С Александрой Калошиной я познакомилась семь лет назад. В то время она, выпускница журфака МГУ им. М. В. Ломоносова и хозяйка ателье премиум-класса «Соль», открыла студию текстильного дизайна и запустила бренд женских аксессуаров Radical Chic. Пресса увидела в бренде потенциал модного дома Hermes с русским ДНК: качественные и оригинальные вещи могли с успехом заменить импортные аналоги, подскочившие в цене на фоне повышения курса евро. Сейчас под этой маркой выпускают не только платки и шарфы, с которых начиналась коллекция, но и другую одежду и аксессуары с узнаваемыми принтами. Рисунки для изделий Radical Chic придумывают в дизайн-бюро Калошиной.

Долгое время предпринимательница мечтала запустить цех для печати на натуральной ткани (до этого узоры наносились на ведущих итальянских фабриках, которые сотрудничают с брендами высокой моды). И мечта сбылась: начала работу фабрика Solstudio Industry, у которой сегодня уже более десяти тысяч клиентов. С появлением собственного производства бизнес начал развиваться и в направлении интерьерного дизайна, где традиционно есть много ценителей персонифицированных продуктов. Но Александра Калошина не остановилась на достигнутом: в ноябре 2022 года на фоне глобального падения спроса в российском ретейле она запустила цифровую платформу для поиска и печати рисунков на тканях по выбору заказчика.

Radical Chic — так в Италии себя называет местная богема, которая умеет сочетать растоптанные кроссовки с самым дорогим пальто

Повелительница рисунка

Путь в текстильный бизнес Калошина начала с ателье «Соль», которое специализировалось на работе с тканями класса люкс, — в конце 1990-х годов это было в диковинку. В большинстве случаев охотнее покупали китайский текстиль по три доллара за метр, итальянский же по сто евро вызывал множество вопросов. Однако сотрудничество с ведущей итальянской фабрикой Carnet, которая создавала ткани для Valentino, Christian Dior, Balenciaga, позволило Калошиной войти в мир великих тканей, и в ее элитном ателье не было отбоя от клиентов. Но основательницу не устраивала роль агента европейских производств — она хотела сама придумывать узоры и материалы, из которых будет удобно шить. «Если бы я знала, как все будет сложно, вряд ли стала бы создавать студию дизайна и пытаться выйти на мировой рынок. Но мне помогла моя наивность», — вспоминает она.

В 2012 году Александра Калошина продала ателье за 800 тысяч рублей, а на вырученные деньги открыла дизайн-бюро Solstudio Textile Design, название которого — отсылка к ателье «Соль».

Калошина эффектно зашла в текстильную индустрию — почти сразу она привезла рисунки своего бюро в Париж: дважды в год во Франции проходит международная выставка Premier Vision, крупное мероприятие в сфере дизайна тканей. В то время попасть на закрытую выставку неизвестному участнику было трудно, но Александре повезло: она получила протекцию генерального директора конкурса, влюбленного в Россию. По словам предпринимательницы, «он был из аристократической семьи, у него были какие-то отдаленные русские корни, и перед выходом на пенсию он официально разрешил нам войти в состав участников».

Характерная черта принтов от Solstudio — хаотичность, порывистость. Начинающие российские художники не умели так искусно работать с орнаментом, как итальянцы, французы и англичане, у которых узор всегда упорядочен, красив, готов к печати. Рисунок московской студии не был перегружен элементами, как восточный, но и не казался таким простым и линейным, как западный, — получился срединный самобытный стиль. Идея аудитории понравилась, и уже на второй день выставки у Калошиной выкупили все 200 рисунков — то есть приобрели и ткани с принтом, и права на дизайн. В течение следующих восьми лет студия оставалась единственным участником выставки из России, привозя ежегодно до 400 новых принтов. Дважды в год работы Solstudio проходили строгий отбор и по его итогам размещались на ведущем стенде выставки, который задает вектор развития для всей индустрии моды.

Александра Калошина рассказывает, что у них до сих пор «самая цитируемая студия в Европе». Предпринимательница уверена, что мода — это не какое-то эфемерное ощущение, а жесткая аналитика, которую ведут европейские компании. Главная по аналитике — Worth Global Style Forecasting & Analytics (WSGN). Solstudio Textile — единственная российская компания, на работы которой они опираются. А если WSGN сказала: «Модно» — все в это верят и подхватывают тенденции. Сейчас Solstudio составляет свои цветовые прогнозы, анализирует развитие текстильной стилистики. Клиенты студии — производители ткани и одежды из 25 стран мира, включая Италию, Францию, Германию, Польшу, Великобританию, США, Китай, Японию, Турцию, ЮАР, Корею.

Радикальный платок

Интерес модного сообщества и коммерческий успех заставили Александру Калошину задуматься над конечным продуктом для пользователей. Рисунок от Solstudio Textile Design просился быть нанесенным на физический объект, который можно захватить с собой. Начала бизнесвумен с платков, позднее добавила сумки, головные уборы, косметички, маски для сна, футболки, костюмы, плащи. Всё из натуральных тканей: шелк, шерсть, хлопок, кашемир. Торговую марку назвали Radical Chic — так себя именует итальянская богема, которая умеет сочетать старые кроссовки с пальто от-кутюр. «Это словосочетание прекрасно ложится на наше сознание, на отечественную среду: все, что мы делаем, всегда чуточку радикально и всегда шикарно, мы всё выполняем на сто процентов, поэтому Radical Chic — это именно о нас», — признается Калошина.

Как и прежде, орнаменты придумывали в дизайн-бюро Solstudio. Владелица принимает активное участие в работе, формирует техническое задание для художников. Изучает мировые тренды в сфере рекламы, печати (обложки книг и музыкальных альбомов, пресса), заходит на сайты молодых художников. Поскольку Калошина владеет английским, итальянским, немецким и французским языками, она много читает по теме дизайна в первоисточниках. И потом все это воплощает в принтах, которые наносят на платок.

Со временем бренд превратился в визитную карточку Александры Калошиной. Сама она сравнивает платок с эмодзи и называет «книгой с рисунками, которую можно читать бесконечно». Принты Radical Chic — это не привычный павловопосадский орнамент. Есть, например, Girl Power — платок с изображением антуражного трактора в цветах, которым управляют женщины. Есть платок «Эксперт» — паттерн из разбросанных по ткани сов. В описании объясняют, что совы — эксперты в том, «как правильно говорить с начальником, где мгновенно найти информацию, как быть in vogue и при этом не разориться». А Libro — аллюзия на книжный шкаф московской семьи, в недрах которого хранятся прижизненные издания сочинений классиков.

Сейчас у Radical Chic четыре магазина, один из которых открылся летом 2022 года в Геленджике — городе, который Калошина считает стратегическим местом: «Отсюда мы будем черпать идеи для наших южных коллекций». Она уверена, что для бренда важны темы отдыха, счастья, удовольствия и радости жизни, поэтому взят курс на морское побережье. Товары марки можно купить более чем в 60 точках по всей России, включая столичные ЦУМ, ГУМ и магазины Bosco.

Бренд Radical Chic известен коллаборациями. Так, в 2015 году они вывезли коллекцию картин — платков, натянутых на рамы, — во Владивосток, на остров Русский. Провели там выставку, а по ее окончании подарили шпалеры Приморской государственной картинной галерее. В 2019 году запустили совместный проект с Третьяковкой — выпустили серию шелковых платков по мотивам картин из собрания музея, включая творения Васнецова, Кандинского, Филонова. В 2022 году партнерство марки с Российской государственной библиотекой привело к созданию капсульной серии из платков, футболок и свитшотов — в коллекции использовался принт, созданный по мотивам иллюстраций из архива редких изданий.

Рост и расширение географии бренда нельзя назвать стремительными, но Калошина объясняет это развитием «на свои»: что заработали, то и вложили. «Мы хороший пример того, как можно создать бренд с нуля и постепенно превратить его в вертикально интегрированную структуру», — говорит основательница.

На старте у Radical Chic была сложная логистика. Рисунки придумывали в Москве, пробную печать делали в Италии, смотрели, что выходит, корректировали, потом отправляли партию на фабрику Fasac, дистанционно или лично следили за производством ткани. И все это только по одной причине: в России не было оборудования для печати на натуральных тканях. В Италии же бренд работал с фабрикой, которая сотрудничает с Valentino и Ives Saint Laurent. Себестоимость производства получалась высокой: уже в 2015 году изготовление одного платка обходилось примерно в 50 долларов.

Зависимость от европейского производства породила мечту открыть собственную фабрику цифровой печати в России, однако долгое время идея казалась неосуществимой: на запуск такого предприятия требовалось порядка миллиона евро.

Мечта на миллион

Но отсутствие инвестиций не повод отказываться от мечты: слона ведь можно есть и по частям. Поэтому Калошина начала с аренды небольшого помещения на Электрозаводской. «Купили два принтера для печати на синтетических тканях и один термопресс итальянской фирмы Monti Antonio», — перечисляет Елена Лялина, генеральный директор фабрики Solstudio Industry.

Лялина и Калошина познакомились много лет назад — в начале 2000-х Елена работала в ателье «Соль» администратором, потом стала управляющей. С тех пор через их руки прошли километры ткани: выпускница Полиграфического института Елена Лялина ездила на выставки, изучала вместе с Калошиной устройство европейских текстильных фабрик. После открытия цеха Елена стала заниматься направлением цифровой печати на ткани.

А вскоре появился и инвестор, компания его имя не раскрывает. Но, согласно «СПАРК-Интерфакс», 25% компании ООО «СИ» (Solstudio Industry) владеет Стелла Тарабаева, остальные 75% принадлежат Калошиной. «Мы закупили оборудование для мокрых процессов — специальной подготовки натуральных тканей к печати. Заказали печатную машину и постпечатную — большой зрельник, где окрашенная ткань зреет, то есть ждет, пока краска закрепится», — вспоминает Елена Лялина.

Места для новых станков в маленьком цеху не было, и осенью 2018 года владелица арендовала новое помещение площадью 1200 квадратных метров в технопарке «Калибр» на северо-востоке столицы. Быть резидентом «Калибра» оказалось выгодно: как участник московской экосистемы предпринимательства Solstudio Industry получила субсидию и частично вернула стоимость оборудования. «Компенсация составляет 25 или 30 процентов в зависимости от того, российское оборудование куплено или импортное. За все время мы получили порядка 13 миллионов рублей — это хорошая поддержка», — подчеркивает Елена Лялина. Фабрика открылась в декабре того же года.

Большое производство — большие проблемы. Только запустив полноценный цех, Лялина и Калошина поняли, что, посещая европейские фабрики, задавали совсем не те вопросы. «Очень много разных факторов влияет на качество продукции, на скорость, на технологические процессы. По мере роста объемов пошли технологические сложности и задачи, которых мы не планировали и не понимали», — говорит Лялина. Части проблем удалось избежать: первых заказчиков не искали, они пришли сами — поклонники бренда Radical Chic и те, кто уже печатал на синтетике и ждал возможности работать с натуральными тканями.

Бизнес похож на живое существо: он требует определенного режима, подпитки и особых внешних условий. Фабрика печати по ткани оказалась не готова к вызовам 2020 года — пандемии COVID-19 и почти полной остановке всех активностей. Большую часть клиентов составляли представители fashion-индустрии, по которой пандемия и карантины ударили довольно сильно. Бренды отказались от летних коллекций и сомневались относительно зимних. Но кризис — это еще и возможности, если смотреть с нужной стороны. «Люди посидели дома и решили, что им нужны новые пижамы, шторы, обивка на мебели, — рассказывает Лялина. — В результате у нас появились новые заказчики, заинтересованные в интерьерном и домашнем текстиле. Мы стали добавлять в коллекцию тканей основы для создания такого текстиля».

Богатый опыт работы в ателье помог обеспечить адресный подход к клиентам. На фабрике не просто соглашались печатать скатерти, но дотошно относились ко всем деталям: тестировали краску на разных основах, помогали подобрать наиболее зрелищные и стойкие варианты. Сотрудники вникали во все: какие ткани можно комбинировать, а какие желательно развести по разным коллекциям, что допустимо сочетать в одном изделии, какой эффект получится.

Тогда же выделили направление Home: заказали у художников студии коллекцию паттернов, напечатали их на грубой основе — тканях с крупным плетением. Приняли участие в выставке HomeFest, где заполучили первый внушительный пул из 50 интересующихся брендов и отдельных дизайнеров — большая часть стали клиентами.

Сегодня с фабрикой сотрудничают как небольшие ИП, которые не раскрывают себя, так и крупные корпоративные заказчики: «Норникель», «Ростелеком», Red Wings.

Роман Уралович, соучредитель казанского бренда молодежной одежды a quick buck уверен, что у российского рынка «и раньше была потребность в тканях с дизайнерскими рисунками, а сейчас она обострилась: все идут к кастомизации, индивидуальности. И есть определенный вектор развития в сторону логомании, принтованных решений». Дарья Самкович, сооснователь и креативный директор бренда женской одежды Divno также считает, что такой запрос в стране есть: «Ткани с принтами всегда используются и есть в коллекции почти каждого дизайнера. Мы бы хотели, чтобы ткани производились быстро и рядом. Но опыт показывает, что в России нет хороших основ».

Бизнес-летопись в цифрах

Сейчас бренд аксессуаров, дизайн-студия и фабрика цифровой печати — три независимых подразделения Solstudio; у каждого своя бухгалтерия, директор и свой путь. «Но все мы являемся партнерами-клиентами. Мы печатаем для Radical Chic, можем заказать коллекцию дизайнов для фабрики», — поясняет Лялина. Объединяет подразделения Solstudio Textile Group общий владелец — Александра Калошина.

Согласно данным «СПАРК-Интерфакс», выручка трех компаний в 2021 году составила 174 млн рублей, чистая прибыль — 23 млн, рентабельность бизнеса — почти 13%. Всего в вертикально интегрированном холдинге Александры Калошиной трудится 40 человек: в дизайн-бюро девять сотрудников, в сети и бренде Radical Chic — 11, на фабрике — 20, из которых восемь на производстве.

Фабрика печатает порядка 25–30 километров ткани ежемесячно — почти столько же, сколько делают предприятия в итальянском регионе Комо. Минимальный тираж — 30 метров, максимальный не ограничен. В среднем клиенты заказывают от 300 метров до двух-трех километров ткани. Примерно 60% компаний печатают на фабрике свой дизайн. Сейчас 80–85% заказчиков фабрики — из fashion-сегмента, остальные — из сферы интерьерного дизайна. В клиентской базе предприятия порядка 10 тыс. заказчиков, около 10% — активные: кто-то выпускает маленькие коллекции несколько раз в сезон, другие — большой тираж, но один раз в год.

Разработка дизайна в бюро Solstudio Textile Design стоит от 35 тыс. рублей за проект, заказ рисунка для платка обойдется в 160 тыс. На весь процесс — от идеи до готового результата, который прошел несколько этапов согласования, — требуется примерно месяц. Часть заказов бюро отправляет печатать на свою же фабрику. Остальные рассылают на фабрики в Китай, Турцию, Корею.

Цена печати на ткани, по словам генерального директора фабрики, «в рынке». «Сублимационная печать (технология печати на синтетических тканях. — “Эксперт”) стоит от 120 рублей за погонный метр. Печать на натуральной ткани — в среднем 360 рублей за погонный метр. Это только цена печати, без ткани», — объясняет Елена Лялина. Но расчет всегда попроектный, поскольку есть много нюансов: «Нельзя говорить о стоимости в целом. Все просят назвать цену хлопка. Но ведь хлопок бывает разный: это и саржа, и батист, и поплин. С печатью такая же ситуация: там может требоваться небольшая заливка или, наоборот, полностью залитый рисунок. Уходит разное количество чернил». Срок изготовления заказа — пять-семь дней.

Клиенты фабрики могут выбрать до 200 основ из предлагаемых или прийти со своим сырьем. «Мы несем ответственность и даем гарантию на то, что выпускаем», — говорит Елена. С давальческими тканями бывают казусы: иногда клиенты сами не знают, что приносят. «Наш клиент поехал закупать вискозу. Привезли на фабрику ― оказалось, это стопроцентный полиэстер».

Материалы закупают за рубежом: полиэстеровые — в Китае, натуральные — в Турции, Италии, Индии, Пакистане и в том же Китае. Найти хорошего поставщика — целый квест, чаще всего нужно посетить страну, лично познакомиться с изготовителем, договориться о необходимом качестве, правильно заключить контракт. Из ткани лучше всего идут саржа, сатин, поплин, шелк.

На фабрике используют итальянские краски — это одно из требований поставщика оборудования. Еще один важный элемент — производственная химия для закрепления краски, пропитки. Раньше ее покупали в Германии, сейчас нашли аналог в Турции.

С запуском фабрики большую часть изделий для торговой марки Radical Chic стали печатать на собственных мощностях. Но отдельные элементы продолжают делать в Италии — например, только там могут имитировать ручную обработку края, в России такого оборудования нет. Стоимость шелковых платков Radical Chic средних размеров сейчас составляет около 16 тыс. рублей, аналогичных хлопковых — 4500.

Один из фирменных принтов компании — «Путешественники»: на оранжевом фоне парят лошади, нагруженные туристами

Напечатайте это немедленно

В книге «Феномен Zara» ее автор Ковадонга О’Ши рассказывает, с какими «стальной волей» и фанатичным упорством основатель империи Inditex шел к цели — завоевать мировой рынок ретейла. Амансио Ортега, занявший в этом году 23-е место в списке Forbes, вырос в бедной рабочей семье. В двенадцать лет он узнал, что мать покупает продукты в долг, и решил: больше такому не бывать. Бросил школу и устроился ассистентом по продажам в магазин-ателье. О’Ши цитирует высказывание Ортеги, описывающее его бизнес-линию: «Рост — это механизм выживания».

Из всех возможных вариантов Александра Калошина тоже выбирает идти вперед, не тормозить, искать новые решения — создавать компании, выходить на неизведанные рынки. Будет ли такая стратегия успешной? «В сложившихся условиях политики импортозамещения очень хочется верить, что российская текстильная промышленность воспользуется шансом и выйдет на новый виток своего развития. Нам нужны как материалы классического одежного ассортимента, так и инновационные, дорогие и дешевые, с дизайнерскими принтами и однотонные. Но они должны быть здесь и сейчас, в наличии и под заказ с быстрым производством и доставкой», — уверена Екатерина Лунина, профессор кафедры художественного моделирования, конструирования и технологии швейных изделий Российского государственного университета им. А. Н. Косыгина.

В непростой 2022 год Александра Калошина приняла новый вызов — запустила цифровую платформу — b2c-маркетплейс Print-a-porter.

По словам предпринимательницы, Print-a-porter «позволит каждому человеку создать ткань с собственным рисунком или принтом от лучших российских художников, не выходя из дома или офиса — нажатием буквально пары кнопок. Нужны лишь компьютер и идея». Платформа даст дизайнерам возможность выпускать капсульные коллекции всего из трех-пяти единиц одежды. Минимальный заказ — от 0,5 метра.

В прошлом году команда проекта во главе с Калошиной получила грант на развитие маркетплейса, победив в конкурсе Президентского фонда культурных инициатив. Компанией выкуплен домен и название Print-a-porter — она готовится к масштабной экспансии. Сейчас в базе сайта содержится 3000 эскизов художников, к концу следующего года их будет порядка 50 тысяч.

К созданию цифровой платформы подключили сильную команду. IT-директор нового проекта — руководитель направления корпоративной архитектуры Сбера Константин Горелов; технический директор — Игорь Протопопов, который ранее отвечал за развитие онлайн-направления аптечной сети «36,6». Согласно данным «СПАРК-Интерфакс», доли в ООО «Риплтек» — под таким названием зарегистрировали компанию — распределены равномерно: у Александры Калошиной — 34%, у Константина Горелова и Игоря Протопопова — по 33%.

Внутри Print-a-porter — витрина, кабинеты клиентов и дизайнеров. Предполагается, что в будущем ресурс поможет российским художникам по текстилю зарабатывать 10% от стоимости каждого напечатанного метра ткани. Екатерина Лунина рассказывает: «На кафедре художественного моделирования, конструирования и технологии швейных изделий РГУ имени Косыгина мы знакомим студентов с платформой Print-a-porter — это пример удачного проекта для сотрудничества и вариант подработки для начинающих дизайнеров в свободное от учебы время».

Игорь Протопопов рассчитывает, что к концу следующего года на платформе будет зарегистрировано около 20 тыс. клиентов. «Печать принтов на заказ, будь то на текстильных материалах или на готовых швейных изделиях, — это уже сформированный сегмент рынка легкой промышленности, который возник и продолжает развиваться под влиянием двух факторов: желания кастомизировать предметы индустрии моды и развития технологического оборудования для печати», — уверена Екатерина Лунина. Однако Дарья Самкович сомневается: «Мне не очень нравятся дизайны российских производителей принтов. Мы работаем с французами и немцами — вот у них классные рисунки».

Следующий шаг, который планирует Калошина, — запуск швейного цеха: в выделенном помещении уже поставили швейные машины и разделочный стол, взяли первую швею. Пока планируется только отшивать сигнальные образцы, чтобы наблюдать за поведением ткани и узора. В будущем на платформе появится возможность заказать в несколько кликов не только ткань, но и готовое изделие с дизайнерским или собственным принтом.