На фоне многочисленных негативных экономических последствий пандемии контрастно выделяется ее положительная сторона: коронавирус порой работает как двигатель инновационного развития. Действительно, встряска самоизоляции дала результаты: даже консервативные организации вошли во вкус дистанционного проведения совещаний. И, похоже, большинство не собирается отказываться от них, даже когда перемещениям сотрудников не мешает карантин.
Методики телемедицины нашли себе применение не только в тундре, но и в Москве, казалось бы максимально насыщенной медицинскими работниками, которым недалеко идти, чтобы осмотреть пациента очно. А интернет-заказ и доставка товаров на дом, раньше значимые только для Москвы и городов-миллионников, уверенно захватили и небольшие города вроде Арзамаса или Кинешмы.
К сожалению, представляется, что, несмотря на массовость, «коронавирусные инновации» и порожденная ими эйфория, что цифровизация вот-вот охватит всю страну, — это довольно поверхностные процессы. Дело в том, что инновации революционизируют экономику тогда, когда выходят за пределы породивших их высокотехнологичных отраслей и находят применение в отраслях низкотехнологичных. На пути этой передачи, однако, стоит как минимум пять проблем.
Первая проблема: хайтек не знает, что на самом деле нужно на низкотехнологичном производстве. Когда сидишь в своем высокотехнологическом мире, совсем не просто понять, что нужно тысячам не похожих друг на друга простых производств. Не случайно всю интеллектуальную мощь ведущих ИТ-компаний стягивают всего несколько топовых направлений исследований, обещающих в случае успеха выход на крупный рынок. Например, идет всемирное соревнование по созданию беспилотника, движущегося по дорогам, но мало кто слышал о применении высоких технологий, скажем, в кондитерском производстве.
Вторая проблема возникает при передаче достижений. Инновация, которую хайтек предлагает для внедрения в низкотехнологичную отрасль, обычно плохо адаптирована к конкретным условиям использования. Это типичная слабость новшеств, рожденных на стороне предложения (supply-driven innovations) и отражающих не столько реальные нужды потребителя, сколько догадки о них производителя.
Третья проблема лежит уже на стороне низкотехнологичных отраслей. Они не понимают подлинного потенциала высоких технологий — не потенциала вообще, а того, что помог бы конкретно им. Соответственно, лоутек не может адресно направить свой запрос специалистам, в руках которых находятся ключи к решению его проблем. В итоге пожелания традиционной отрасли, обращенные в высокотехнологичную, — и в этом четвертая проблема — часто звучат для последней как «пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю, что». И наконец, пятая проблема — это обычный консерватизм, внутреннее сопротивление переменам персонала низкотехнологичных отраслей.
