О том, что собой представляет цифровое искусство, как его можно продать и как им можно владеть, «Эксперт» поговорил с Ольгой Дворецкой — основательницей коммуникационного бренда в сфере новой экономики Disartive, а также одноименной офлайн ярмарки цифрового искусства.
— Давайте начнем с азов. Что такое NFT, как это работает и как это связано с искусством?
— NFT расшифровывается как non-fungible token — взаимонезаменяемый токен. На самом деле, эта аббревиатура закрепилась с конца прошлого года. До этого были эксперименты с технологией блокчейн по передаче цифрового контента. С 2016-го года пошла волна роста криптовалют. Вырос кратно биткоин и появился эфириум. Это дало возможность развиваться новой сети, заниматься краудфандингом предпринимателям и выпускать свои цифровые активы на блокчейн. Это, как правило, были цифровые монеты, которые давали участникам рынка возможность взаимодействия друг с другом. Все договора, все обязательства фиксировались в блокчейн. И стали выпускаться взаимозаменяемые токены. ERC-21 и ERC-1155 были изобретены для того, чтобы передавать цифровую ценность от одного человека к другому. В искусстве это работает так: если раньше художник создавал какую-то свою работу в цифровом мире, то ее уникальность очень сложно было подтвердить, потому что одно нажатие кнопкой, и ты делаешь такую же вторую работу. Тогда как в физическом мире это сделать намного сложнее. Теперь оригинал цифровой работы от ее копии можно отличать по наличию у нее привязки к токену ERC-21. И первыми в этом направлении начал работать проект CryptoKitties. Они даже не подразумевали под этим какой-то идеи, они просто for fun [ради развлечения] сделали так, что предмет из игры можно было отчуждать и продавать его, например, на других платформах, что нельзя сделать в других играх. Компания Larva Labs сказала, что, в принципе, копировать эти картинки можно сколько угодно, но владельцем настоящей картинки является человек, который владеет токеном ERC-21. Это произошло в 2018-ом году. Их идеи стали обсуждать и «Кристи», и «Сотбис», в 2018-ом году с их участием на Art Basel прошли круглые столы. И тогда еще была дилемма: стоит ли использовать блокчейн для увеличения продаж традиционного искусства, просто привязав к нему большие коллекции в банках, увеличив таким образом их ликвидность. На цифровое искусство тогда никто серьезно не смотрел, потому что там не было серьезных оборотов. Тогда весь объем рынка цифрового искусства не превышал полмиллиарда долларов, тогда оборот рынка традиционного искусства – триллионы долларов. Но блокчейн-технология начала привлекать все больше представителей креативного класса, которые стали настаивать на том, что любой человек может создавать искусство, а если оно еще в цифровом формате, он может его передавать и покупать. Рынок начал развиваться. И цифровые художники, которые раньше были только дизайнерами, по-другому их даже никто не называл, получили возможность продавать свои работы. В 2020 году появилась система DeFi — новая централизованная финансовая система на основе технологии, блокчейн, который повторяет классическую финансовую систему. Она дала большой рост криптоэкономики. Начали расти основные криптовалюты: эфириум и биткоин. Сформировалась инфраструктура кошельков пользователей. Внезапно начали активно увеличиваться продажи на NFT-площадках. Это подхватил «Кристис» и другие крупные аукционы. На рынок пришли коллекционеры с миллионами долларов. NFT вырос за три месяца в полтора раза по сравнению с 2020 годом. Именно за счет цифрового искусства.
— Каким образом художник, создавая цифровое произведение, может заполучить токен, который позволит ему идентифицировать свою работу как уникальную?
— Художник должен выбрать себе блокчейн-площадку. На разных площадках разные условия: есть площадки с кураторским отбором, такие как SuperRare и Nifty Gateway, где ты должен получить одобрение, где тебя проверить: художник отправляет ссылки на свои социальные сети, на свой сайт, подтверждает, что это он сам, а не кто-то, кто выступает под его именем. После этого он размещает изображение цифровой работы на блокчейн-площадке, где он минтит [создает] токен. И выставляет свою работу на продажу.
— Это требует от художника каких-то специальных знаний?
— Нет, не требует. Ему нужно скачать блокчейн-кошелек. Сейчас два основных кошелька, это Trust и MetaMask. Есть другие, но я рекомендую выбрать эти. И научиться им пользоваться. Для этого можно посмотреть ролики на YouTube или пройти какие-то курсы. MetaMask – это самый распространенный кошелек, но он, на мой взгляд, менее удобный. Я пользуюсь, в основном, Trust. У креативных людей мозг работает быстро. И когда тебе говорят, что ты можешь на этом заработать, они очень быстро осваивают нужную информацию. Нужно научиться пользоваться кошельком, купить криптовалюту, создать работу, и выставить ее на сайте: на Rarible это просто, на SuperRare придется ждать одобрения. Еще нужны фолловеры с криптовалютой. Тогда тебя ждет успех.
— Какую сумму придется потратить художнику, чтобы стать обладателем криптовалюты?
— Он должен купить эфириум. Чтобы наминтить свою работу нужно иметь в кошельке не меньше двухсот долларов, хотя можно уложиться и в тридцать-сорок долларов.
— Как вы оцениваете количество художников, представляющих таким образом свои работы?
— Очень многие художники пытаются выйти на рынок, но хороших среди них, как мне кажется, не так много. Для участия в нашей ярмарке мы отобрали около пятидесяти художников. В общей сложности за три месяца они продали работ более, чем на миллион долларов. Сейчас рынок несколько падает, но хорошие авторы по-прежнему продаются по хорошим ценам. Новые авторы продаются хуже. Сейчас на рынке востребованы эксклюзивные работы. От автора требуется качественный контент. При этом мы наблюдаем на рынке спад уровня качества работ. Авторы быстро избаловались и стали выставлять на продажу не совсем качественные работы. Количество площадок увеличивается. Технологию NFT можно использовать не только для искусства, с ее помощью может передаваться любая ценность. Сейчас на искусство приходится 24 процента от тех, кто использует NFT, я думаю, что в будущем на нее будет приходиться 20 процентов. Когда появится возможность оплаты с помощь карточек, начнется новый этап развития рынка.
— Что собой представляют наиболее характерные работы, созданные в цифровом формате?
— Мы ориентируемся на художников, которые создают цифровой видеарт. Это могут быть статичные работы, которые созданы цифровым способом. Художники с опытом моушен-дизайнеров идут дальше и формируют свой стиль. Мне ближе именно их творчество и созданные ими короткие фильмы со спецэффектами. Мы будем экспериментировать, смотреть разные направления. В будущем, это будет в основном, либо видео с цифровыми эффектами, либо это будет концептуальное цифровое видео.
— В чем заключается новая форма владения подобного рода искусством. Как его хранит, как с ним обращается владелец, в чем смысл, владения цифровым искусством, какие от него можно получить эмоции?
— Я сама владею цифровыми произведениями искусства. Для меня кайф заключается в том, что ты находишь какого-то художника и понимаешь, что тебе нравятся его работы. Для меня искусство это непрожитые чувства, недосмотренные сны, недосказанные эмоции. Оно вдохновляет и становится пищей для ума. Это, с чем ты резонируешь на очень глубоком уровне. Когда ты покупаешь традиционное искусство, эта покупка имеет еще и декоративный аспект. Я не люблю покупать обычные картины, потому что я постоянно в движении: сегодня ты в России, завтра ты в Америке, послезавтра еще где-то. И если бы у меня были такие картины, то я бы скучала по ним, переживала, что оторвана от них. Но цифровая картина вызывает те же самые эмоции, но только они хранятся у меня в цифровом кошельке. Все мое искусство находится у меня на телефоне. Я могу его показывать в социальных сетях. Мне легко это сделать, потому что все знают, что я его владелец, и все видят за сколько и как я его купила. Я могу загрузить его на телевизор или еще на какой-нибудь экран. Оно всегда со мной, я всегда с ним в контакте. Ощущение от владения им у меня такие же как будто это была какая-то физическая вещь. Оно имеет ценность, но не занимает физического места. Это новая форма коммуникации с искусством. Мы очень ускорились, и для того такого человека как я — цифровое искусство это выход из положения. Я чувствую себя коллекционером, и совершенно естественным образом коммуницирую со своими картинами в цифровой среде.
— Как определяются цены на цифровое искусство? По каким параметрам?
— Сейчас стоимость работы зависит от степени известности автора, проекта или личности, которая продает это искусство. Сейчас средняя стоимость работ — две тысячи долларов. Это хорошо. Потому что еще совсем недавно — она была на уровне двести долларов. Раньше, когда быстро выросли криптовалюты, был кто во что горазд это покупал, коллекционеры были в ажиотаже. А сейчас самые популярные – это CryptoPunks, компания Larva Labs. На втором месте хэшмаски (Hashmasks — коллекция из 16 384-х цифровых произведений искусства. — Эксперт). И дальше идут художники, такие как Пак, Рафаил Розенталь.
— Офлайн-выставка — почему она важна для цифрового искусства? Каков ее смысл в контексте развития этого направления?
— Во-первых, эта ярмарка – это повод для изучения рынка. Сейчас изучаем разные гипотезы, как это продается, зачем, кому и почему. Во-вторых, это mass adoption [массовое внедрение]. Мы вовлекаем людей в эту историю со стороны коллекционеров, со стороны визионеров, со стороны крупных компаний и брендов. В-третьих, мы смотрим на художников, это поиск талантов: мы смотрим, кто как себя ведет, какой у него потенциал. Выставка — это способ коммуникации с художниками. Кроме того, мы формируем круг коллекционеров. На российском пространстве уже появилось несколько коллекционеров с очень крупными коллекциями. Наша задача — развивать рынок, формировать его лицо. Почему офлайн? Для меня это более понятная история. Что касается восприятия искусства, я в больше степени человек офлайн, чем онлайн. Наша задача привлечь внимание не только молодого поколения, но и тех, у кого есть деньги, чтобы они увидели, насколько это прекрасно, и начали это покупать. Люди мыслят категориями прошлого опыта. У нас в голове есть нейронные связи, которые дают нам установку «картина — стена». А мы пытаемся установить другие связи: картина это не обязательно стена, она может существовать и в других формах. Чем больше мы будем об этом говорить, тем больше люди будут получать новый опыт. Уже через десять лет вы будете спрашивать: «Обычное искусство еще кто-то берет, серьезно?» Оно останется, но это будут шедевры, которые будут продаваться очень задорого. С искусством произойдет тоже самое, что произошло с телефонами, когда люди перешили со стационарных телефонов на мобильные, а потом на смартфоны. Сейчас смартфоны есть у всех, а еще лет десять назад кто-то мог сказать: «Это ерунда, это несерьезно». А сейчас Apple — компания с самой большей капитализацией. Это эволюция. Нашим художникам восемнадцать — двадцать пять лет. Это новое поколение. Они создают новый опыт, нравится это кому-то или нет. За этим — будущее.
