Другое дело, что весь этот процесс все больше напоминает бессмысленные «бодания» по имплементации положений договора Минск-2, которые Киев профанировал все семь лет при слепой поддержке европейских гарантов. Вряд ли российские дипломаты полны иллюзий в отношении новых соглашений.

Обозначенное повышение ставок Россией вполне может говорить о намерении реализовать все стартовые задачи, но уже на новых для Киева условиях. Мы разбирались, как видят участники конфликта дальнейшее его развитие, а главное — каковы потенциал самой Украины и позиция ее элит.

Переговорные позиции

Чего же хочет Россия от Украины? Пожалуй, это самый частый вопрос, который задают российские граждане, что лоялисты, что оппозиционеры и тем более сомневающиеся. В заявлениях публичных лиц пытаются усмотреть смену риторики и переговорных позиций, сдачу национальных интересов и признак фронтовых неудач либо хитрый план и готовность к войне до победного.

Это не столько вина, сколько беда больших чиновников, с которой пришлось столкнуться еще в конце прошлого года, на этапе выставления, казалось, запредельных требований к блоку НАТО. Объяснить стратегические военные задачи огромного ядерного государства обывателю непросто, а потому руководству приходится подбирать более простые и эмоционально понятные определения. И в итоге все равно сталкиваться с требованием уточнить.

На самом деле цель России в данном конфликте одна единственная, и она не менялась: необходимо ликвидировать угрозу создания военной инфраструктуры НАТО на гигантской сопредельной территории на западных границах. Все требования к Киеву — инструменты для достижения этой цели: демилитаризация, денацификация, внеблоковый статус и даже права русских и безопасность Донбасса.

Россия не планирует «перевоспитывать» украинское общество и возвращать его в пресловутый «русский мир», насильно встраивать экономику Украины в евразийское пространство и совершенно не против вступления этой страны в Европейский союз. Не ставится задача оккупации и контроля над гигантскими территориями, что потребует чрезвычайных затрат российского бюджета. Украинцы вольны сами выбирать цивилизационный путь, если только не готовы по своей воле становиться антироссийским тараном американских интересов. А именно по этому пути брела украинская государственность последние годы.

Именно поэтому в переговорах с Киевом и легитимным президентом Владимиром Зеленским нет никакой крамолы. А в сохранении демилитаризованной, пусть и антирусской Украины Кремль не видит никакой проблемы. Другой вопрос, готова ли противоположная сторона к такому сценарию.

Неучастие коллективного Запада в выстраивании переговорных платформ вполне объяснимо. С точки зрения глобального цивилизационного конфликта ни Европа, ни тем более США пока не несут серьезных потерь. Массированные поставки вооружений позволяют избавиться от старого хлама, загрузить ВПК и обновить свои арсеналы, а жертвы ВСУ никто не считает. Размер же украинской экономики и сейчас мизерный, что позволяет без проблем финансировать ее стабильную деградацию.

Грядущие проблемы мировой экономики можно обернуть вспять, передоговорившись с Москвой о новых правилах игры, но позже, исходя из развития военной ситуации. Россия не показывает намерения закрыться и обрубить все связи с внешним миром, что грозило бы большим энергетическим коллапсом в моменте. И на Западе есть крупные интересанты замирения украинского кризиса. В том числе в Германии и Франции, среди восточноевропейских государств и даже в Белом доме — не будем забывать, что осенью в США парламентские выборы, а у Джо Байдена презрительно низкие рейтинги.

Однако в пределе у переговорных инициатив Запада будет зеркальная российской задача: конечно же, не сохранение суверенной и демократической Украины и ее населения, а дальнейшее формирование военной инфраструктуры НАТО на территории, которая останется под контролем Киева. Именно поэтому до сих пор подвешен вопрос о тех самых «гарантиях безопасности», которых Украина ждет от западных партнеров. До сих пор ни одно государство публично не подтвердило намерение защищать Киев в будущем, после завершения текущего конфликта. По сути, такие гарантии ничем не отличаются от пятой статьи договора НАТО. А в Североатлантический альянс Украину никто не берет.

То есть воевать руками украинцев Запад желает, но не хочет сам подставляться под ответ России. Альянсу нужен военный плацдарм, а не мирная, но экономически депрессивная территория. Ведь в противном случае этот плацдарм придется создавать на территории Польши со всеми экономическими и военными издержками.

А что на Украине?

Бытует мнение, что Владимир Зеленский лишь марионетка в руках агрессивного Запада и его точка зрения на разрешение кризиса не имеет никакой силы. Это не так. Украина, конечно же, предельно зависит от западной экономической и военной помощи. Однако политический вес самого Зеленского в данном моменте истории таков, что он в состоянии принимать любые решения на Украине и ставить партнеров перед фактом.

Если бы украинский президент захотел вести разговор о мире, конфликт был бы остановлен. Безусловно, Запад постарался бы усложнить переговоры и воспрепятствовать полной демилитаризации Украины. Но большая мирная платформа с Москвой получила бы большой шанс.

Зеленский пока что пребывает в иллюзиях о перспективе военной победы Украины, ведь победой в Киеве будут считать не разгром русских войск, а торможение операции, переход к длительным осадам больших городов и партизанской войне, невзирая на жертвы и экономические потери. Зеленский, как и полагается актеру, вжился в роль «спасителя Отечества» и всеми силами пытается разогнать идею «священной» тотальной войны. Поэтому в украинской пропаганде преподносят требование Москвы как ультиматум с целью последующей оккупации.

Но ультиматумы пока ставит сам Зеленский. Например, украинский лидер заявил, что «Россия или пойдет на переговоры, чтобы закончить [спецоперацию], либо навсегда исчезнет с мировой арены». А в другой раз стал угрожать, что в случае уничтожения украинских военных в Мариуполе Киев насовсем откажется от переговоров с Москвой, и заверил, что страна «может сражаться с Российской Федерацией и десять лет».

Все эти заявления трудно назвать взвешенными и ответственными, но вряд ли за ними стоит неодолимая глупость. Никакого хаоса в системе руководства Украины не наблюдается. Напротив, Зеленскому удалось удержать вокруг себя команду и выстроить убедительную медийную и политическую игру, хоть и ограниченную коротким горизонтом планирования.

Фигура президента на украинском политическом поле теперь настолько бесспорна, что замолчали даже олигархи. (На начало марта его рейтинг формально составил 93%, хотя кто его сейчас может точно посчитать, непонятно). Лишь иногда они позволяют себе короткие патриотические заявления, хотя, казалось бы, их «кормовая база» с каждым днем конфликта неумолимо руинизируется.

При всей разношерстности команда президента Украины обладает двумя важными качествами. Во-первых, эти люди, как правило, напрямую связаны с Зеленским на личном или карьерном уровнях. То есть они не рекрутировались через автономных внутриполитических игроков, как это было, например, при Петре Порошенко.

Во-вторых, сейчас эти люди, как и президент, заинтересованы в удержании власти любой ценой. И дело здесь не только в банальном страхе последствий в случае коллапса Киева. Для многих из них сложившийся кризис реальный шанс реализовать все свои амбиции.

Команда Зеленского

Среди тех, кто на фоне спецоперации ведет самую активную игру в команде президента, можно выделить три условные группы. В первой находятся самые амбициозные соратники украинского лидера. Это те, кто удержался у власти в первую половину его срока, опираясь не на политическую крышу игроков извне, а доказав свою личную лояльность.

Каждый из этих людей либо лично обязан украинскому президенту, либо всю свою карьеру построил на антироссийской и военной риторике. Именно поэтому удержание власти является для них экзистенциальной задачей, а любой компромисс обернется политическим крахом

К этой группе можно отнести Михаила Подоляка — политтехнолога и бывшего журналиста, который некоторое время даже работал в оппозиционном издании в Белоруссии, за что был депортирован в Украину. При Зеленском он стал влиятельным человеком и теперь играет ключевую роль в российско-украинских переговорах.

В эту группу входит Алексей Арестович — артист, блогер, бывший разведчик, добровольно принявший участие в войне в Донбассе, где занимался подготовкой добровольцев. Ранее же он проводил психологические семинары и тренинги, активно кочевал по разным политическим проектам. Например, в далеком 2005 году совместно с Александром Дугиным презентовал создание Евразийского антиоранжевого фронта.

А в 2020-м был назначен внештатным советником руководителя Офиса президента Украины по вопросам стратегических коммуникаций в сфере нацбезопасности и обороны. За время спецоперации Арестович успел прославиться в качестве главного «психотерапевта» страны, радикально перевирая военные сводки, за что регулярно критикуется участниками военных действий.

Стоит упомянуть и Давида Арахамия, лидера фракции «Слуга народа» в Верховной раде, который возглавил украинскую переговорную группу. Бывший IT-специалист и предприниматель свое место у президента, как и Арестович, во многом выслужил помощью украинским военным в зоне АТО, для чего в 2014 году организовал «Народный проект». Участник многочисленных коррупционных скандалов и закрытого уголовного дела по разворовыванию средств для ВСУ, Арахамия запомнился призывами к украинцам «сражаться до последней капли крови».

Ирина Венедиктова, первая в истории Украины женщина — генеральный прокурор. Преподавала право в университете, занималась правовым консультированием. В 2018 году Венедиктова стала советником Зеленского по правовым вопросам, а в 2020-м получила должность генерального прокурора. В профессиональном сообществе имеет скверную репутацию, зато строго проводит в жизнь волю президента.

Ко второй группе можно отнести тех, кто знаком с Владимиром Зеленским еще со времен игры в КВН или «Квартала-95». Эти люди составляют костяк аппарата президента. К примеру, Андрей Ермак, глава Офиса президента и неотлучная «правая рука» Зеленского, познакомился с ним еще в 2011 году, когда был известным юристом, специализирующимся на интеллектуальной собственности. Фигурант скандала с «пленками Ермака»: на аудиозаписи торговал должностями в Офисе президента.

Руслан Стефанчук, спикер Верховной рады и одна из самых влиятельных фигур представительной власти, знаком с президентом еще со студенческой поры. А глава СБУ Иван Баканов и вовсе друг детства Зеленского, экс-руководитель ООО «Квартал-95». Во многом это и позволило ему, не имея никакого опыта, занять столь важную должность.

Наконец, третья группа команды Зеленского состоит из самых суровых ястребов украинского политикума — людей, идейно заряженных на жесткую антироссийскую борьбу. Здесь стоит назвать Дмитрия Кулебу, министра иностранных дел. Кулеба, к слову, один из немногих представителей команды Зеленского, кто обладает соответствующей должности профессиональной подготовкой. Хорошо известен своей фразой «все, что усложняет жизнь России, хорошо для Украины».

Алексей Резников, бывший адвокат, а теперь министр обороны, еще до начала спецоперации не раз публично призывал к зачистке «опухоли» в Донбассе — «ментально больной территории» — и отметился коллекцией агрессивных (даже по меркам современного Киева) заявлений в адрес России. По сути, свою карьеру сделал на волне воинственных настроений последних восьми лет.

Нужно упомянуть и Алексея Данилова — секретаря Совета национальной безопасности и обороны (СНБО). Бывший губернатор Луганщины и бизнесмен попал в команду Зеленского во многом потому, что не был связан ни с одним из олигархических кланов. В итоге оказался исключительно полезен в роли карающей политических оппонентов руки.

Секретарь СНБО известен как один из главных антироссийских спикеров и идеологов в команде президента. К примеру, он любит говорить, что Россия должна развалиться на отдельные страны-регионы. Он же был одним из главных промоутером латинизации украинского алфавита. А недавно публично посетовал, что ВСУ не могут ударить по Крымскому мосту, хотя очень этого хотят.

Таким образом в команде Зеленского есть и патриотичные государственники, вооруженные соответствующей идеологической платформой. И благодарные исполнители, с которыми у президента давние отношения. И адаптивные к переменам карьеристы, готовые ради амбиций пойти на многое.

При этом каждый из этих людей либо лично обязан украинскому президенту, либо всю свою карьеру построил исключительно на антироссийской и военной риторике. Именно поэтому в нынешней ситуации удержание власти является для них чуть ли личной, экзистенциальной задачей, а любой компромисс как минимум обернется политическим крахом.

Впрочем, команда не главный фактор его успеха. Главный фактор — беспрецедентная даже для Украины жестокость Зеленского. 

За фасадом Зеленского

Самому Зеленскому этот кризис позволяет получить то, чего он никогда бы не смог добиться в мирное время: колоссальный внутриполитический актив, возможность зачистить оппозицию внутри страны и отшлифовать вертикаль власти.

С приходом Зеленского качество госуправления в Украине осталось крайне низким. Но новому президенту, в отличие от его предшественника, удалось эффективно завязать на себе самые важные ниточки управления, а главное, снизить политическую субъектность украинского крупного бизнеса.

Зеленский почти сразу принялся равноудалять украинских олигархов от власти. Для этого он, с одной стороны, использовал лояльный ему управленческий и законодательный аппарат. То, что парламент страны обновился на 70%, уже значительно снижало лоббистский потенциал крупного бизнеса. С другой стороны, президент заручился поддержкой Запада, которая росла пропорционально «российской агрессии» и обеспечивала дополнительные гарантии безопасности от любых посягательств со стороны олигархата.

Это, к примеру, позволило ему быстро дистанцироваться от Игоря Коломойского, который в 2021 году подпал под американские санкции. Одновременно от власти был отстранен Арсен Аваков, многолетний глава МВД. Этот пост получил лояльный Зеленскому Денис Монастырский.

Вспомним, например, и принятый еще в конце прошлого года закон о деолигархизации, который хоть и был во многом декоративным, однако содержал ясный сигнал, кто хочет быть единоличным оператором власти в Киеве. Любопытно, что принятие этого закона совпало с развязыванием медиавойны с Ринатом Ахметовым, которого Зеленский обвинил в участии в подготовке к госперевороту.

В том же духе работало и оружие в виде персональных санкций, полученное президентом благодаря Данилову. С его помощью был сокрушен «пророссийский» Виктор Медведчук, а затем частично зачищено медийное поле — причем не только от условно «пророссийских» голосов, но и от тех, кто просто позволял себе критику президента.

Однако вертикаль, выстраиваемая Зеленским, явно не соответствовала его амбициям и задачам. Тем более что его личный рейтинг начал стремительно снижаться, а партия «Слуга народа» в 2020 году и вовсе провалила местные выборы. На этом фоне все большие проблемы стала создавать оппозиция в лице «старой гвардии» — Юлии Тимошенко, Дмитрия Разумкова и Петра Порошенко с его партией «Европейская солидарность» и фракцией Медведчука ОПЗЖ. Еще до начала спецоперации оппозиция не раз говорила о намерении начать процесс импичмента президента.

Селебрити «номер один»

Стоит ли говорить, как круто изменилась ситуация для Зеленского с началом спецоперации. В наступившей чрезвычайной ситуации он, по сути, получил в свои руки чрезвычайные полномочия, законность которых оспаривать теперь просто опасно для жизни.

В стране продолжаются аресты инакомыслящих, и не только с пророссийскими (а точнее, с умеренными) взглядами. Телеканалы с альтернативной повесткой закрылись либо встроены в тотальную линию госпропаганды в рамках программы «единого эфира». Их участь с учетом коллапса финансовых потоков теперь незавидна: они либо сядут на гособеспечение с соответствующей коррекцией транслируемой повестки, либо исчезнут. То же с интернет-пространством, которое оказалось под неслыханным контролем (иногда даже VPN оказывается бессилен).

СНБО, в свою очередь, просто приостановило деятельность всех «пророссийских» партий в Украине. При этом, если Медведчука взяли в заложники, а фракцию ОПЗЖ распустили, то «проевропейский лагерь» был демонстративно сдвинут на обочину принимаемых решений.

Тимошенко, лишенная телеэфира, вынуждена разъезжать по регионам страны, обнимая детей под фотообъективы и устраивая раздачу денег. Петру Порошенко, на завод которого «Кузня на Рыбальском» недавно было заведено уголовное дело за махинации с оборонзаказом, приходится позерски расхаживать по улицам украинских городов с оружием в руках и фотографироваться с военнослужащими.

Податливой стала и обычно строптивая Верховная рада. Команде Зеленского удалось пропустить через нее целый пакет откровенно репрессивных законов. Например, была ужесточена ответственность за мародерство, диверсии и госизмену — за это теперь грозит пожизненное с конфискацией имущества. За «коллаборационную деятельность», то есть отрицание «агрессии России», можно получить 15 лет тюрьмы, а за «пропаганду действий России» — восемь лет. Ясно, что толкование этих статей может быть очень широким.

Наконец, в условиях быстро растущих рейтингов «партии власти», а по данным агентства Info Sapiens на конец марта, за «Слугу народа» проголосовало бы 52% респондентов (против 16,4% в февраля), пошли слухи о желании Зеленского распустить парламент и объявить досрочные выборы.

Конечно, можно предположить, что все эти меры — временные. Но, как и все временное, они легко могут стать постоянными. В конце концов, кто теперь на демократическом Западе попробует упрекнуть Зеленского в том, что он так беззастенчиво зачищает остатки политической альтернативы в стране?

В глобальных медиа Зеленский — главный селебрити, сумевший потеснить даже коронавирус. В тех бесчисленных интервью, которое успел дать президент Украины, он профессионально рисует образ молодого, уставшего, но непоколебимого политика, который всеми руками за мир, но при этом грозно стоит на передовой западной идеологии и демократии.

«Зеленский делает все, чтобы усидеть. И он успешно ведет себя так, чтобы получать дополнительную легитимацию Запада — это обычная для украинской элиты тактика. Для нее внешняя легитимность всегда играла определяющее значение», — уверен Эдуард Соловьев, руководитель Центра постсоветских исследований ИМЭМО РАН.

В этом смысле, добавляет эксперт, хоть в Киеве сейчас и работает огромный консультационный аппарат, который руководит самыми чувствительными вопросами, вряд ли стоит считать, что Зеленский — безвольная марионетка в руках у англосаксонских империалистов.

Впрочем, нельзя сказать, что положение украинского олигархата совсем плачевное. С одной стороны, если Зеленскому удастся удержаться у власти, они смогут воспользоваться его влиянием на Западе для восстановления активов. С другой — если президент страны провалится, они, напротив, смогут конвертировать скромную публичную активность для установления контактов с новой властью.

И все же, каким бы триумфальным ни казалось нынешнее положение Зеленского, у него есть довольно жесткий порог, за которым неумолимо запустится обратный процесс. С начала российской военной операции прошло всего два месяца, и будущее Украины как государства вряд ли еще кем-то трезво прогнозируется. Тем более пока не пришло понимание глубины экономической деградации.

Восстанавливать уровень жизни украинцев ни власть, ни тем более западные партнеры не планируют. Если стоит задача «вести войну десять
лет», то для нее нужно как можно скорее «подготовить» население

Трудности мобилизационной экономики

Экономика Украины пока держится на плаву, несмотря на сильные разрушения промышленности и инфраструктуры. Половина фабрик и заводов продолжают выпускать продукцию. Большая часть украинских предприятий перестроились на военные рельсы. Например, производители женской обуви сегодня используют итальянскую кожу для изготовления ботинок для военных. Металлургические и горнодобывающие компании пытаются делать бетонные укрытия. А айтишники присоединились к хакерской армии против российских информационных систем.

Но только за два месяца российской спецоперации уже 30% украинских предприятий остановились полностью, 45% работают частично, сообщает бизнес-издание BNE IntelliNews. Потребление электроэнергии сократилось на 40%. Общий объем производства в республике, по оценкам Национального банка Украины, сократился почти вдвое.

Согласно подсчетам Минэкономики и Киевской школы экономики, совокупные прямые и косвенные потери (снижение ВВП, разрушение инфраструктуры, прекращение инвестиций, отток рабочей силы, дополнительные расходы на оборону и социальную поддержку), достигли астрономических 600 млрд долларов. Это чуть больше прошлогоднего ВВП по ППС (588 млрд долларов).

Сумма задокументированного ущерба социальной и хозяйственной инфраструктуре превысили 80 млрд долларов, из которых свыше девяти миллиардов — убытки промышленных активов. Причем ущерб увеличивается на шесть миллиардов долларов за каждую неделю боевых действий.

В результате резкого падения экономической активности, по данным Всемирного банка, к концу года экономика Украины сократится на 45%. И это только предварительные оценки, многое будет зависеть от продолжительности и географии боевых действий.

Стабильная гривна и нестабильный бюджет

Вооруженный конфликт нанес серьезный удар по национальным финансам. За два месяца боев текущие доходы государственного бюджета сократились в два раза. В прошлом месяце расходы превысили доходы на 2,7 млрд долларов. В апреле и мае дефицит бюджета, по словам министра финансов Украины Сергея Марченко, возрастет до 7‒9 млрд долларов.

Столь драматичное снижение фискальных поступлений в госбюджет произошло по нескольким причинам. Россия блокировала украинцам доступ к Мировому океану. А на долю морских портов приходится около 80% всех грузоперевозок Украины. Таким образом, закрытие Черного моря стоило половины совокупной экспортной выручки украинского государства в марте (около 2,7 млрд долларов). Поставки металлов на мировой рынок практически полностью прекратились, аграрной продукции — сократились в четыре раза. Импорт же упал на две трети — до 1,8 млрд долларов. Проводить перевозку грузов сухопутным путем сложно из-за эвакуации граждан и больших очередей на границе.

Наконец, в середине марта правительство существенно упростило налогообложение бизнеса. В частности, власти разрешили украинским компаниям платить 2% с оборота вместо привычных налога на прибыль (18%) и НДС (20%). Временно отменены таможенные пошлины и акцизы. Эти меры не привели к существенному оживлению хозяйственной активности, а бюджет недосчитался трети поступлений только за счет уплаты НДС.

Кроме того, продолжается отток капитала, в том числе из-за бегства украинцев за границу. Только в феврале, по подсчетам специалистов, он составил почти два миллиарда долларов.

Следовательно, на порядок возросла зависимость украинской экономики от ресурсов извне. С начала конфликта, по словам министра финансов Сергея Марченко, международное сообщество направило помощь в размере 7,4 млрд долларов. Правда, непосредственно денег на текущие расходы — всего 3,2 млрд долларов. Другая половина поступила в виде материальной военной и гуманитарной помощи. При этом 95% этого транша поступило на баланс в виде кредитов, которые придется возвращать.

Есть и другие оценки экономической помощи Украине. По данным Ukraine Support Tracker Кильского института мировой экономики, в период с 24 февраля по 27 марта Вашингтон предоставил военную, финансовую и гуманитарную помощь Киеву в размере 7,6 млрд евро. Государства — члены ЕС внесли в общей сложности 2,9 млрд евро. Еще 1,4 млрд поступили от институтов ЕС и два миллиарда — от Европейского инвестиционного банка. Из них больше 90% — поставки военной техники, снаряжения и гуманитарные грузы. Недавно Всемирный банк пообещал выделить Украине еще 1,5 млрд долларов на социальные расходы.

В марте американский Сенат утвердил дополнительный пакет военной и гуманитарной помощи на сумму свыше 13 млрд долларов. Но и они не помогут Киеву сократить нарастающий дефицит бюджета: весь объем поступит в виде материальных ресурсов.

Для решения проблемы платежеспособности и обслуживания долга не хватит и накопленных резервов. На конец марта объем ЗВР на Украине составил порядка 28 млрд долларов — их достаточно лишь на покрытие импорта на четыре месяца. Неясно, как власти будут готовиться к зимнему отопительному сезону: на закупку энергоносителей Киев ежегодно тратит 8‒12 млрд долларов. Ситуация еще осложняется тем, что в этом году Киев должен выплатить четыре миллиарда долларов по основному суверенному займу.

На конец первого квартала Украина — третий крупнейший должник МВФ после Аргентины и Египта с объемом накопленного долга 7,55 млрд SDR (около 10,5 млрд долларов).

Всего же властям, по оценкам экономистов, до конца года понадобятся дополнительные 50 млрд долларов. С этой целью 17 апреля президент Зеленский обратился к странам «большой восьмерки». Но пока министры финансов стран — участниц G7 согласились направить лишь половину запрашиваемой суммы, и то по частям на 2022-й и предстоящие годы.

Этих средств, возможно, хватит для продолжения Украиной военных действий, но их явно будет недостаточно для поддержания социальной стабильности. Государство уже урезает социальные расходы, а служба в армии по такой схеме становится едва ли не единственным источником существования.

В общем, положение патовое. Хотя Нацбанку удалось заморозить курс национальной валюты при помощи ограничения валютных операций, девальвация гривны неизбежна. Прежде всего из-за того, что экспорт после военной операции вряд ли будет восстанавливаться быстрее импорта.

Вероятно, добьет украинскую экономику и стремительный рост цен на большинство товаров народного потребления и коммунальных услуг. По очень оптимистичным прогнозам Нацбанка, в этом году инфляция составит 20%. Для покрытия бюджетного дефицита государство вынуждено финансировать экономику частично за счет печатного станка. Поэтому к концу году инфляция, по оценкам специалистов, выйдет далеко за пределы прогнозируемых показателей.

Деградация промышленности и угроза голода

Прогнозы восстановления украинской экономики даже после скорого завершения спецоперации весьма пессимистичны.

«На Украине разрушены чрезвычайно важные для экономики передовые отрасли высокотехнологичного характера. Тот же “Южмаш”, которым славилась страна в мире. Я не представляю, как их можно будет восстановить в текущих условиях», — сказал «Эксперту» советник директора ИМЭМО РАН Геннадий Чуфрин.

По словам эксперта, Украина вряд ли сможет выйти на довоенный уровень промышленного производства. Сказывается острая нехватка капиталов и отток рабочей силы. За два месяца страну покинули свыше четырех миллионов украинцев, еще 6,5 млн стали внутренними переселенцами, погибают тысячи людей работоспособного возраста. Эти процессы могут привести к дефициту трудовых ресурсов в самое ближайшее время.

А миграция молодежи в Европу только усугубит проблему. Чем дольше продолжаются боевые действия, тем меньше причин возвращаться домой. Согласно исследованиям Международной организации по миграции, почти 40% украинских граждан, покинувших Донбасс в 2014‒2015 годах, отказываются возвращаться на родину.

Более того, властям будет крайне сложно привлечь частные инвестиции в новые производственные мощности или модернизацию из-за высоких геополитических рисков.

В прошлом году украинские компании поставили на мировой рынок машиностроительной продукции на сумму свыше 10 млрд долларов (из 68 млрд экспорта). Выйти на аналогичные показатели в будущем Киеву будет крайне сложно, уверен ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН Михаил Кривогуз.

«Западу не нужна Украина, выпускающая ракетные двигатели или самолеты Антонова. Им же не нужен конкурент. Страна переквалифицируется в сырьевую базу с упором на сельское хозяйство и металлургическое производство первого передела», — рассказал «Эксперту» Михаил Кривогуз.

В конечном счете, по мнению эксперта, произойдет примитивизация товарной структуры Украины. Главным же источником валютных поступлений станут денежные переводы украинских гастарбайтеров. «В ковидном 2020 году украинские трудовые мигранты перевели на Украину порядка 12 миллиардов долларов, причем только легально. В следующем году эта цифра возросла до 16 миллиардов. Это в четыре раза больше всей западной помощи на так называемую финансовую стабилизацию Киева. Правда, неизвестно, смогут ли европейцы вдобавок к четырем миллионам украинцев абсорбировать дополнительную избыточную рабочую силу», — добавил Кривогуз.

Пока под вопросом и продовольственная безопасность самой Украины. Согласно данным украинского агрохолдинга Kernel, из-за боевых действий 39% полей, предназначенных для выращивания пшеницы, ячменя, подсолнечника и кукурузы, останутся незасеянными. Посевная же в целом сорвана.

Без масштабных финансовых вливаний из-за рубежа Украина очень скоро рискует превратиться в «черную дыру». Уже сейчас в государстве деградирует социальная инфраструктура, резко выросла безработица, а масса украинцев стремительно нищает. Однако восстанавливать уровень жизни украинцев ни власть, ни тем более западные партнеры не планируют. Если стоит задача «вести войну десять лет», то для нее нужно как можно скорее подготовить население. Впрочем, пока Киев планирует всего лишь быстро победить на востоке и потребовать с Москвы репараций. Этот план-максимум придется разбить в Донбассе.