Андрей Кончаловский смещает время действия шекспировского сюжета в двадцатые годы прошлого века, пробуждая у зрителей, скорее, кинематографические ассоциации. Но и двадцатые годы не более чем условность: они едва угадываются лишь в костюмах персонажей. Да и в них нет единого стиля: Петруччо, укротитель непокорной Катарины, то появляется в классическом мужском костюме-тройке, то вдруг выходит на сцену в наряде, скроенном по европейской моде полутысячелетней давности. В спектакле минимум декораций: место действия задано проекциями на экран позади сцены, пародирующий задники театров домхатовской эпохи: там прорисовывается что-то похожее на итальянский городской ландшафт, существующий во вневременной реальности. Это картинка без деталей, которая зримо трансформируется из одной в другую: на ней прорисовывается гигантская рука, прямо воздействует на визуальную реальность, и та преображается по воле неведомого демиурга.
Скупость декораций «Укрощение строптивой» восполняет чередованием костюмов, при внимательном рассмотрении которых в классическом сюжете становятся видны новые оттенки: неудачливые женихи Гортензио и Гремио, которые претендуют на руку прекрасной Бьянки и подговаривают хитроумного и напористого Петруччо штурмовать сердце сварливой Катарины, появляются на сцене один в итальянском мундире и с голым черепом, другой в цилиндре и со старомодной бородкой, чем вызывают уже геополитические ассоциации — словно борьба за одну из дочерей падуанца Баптисты идет между Новым Светом и Старым. Но Катарина покоряется дерзостному итальянцу Петруччо, которого манит не столько женщина, сколько состояние, которое он может заполучить после женитьбы на ней. Он не столько обольщает, сколько переигрывает Катарину, добиваясь от нее сначала согласия на свадьбу, а потом и показательной покорности. Мужчина и женщина сходятся в поединке, и женщина всего лишь позволяет победить себя самому достойному из всех женихов.
В роли Катарины предсказуемо занята Юлия Высоцкая, без которой в последние двадцать лет трудно представить какой-либо из кинематографических или театральных проектов Андрея Кончаловского. Все эти годы она центр его художественной вселенной, неотъемлемая часть механизма, запускающего его творческое воображение. На сцене Театра имени Моссовета идет чеховская трилогия Андрея Кончаловского: «Дядя Ваня», «Три сестры» и «Вишневый сад», и в каждом из спектаклей Высоцкая играет одну из ролей. Возникновение художественных пространств, происходящее при участии творческого дуэта Кончаловский—Высоцкая, — еще один сюжет, который живет как внутри «Укрощения строптивой», так и во всех остальных созданных Андреем Кончаловским фильмах и спектаклях, где играет Высоцкая. Для Кончаловского возраст и внешность персонажа — такая же условность, как декорации: персонаж выглядит так, как выглядит актер или актриса, его играющие, и лет ему столько же, сколько исполнителю роли.
