Григорий Сизоненко. — Однако переход на российские PLM — дело не одного года. Если деталь спроектирована в одной программе, перенести разработку в другую крайне затруднительно, поэтому предприятиям неизбежно придется использовать унаследованный софт для завершения реализуемых проектов».
Компания АСКОН, крупнейший в стране производитель инженерного программного обеспечения, с 2016 года ведет мониторинг государственных закупок этого ПО в той открытой части, что публикуется на сайте госзакупок.
Анализ показывает, что в 2016–2017 годах происходило активное импортонасыщение рынка вместо заявленного импортозамещения. Доля зарубежного ПО в закупках госкомпаний составляла 83–84% в денежном выражении. В 2018-м ситуация стала меняться. За последние три года доля зарубежного ПО в госзакупках снизилась до 72%. Уменьшилось количество его крупных закупок — свыше 100 млн рублей.
Самые крупные потребители зарубежного инженерного ПО — представители авиационного и атомного кластеров промышленности. Такие предприятия закупали CAD/CAM-системы, расчетные программные комплексы (CAE), системы проектирования сложных промышленных объектов и инфраструктуры. За предыдущие десятилетия процессы на всем жизненном цикле изделия выстраивались на базе зарубежных программ. Были вложены немалые средства в закупку лицензий, внедрение, обучение людей.
Андрей Сухарев, ИТ-директор ГК «Агропромкомплектация» отмечает, что проблема, связанная с распространением российского инженерного ПО, состоит еще и в том, что оборудование, которое этим ПО управляется, тоже производится за рубежом. «То есть программное обеспечение по факту поставляется в сборе. И, естественно, изготовители предусматривают механизмы, защищающие их технику от перепрошивок. “Железку” они продали один раз, а лицензию на программное обеспечение приходится продлевать ежегодно».
«Со своей стороны и мы понимаем, что принудительное импортозамещение невозможно, — говорит генеральный директор АСКОН Максим Богданов. — Заказчику нужно дать полноценный работающий инструмент для решения его задач. АСКОН совместно с партнерами по консорциуму “РазвИТие” разрабатывает PLM-решение, которое позволит проектировать в цифре головные изделия любого уровня сложности».
Активные работы в этом направлении ведет «Росатом» (см. «Импортозамещайте правильно», «Эксперт» № 38 за 2020 год).
«Мы понимаем, что принудительное импортозамещение невозможно.
Заказчику нужно дать полноценный работающийинструмент для решения
его задач»
Максим Богданов напоминает, что Россия входит в число тех немногих стран мира, которые обладают инженерным ПО для поддержки полного жизненного цикла изделия. Кроме России в этот список входят США, Франция, отчасти Германия и Великобритания. У российских разработчиков за плечами сильная математическая и инженерная школа, десятки тысяч внедрений и хороший потенциал для развития. Россия обладает ключевой технологией создания инженерного ПО — геометрическим ядром, которое обеспечивает 3D-моделирование в инженерных программах. Коммерческое ядро, то есть доступное другим разработчикам для лицензирования, создано в АСКОН, его развитием занимается ее дочерняя компания C3D Labs.
Безусловно, российские разработчики пока находятся в разных весовых категориях с западными конкурентами. У АСКОН, самой крупной компании в индустрии, годовая выручка — два миллиарда рублей, у зарубежных игроков — столько же и больше в долларах, что позволяет им инвестировать в разработку продуктов совсем другие деньги.
«Тем не менее преимущества у нас есть, — говорит Максим Богданов. — Мы делаем продукты для нашей промышленности с учетом ее стандартов и сложившейся организации производства».
Роман Романов, руководитель центра программных разработок системного интегратора САТЕЛ, напоминает еще об одном преимуществе российского ПО: «С января 2021 года все импортное программное обеспечение подорожало на 20 процентов из-за отмены льготы по НДС. Отечественные разработки как минимум выигрывают у зарубежных конкурентов по цене».
Позиция государства здесь носит принципиальный характер.
С одной стороны, с начала года начали действовать меры поддержки самих ИТ-компаний: налог на прибыль для них снижен с 20 до 3%, страховые взносы на ФОТ уменьшены с 14 до 7,6%, НДС для компаний из реестра российских решений обнулен.
С другой стороны, сейчас обсуждается мера для компаний — потребителей российского ПО и оборудования. Правительство намерено предоставить им возможность получить инвестиционный налоговый вычет по налогу на прибыль. Если такое решение будет принято, это отчасти компенсирует компаниям затраты на переход на российское ПО, против которого некоторые из них выступают. «По нашему убеждению, поддерживать спрос гораздо эффективнее, чем бюджет ИТ-разработчика», — говорит Максим Богданов.
«Есть такое понятие, как “наследие”, — объясняет Станислав Иодковский, первый заместитель председателя совета директоров ГК «ХайТэк», — Предприятию или организации, экосистема которого уже полностью выстроена на решениях какого-то зарубежного вендора, в случае необходимости, обусловленной, например, санкциями, будет очень непросто мигрировать на другую платформу. Это действительно большая проблема, которая решается дорого, а главное, очень долго».
Другое дело, что в последнее время мы стали свидетелями проявлений санкционной политики, когда одним нормативным актом иностранного государства могут быть отключены ключевые бизнес-процессы любого промышленного предприятия. К этому может привести невозможность обновления и (или) поддержки, а также физическое закрытие программной платформы, которая является центром производства предприятия. Практически вся государственная экосистема столкнулась с тем, что, подпав под санкции, не может закупать и даже использовать некоторое зарубежное инженерное ПО.
Впрочем, частные компании от этого тоже не застрахованы.
