Газ заменил нефть и стал премиальным энергетическим продуктом мировой экономики. Его цена на хабе TTF стабильно выше 1700 долларов за тысячу кубометров — и это летом, в самый низкий сезон спроса. Ровно год назад газ стоил 400 долларов, и эта цена казалась очень высокой на фоне лета 2020-го, когда на том же хабе цена находилась в диапазоне 50–100 долларов за аналогичный объем. Такой стремительный рост стоимости — следствие системного дефицита газа в мире из-за растущего потребления, в отличие от той же нефти. Последняя — двигатель экономики прошлого века, спрос на нее стабилен, а в некоторых странах даже снижается вследствие роста КПД двигателей внутреннего сгорания и электромобилизации.
Спрос на газ на фоне энергоперехода, напротив, растет как в развитом, так и в развивающемся мире. Причина роста спроса на газ, кроме повышения потребления удобрений и пластика, кроется в физике электроэнергетики. Возобновляемые источники в виде солнечных панелей и ветрогенераторов — это рваная, непредсказуемая электроэнергия, требующая резерва, способного очень быстро включаться в сеть для компенсации провалов. Но АЭС и угольные ТЭС нельзя быстро включить при необходимости. Обычно роль балансира энергосистем играют гидроэлектростанции, ГЭС. Проблема в том, что в странах развитого мира гидроэлектростанции уже построили везде, где было можно. В итоге растущую долю ВИЭ резервируют единственно возможной технологией — парогазовыми установками, работающими на природном газе. Именно поэтому энергопереход сопровождается ростом потребления газа. Он в паре с ВИЭ замещает уголь и стремительно стареющий парк АЭС, расцвет строительства которых в развитом мире пришелся на 60–70-е годы прошлого века.
Неудивительно, что газовому рынку уделяют так много внимания. В частности, в июле МЭА выпустило свой обзор газового рынка. Традиционно для МЭА этот отчет излишне политизирован и конъюнктурен. Например, в агентстве прогнозируют, что добыча газа в России в этом году упадет на 100 млрд кубометров. По прогнозам профильного вице-премьера Александра Новака, добыча в РФ действительно сократится, но на 30 млрд кубометров.
