«Сегодня молодых специалистов, людей, рожденных с 1991 по 2000 годы, практически не найти, есть рабочие только предпенсионного возраста», — говорит Светлана Гурякова, методист учебно-курсового комбината компании «Агрисовгаз», ведущего производителя металлоконструкций из Калужской области. «Если бы новый завод пришлось запускать сегодня, работать на нем было бы практически некому», — вторит ей Вячеслав Жогов, генеральный директор башкирской нефтехимической компании «Фарус-Инжинирирнг». Оба предприятия — типичные представители среднего промышленного бизнеса, который активно инвестирует в производство, модернизируя и расширяя его. И хотя компании работают совершенно в разных отраслях, главная проблема у них общая: нехватка кадров.
Кадровый голод в промышленности тотален. Предприятиям не хватает работников всех уровней — от станочников и сварщиков до инженеров-технологов и конструкторов. Дело усугубляется тем, что промышленность одновременно с быстрым ростом выходит на новый технологический уровень: ей нужны не просто токари и фрезеровщики, а операторы станков с ЧПУ, лаборанты и наладчики уникальных технологических линий, инженеры, способные работать с виртуальными двойниками промышленных объектов, конструкторы, знающие свойства новых конструкционных материалов.
На этом фоне рынок дополнительного профессионального образования (ДПО) переживает всплеск спроса, особенно по инженерно-техническим специальностям. Так, в МИФИ в 2022 году общее число обученных взрослых увеличилось почти на 40% и составило 7800 человек. В МАИ за прошлый год число программ ДПО выросло почти в два раза.
В Пермском политехническом университете сообщили, что последние два-три года число программ растет на 20% ежегодно. В Омском государственном техническом университете (ОмГТУ) с удовлетворением отмечают, что доля запросов на инженерные направления ДПО растет начиная с 2012 года и сегодня достигла 80% всех заявок.
В МФТИ, где создана Передовая инженерная школа радиолокации, радионавигации и программной инженерии (ПИШ РПИ), ожидают наплыва желающих повысить квалификацию в ближайшие годы: с 50 человек в этом году ежегодный выпуск, как ожидается, увеличится в разы, и всего к 2030 году будет подготовлено 925 специалистов.
В вузах экономической и социальной специализации динамика спроса на обучение взрослых несколько ниже, но тоже положительная. Так, в НИУ ВШЭ ежегодный выпуск слушателей ДПО в 2021 году составил 39 тыс. человек, в 2022-м — 40,8 тыс., а в 2023 году ожидается 46 тыс. О стабильном ежегодном увеличении числа слушателей программ ДПО сообщают в университете «Синергия». В целом, как заметила Галина Можаева, заместитель первого проректора НИУ ВШЭ, вузовская система ДПО по масштабу и числу слушателей конкурирует с высшим и средним профобразованием.
Такой динамике ДПО в основном обязано бизнесу, который является главным заказчиком университетских программ и инвестором в корпоративные образовательные учреждения. Речь идет прежде всего о крупных компаниях. У ведущих вузов страны заключены договоры об обучении сотрудников корпораций — лидеров в своих отраслях. МАИ плотно работает с компаниями, входящими в контур «Ростеха», такими как Объединенная авиационная корпорация, Объединенная двигательная корпорация. У Самарского политеха постоянные корпоративные клиенты — «Роснефть» и «Транснефть», у МЭИ — «Россети» и «Русгидро», у радиолокационной школы МФТИ -— концерн «Алмаз‒Антей». «Росатом» развивает компетенции своих сотрудников, используя многовекторный подход: образовательные программы для него разрабатывают в НИЯУ МИФИ и в МАИ.
Впрочем, целевая бизнес-аудитория вузовского ДПО постепенно расширяется благодаря вмешательству государства. Запущено несколько проектов федерального уровня, в рамках которых образовательные учреждения получают гранты на разработку программ ДПО. Появление нового предложения на рынке немедленно отразилось и на структуре спроса. Как сообщают в Пермском политехническом университете, по программе «Содействие занятости» заказы на обучение персонала поступают теперь не только от крупных корпораций, но и от среднего и малого бизнеса: число обращений от таких компаний последние два года увеличивалось на 15% ежегодно. Александра Мельниченко, декан факультета дополнительного профессионального образования Госуниверситета аэрокосмического приборостроения (ГУАП), полагает, что именно сейчас, когда эти проекты наконец заработали, можно оценить реальный спрос на ДПО технической направленности, которое до этого продать за деньги было труднее.
При всем разнообразии и доступности вузовские программы ДПО не в состоянии полностью удовлетворить нужду рынка в специалистах. Свидетельство тому — новая волна корпоративных университетов и учебных центров. Ее отличает то, что инициаторами являются не крупные, а средние компании. Часть из них планирует выйти и на рынок ДПО.
Система ДПО по своему масштабу и численности слушателей конкурирует с высшим и средним проф образованием
Цифровизация добралась до промышленности
Обучение цифровизации, о которой все привыкли говорить с точки зрения веб-дизайна и интернет-маркетинга, наконец обрело твердую почву под ногами. На рынке ДПО появились программы по цифровизации производства. Это вызвано тем, что во всех отраслях промышленности востребовано ПО, используемое в проектировании продукта и процессов производства, в эксплуатации оборудования (пресловутом интернете вещей), применении ИИ и цифровых двойников. К тому же уход с рынка зарубежных IT-компаний заставляет бизнес интенсивно осваивать импортозамещающие программные продукты.
«В настоящее время радиолокационная школа готовит программы ДПО, связанные с цифровизацией проектирования и испытания радиолокационных систем и комплексов», — сообщил Максим Кудров, директор ПИШ РПИ.
По словам Ирины Герасимчук, заместителя начальника учебно-методического управления Пермского политеха, университет по собственной инициативе разработал программы обучения цифровым компетенциям в области интернета вещей, они включают в себя ознакомление с инженерно-техническими пакетами для КБ и производства.
В МАИ начали обучать аддитивным технологиям в проектировании и производстве, применению и использованию ИИ, цифровых двойников и др. По словам Юрия Титова, начальника управления ДПО Омского ГТУ, они уже обучили 37 линейных руководителей АО «Омскэлектро» по программе «Применение технологии ИИ в территориальных сетевых организациях».
Инженерная профессия расширяется
Наметившийся технологический рывок в экономике связан не только с цифровизацией, но и с развитием промышленных технологий как таковых и классического инженерного образования. Хотя к «классике» участники рынка ДПО тоже подходят по-разному.
Часть программ нацелена на традиционное обучение передовым отраслевым технологиям. Так, программы научно-образовательного центра ФГУП НАМИ специализируются на автомобилестроении. «Они основаны на реальных проектах по разработке, связанных с испытанием и изготовлением компонентов (электродвигателей, силовой и управляющей электроники, систем тягового электропривода и прочего) и транспортных средств на электрической тяге, в том числе беспилотных», — говорит директор центра Ринат Кумраев.
Вузы с точной отраслевой ориентацией также концентрируются на технологических нововведениях в своей отрасли. МИФИ готовит кадры для ядерной медицины и радиационной безопасности. В МАИ организован Центр компетенций по использованию композитных материалов в авиастроении, он курирует НИОКР и образовательные программы для студентов и ДПО.
Наряду с традиционным, сугубо технократическим подходом к развитию инженерного дела предпринимаются попытки расширить рамки инженерной профессии. Так, серьезным вызовом для современной российской промышленности стало налаживание новых серийных производств. Если раньше аксиомой для предприятий была закупка готовых технологических линий, то сегодня наметилась тенденция создания оригинальных инжиниринговых технологий. В качестве ответа со стороны ДПО на рынке появились программы повышения квалификации в инжиниринге. Например, ФГУП НАМИ на основе собственного инжинирингового опыта обучает постановке на серийное производство автомобилей на базе единой модульной платформы.
Еще дальше в усложнении роли инженера на производстве пошли в МАИ. В 2023 году там запущена новая программа профпереподготовки инженеров — «Программное управление в авиационной и ракетно-космической отрасли». Она стала результатом творческого развития старой программы, призванной сделать инженеров квалифицированными управленцами. Дело в том, что дефицит управленческой культуры в инженерной профессии сложился исторически, начиная с советских времен, когда вузы выпускали инженеров-технологов, инженеров-конструкторов, инженеров-экономистов. Последние могли обсчитать смету производства, но не могли создать новое производство под новую технологию, да еще с максимальной эффективностью.
В МАИ тоже вначале сосредоточились лишь на коммерческой стороне управления. «Мы обучали тому, как зарабатывать на всем жизненном цикле изделия, в том числе на эксплуатации», — говорит Екатерина Федорова, заместитель директора института № 14 «Передовая инженерная школа» МАИ. Но теперь сделана попытка пойти вглубь процесса и обучать искусству сплава коммерции и инжиниринга. Для этого обратились к методологии программного управления, позволяющей ликвидировать разрывы в производственной бизнес-цепочке, синхронизировать контроль над теми участками организации, взаимосвязь между которыми затруднена, как между той же коммерцией, финансами и внедрением новых технологий.
Был учтен еще один общий недостаток отечественного профобразования — слабая связь теории с практикой. «Перед запуском программы мы не только разработали принципиально новое образовательное содержание, собрали носителей методологии Stage-Gate (минимизация рисков при реализации проекта от этапа до этапа. — “Эксперт”) в авиастроении в экспертную панель, пригласили ведущих лекторов-практиков из индустрии, но и провели аудит авиационных производственных проектов в формате выездных установочных сессий и выделили типовые ошибки в программном управлении», — рассказывает Екатерина Федорова.
В МАИ убеждены, что опыт этого проекта выходит за отраслевые рамки, и накопленные компетенции и знания востребованы также в других отраслях. «Мы это видим в разнообразии типов НИОКР и их применений и в запросах на ДПО. Думаю, это обусловлено тем, что проблемы высокотехнологичных отраслей на данный момент схожи: не хватает профессиональных кадров, существуют технологические дефициты, появились новые вызовы, связанные с импортозамещением, есть проблемы с управлением программными проектами», — поясняет Екатерина Федорова.
Следует сказать, что толчком к интенсификации изысканий в области обучения инженерным специальностям для многих вузов послужила федеральная программа «Передовые инженерные школы», принятая в апреле 2022 года. Всего отобрано тридцать передовых инженерных школ в ведущих технических университетах, им выделены гранты на разработку 500 опережающих программ. Одним из условий гранта является стажировка преподавателей университета в высокотехнологичных компаниях, а затем стажеры должны осуществлять переподготовку преподавателей в других вузах. Например, в ПИШ РПИ сообщили, что совместно с региональными вузами запустят две новые программы повышения квалификации преподавателей по эксплуатации и техподдержке систем автоматизированного проектирования радиолокационных станций.
Рабочих обучат в университетах
Участие в программе «Содействие занятости» сопряжено для университетов с кооперацией со службами занятости. В итоге вузы стали готовить кадры и рабочих специальностей, частично выполняя функции средних технических учебных заведений.
Так, в ОмГТУ отмечают в качестве одной из популярных практик переобучение токаря или фрезеровщика на оператора станков с ЧПУ. Всего в рамках «Содействия занятости» университет ведет уже 20 программ. ГУАП в 2022 году набирал слушателей на шесть программ по разным специальностям — от метеорологии до основ анализа данных и оформления конструкторской документации.
По словам ректора университета «Синергия» Артема Васильева, они обучили по программе «Содействие занятости» более 15 тыс. человек, из которых 86% по окончании учебы трудоустроились. Более трети из них стали владельцами собственного бизнеса, фермерского хозяйства и ИП, остальные работают в корпорациях, включая крупные банки, РЖД, а также высокотехнологичные компании — «Яндекс», «Мобильные технологии», «ЛУКойл Технологии».
Кроме того, университеты включились в федеральный проект «Молодые профессионалы», в рамках которого готовят преподавателей для средних профессиональных учебных заведений. Как сообщают в «Синергии», только с октября по декабрь 2022 года университет принял участие в подготовке пяти тысяч преподавателей и мастеров производственного обучения.
Тем не менее дефицит рабочих кадров на рынке труда нарастает. Это вынуждает бизнес создавать корпоративные учебные центры и университеты, а также расширять существующие. Металлургический гигант ОМК, у которого есть и корпоративный университет, и несколько учебных центров, планирует построить новый филиал корпоративного университета, где все сотрудники компании смогут приобретать компетенции, связанные с цифровизацией производства.
Среди инициаторов корпоративных образовательных проектов появляется все больше средних компаний. К примеру, в швейной отрасли, испытывающей острейший дефицит рабочих, в апреле 2023 года стартовал новый проект. В Башкирии в режиме пуско-наладки была запущена автоматизированная фабрика «Заспорт» по пошиву спортивной одежды. Производство рассчитано на 130 швей, а обучение персонала по программе «Оператор швейного оборудования со знанием цифрового оборудования» стартовало еще в начале года.
Как рассказали в компании «Агрисовгаз», которая специализируется на производстве металлоконструкций и имеет четыре завода в Калужской и Ленинградской областях, в 2021 году они открыли собственный учебно-курсовой комбинат и за это время обучили более 700 человек различным рабочим специальностям (подробнее см. «Обучить профессии сварщика дистанционно невозможно»).
Уникальный образовательный проект осуществляют в компании «Фарус», которая строит в Башкирии крупный завод малотоннажной и среднетоннажной химии. Для внедрения оригинальной технологии требуется целая армия специально обученных сотрудников, для подготовки которых создан корпоративный университет. При этом уровень компетенций преподавателей университета — ученых и инженеров, разработчиков технологии «Фарус» — настолько высок, что было принято решение в будущем стать полноценным игроком на рынке ДПО химической отрасли, разрабатывая образовательные программы под заказ предприятий (см. «Сотни химиков для строящегося завода-гиганта», стр. ???).
Кто покупает бизнес-образование
На фоне роста интереса к повышению квалификации и переподготовке технического персонала не утрачивают своей актуальности и программы в области бизнес-администрирования. Однако структура спроса на бизнес-образование меняется. Как сообщают в НИУ ВШЭ, традиционно более массовым спросом пользуются короткие программы, до 100 часов. При этом, что касается самых дорогих и длительных программ, например MBA, спрос на них стабилен и даже растет. «Еще пару лет назад были очень популярны программы обучения в области soft skills, а сейчас интерес смещен в сторону управления инновациями, проектами, госзакупками, персоналом, маркетингом, разработкой стратегий», — поясняет Галина Можаева.
В целом, по ее словам, в 2023 году заметно вырос пул корпоративных заказчиков, то есть покупающих образовательные программы под свои проекты. Если в 2022 году в НИУ ВШЭ было разработано 202 такие программы, то лишь за первое полугодие этого года — 179.
Помимо разработки корпоративных программ вузы привлекают бизнес-клиентов комфортными финансовыми условиями сотрудничества. В университете «Синергия» с 2021 года выстраивают взаимодействие между обучающимися, университетом и работодателями по модели ISA (Income Share Agreement). Слушатель обучается 6‒12 месяцев бесплатно, по окончании обучения центр карьеры университета помогает выпускнику устроиться на работу, а выпускник выплачивает часть заработной платы в погашение долга перед университетом. В этом проекте «Синергии» участвуют более 250 работодателей из различных регионов России.
Собрать фигурки конструктора
В области методик преподавания участники системы ДПО тоже не стоят на месте. Вузы ищут технологии обучения, дающие максимальный эффект в работе именно со взрослой аудиторией. В НИУ ВШЭ, например, учат преподавателей андрагогике и цифровым образовательным технологиям. В качестве оптимального организационного решения для ДПО многими признано сочетание очной и дистанционной форм обучения, что позволяет слушателям учиться в удобное для них время и по индивидуальной траектории.
В то же время по мере распространения онлайн-формата в образовании стало очевидным, что необходимо создавать для него особый инструментарий. «Если мы говорящую голову лектора переносим в онлайн и он при этом монотонно читает лекцию, то это провал. Я убеждена, что можно достичь высокого качества в дистанционном обучения, если использовать соответствующие онлайн-техники», — рассуждает Галина Можаева. В качестве примера такой техники она называет компьютерные симуляторы и тренажеры для отработки практических навыков. Кроме того, в НИУ ВШЭ применяют цифровой инструментарий, позволяющий делить поток на микрогруппы, давать задания, результатами которых эти группы потом обмениваются в вебинаре так же, как в обычной аудитории. В университете «Синергия» опираются на собственные образовательные платформы, использующие цифровые технологии для связного прохождения учебных курсов. «Например, технология Synergy Online работает по принципу образовательного Netflix, интегрируя более тысячи часов обучающего видеоконтента, а также площадку для организации вебинаров и семинаров», — рассказывает Артем Васильев.
Цифровизация позволяет использовать такие новые инструменты обучения, как работа в интерактивном формате, геймификация, технологии дополненной реальности. Например, в инжиниринговом центре Самарского университета им. академика С. П. Королева в 2023 году была создана первая в России платформа для изучения двигателей в виртуальной реальности. Она позволяет видеть двигатель внутреннего сгорания. В МЭИ за счет технологий виртуальной реальности слушатели курсов повышения квалификации погружаются в энергетическое оборудование и знакомятся с его элементами и процессами. Причем потребность в таких инструментах покрывается не только собственными силами вузов. На рынке также есть предложение готовых решений (см. «VR-очки для рабочего»).
Общим местом современных программ ДПО является практикоориентированность обучения. Поэтому слушатели работают над учебными проектами, максимально приближенными к реальности. Как рассказывают в Школе управления МАИ, у них предусмотрено участие персонала компаний в разработке консалтингово-внедренческих проектов (например, бизнес-модели и организации серийного производства малых спутников) под наблюдением экспертов вуза.
Да и в целом к корпоративным программам требуется особый подход. Прежде всего, они разрабатываются под конкретный запрос, с учетом задач, стоящих здесь и сейчас перед компанией-клиентом, с привлечением ее представителей к разработке курса. Но это двустороннее движение: представители вуза стараются провести оценку уровня знаний и навыков будущих слушателей и учесть результаты при составлении программы обучения.
По словам Галины Можаевой, в корпоративных программах сейчас очень популярны интенсивы — короткие, двух-трехдневные, сессии, которые перемежаются блоками ознакомления с теорией, семинаров и вебинаров, самостоятельного выполнения заданий и консультаций преподавателей. Соответственно ведется набор преподавателей. В том же НИУ ВШЭ около 60% преподавателей программ ДПО — это приглашенные специалисты с опытом работы в бизнес-структурах.
Вузы стараются оптимизировать процесс формирования программ «под заказ», сделав его менее трудозатратным и сократив его продолжительность. В результате появляются такие модульные решения как сервис «Конструктор программ дополнительного профессионального образования», который в этом году запускает Самарский политех. Благодаря ему заказчики совместно с методистами вуза смогут собирать программы, как фигурки из конструктора Lego.
