Но более всего интригует другое обстоятельство. Согласно данным источников газеты «Коммерсант», по завершении строительства газопровода он будет продан в рассрочку «Газпрому», так что последний сохранит монопольное владение магистральной газотранспортной инфраструктурой, а в придачу еще получит от «НоваТЭКа» доход от прокачки газа до завода.
«Эксперт» не ошибся, предположив, что минимально необходимая мощность трубопровода должна составлять 38 млрд кубометров (см. «“Мурманский СПГ”: заполярный матч со многими неизвестными», «Эксперт» № 38 за 2023 год), но вот предположить, что именно такой окажется изложенная схема сооружения и эксплуатации трубопровода (если она действительно такова), мы не сумели, и понятно почему: она прецедентна.
Ситуацию вокруг проекта комментирует директор по исследованиям Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев.
— В ставшей достоянием публики схеме реализации проекта «Мурманский СПГ» никакого компромисса между интересами «Газпрома» и «НоваТЭКа» не просматривается. Все бонусы предприятия достаются «Газпрому». Что позволит сохранить маржинальность проекта для «НоваТЭКа»? Значительные налоговые льготы?
— Продажа, пусть даже в рассрочку, предполагает, вероятно, полную окупаемость инвестиций, хотя «НоваТЭК» может потерять на инфляции: это будет зависеть от сроков рассрочки и ее условий.
Выгода «НоваТЭКа» в том, что он может построить газопровод в нужный ему срок, не завися от инвестиционных планов и ограниченных возможностей «Газпрома». Это позволит ему заработать впоследствии на экспорте СПГ и, вероятно, монетизировать газ собственной добычи. Газопровод только часть, и далеко не самая дорогая, большого проекта в рамках амбициозного расширения бизнеса компании. Не стоит забывать и о том, что поддержание работы такого крупного газопровода — это большие хлопоты и издержки, и «Новатэк», возможно, даже рад, что тот не будет висеть у него на балансе десятилетиями.
— Ранее глава «НоваТЭКа» Леонид Михельсон заявлял, что «Мурманский СПГ» будет запитан газом с месторождений «НоваТЭКа» на полуострове Гыдан. Означает ли это, что компания станет использовать какие-то зачетные схемы с «Газпромом»? Например, сдавать «Газпрому» в Единую систему газоснабжения России определенные объемы гыданского газа и получать взамен эквивалентные объемы метана на Кольском полуострове. Насколько жизнеспособна эта схема?
— Никто не маркирует молекулы газа в Единой системе газоснабжения. «Газпром» получает определенный объем газа на входе в газотранспортную систему и выдает такой же объем на выходе — там, где указывает поставщик. Для «Газпрома» важно, что в долгосрочном балансе за наполнение газом этой трубы (по крайней мере, для поставок на СПГ-завод) будет отвечать «НоваТЭК» своей ресурсной базой. «Газпрому» не нужно ломать голову, откуда брать газ, его дело только транспортировать его от Гыдана до Мурманска. Возможно, «Газпром» был бы не против сам поучаствовать в поставках газа для завода, но это создало было проблему распределения экспортной маржи между компаниями. А так стоимость газа на входе в Белокаменку, грубо говоря, будет равна себестоимости добычи, затратам на транспортировку и величине фискальных платежей.
— В настоящее время «НоваТЭК» не имеет права экспортировать СПГ с мурманского проекта. Каким образом компания планирует преодолеть это нормативное препятствие?
— Не удивлюсь, если в данном случае дело ограничится адресным решением, связанным только с заводом в Белокаменке, что сделает политику в области экспорта газа еще более похожей на лоскутное одеяло.
Более системный и решительный вариант в июне предложил сам «НоваТЭК»: отвязать в Законе об экспорте газа право недропользователя экспортировать СПГ от конкретного месторождения, лицензированного под этот экспорт. Рано или поздно это все равно придется сделать, особенно если рассуждать с точки зрения развития экспорта средне- и малотоннажных СПГ-заводов, который во многом буксует именно из-за монополии «Газпром экспорта». Контраргумент «Газпрома» такой: на экспорт в этом случае может пойти неконтролируемо много газа, не обеспеченного ресурсной базой, что может привести к дефициту на внутреннем рынке и (или) к росту внутренних цен. Но довод, мне кажется, не вполне убедителен: во-первых, перспективных заводов все-таки не настолько много, чтобы такой дисбаланс нельзя было предусмотреть, а во-вторых, не совсем понятно, в чем принципиальное отличие этой ситуации от экспорта трубопроводного газа, для которого «Газпром» тоже нередко использовал газ без привязки к конкретному месторождению. В целом невозможно бесконечно изолировать производство СПГ от внутреннего рынка газа. Да и не очевидно, нужно ли.
