Вытеснив «Газпром» с европейского рынка, американский нефтегаз столкнулся с замедлением роста добычи газа. Это может стать неприятным сюрпризом не только для Европы, но и для Японии и Китая — основных покупателей американского СПГ. Согласно октябрьскому прогнозу минэнерго США, темпы роста добычи газа в Штатах в ближайшие полтора года резко замедлятся. Прирост придется лишь на одну провинцию — нефтяной Пермский бассейн, и этот рост добычи — эхо разворачивающихся сейчас в нефтегазе США событий.
Пермский бассейн — единственное сланцевое месторождение в США, где стабильно растет добыча нефти. Сегодня там ее добывается больше, чем на саудовском Гавре, — каждый второй баррель в США. Аналитики не раз высказывали опасения по поводу очень высокой концентрации нефтедобычи. Такого, чтобы вся индустрия страны — крупнейшего нефтедобытчика в мире держалась на одном месторождении, не было никогда. Однако сама по себе Пермь неоднородна, и во многом основные сланцевые формации уже отработаны, добыча там не растет. Весь рост Пермского бассейна в последние месяцы сосредоточен в двух (!) районах из 66 — Леа и Эдди. Здесь добывается каждый третий баррель Перми, и на этих двух клочках земли сегодня держится внешняя политика и экономика Штатов.
Резкое подорожание нефти привело к тому, что она стала основной экспортной статьей США. Мировой технологический лидер, страна, высадившая человека на Луну, фабрика ВПК и т. д. сделала ту же ставку, что и страны-«бензоколонки» — Саудовская Аравия и Россия. Согласно данным минэнерго США, в первом полугодии 2023 года экспорт сырой нефти из Штатов вышел на новый максимум, превысив 4 млн баррелей в сутки. Американский нефтегаз неспособен переработать всю добываемую легкую нефть, поэтому она идет на экспорт, преимущественно в Европу и Азию. Но при рекордном экспорте нефти США остаются нетто-импортером нефти, завозя тяжелые сорта, так как НПЗ настроены на работу на них.
Перенастраивать заводы на легкую нефть не имеет смысла: это сильно поменяет профиль выхода нефтепродуктов в сторону легких фракций — бензинов, тогда как на мировом и внутреннем рынке США острый дефицит средних дистиллятов — керосина и дизеля. Поэтому рост добычи нефти в США до нового исторического максимума и ее экспорт не насыщает внутренний и мировой рынок необходимыми дизелем и керосином и не решает главную проблему — недоинвестирования добычи в других странах. Однако статистически создается иллюзия избытка и удобная переговорная позиция с теми же странами Ближнего Востока.
Что важно, рост добычи нефти в последние месяцы происходит на фоне падающей буровой активности, то есть за счет ранее пробуренных скважин. Эти скважины — оперативный резерв нефтегазовых компаний, который нефтяники вынуждены держать. Сланцевая скважина — это очень кратковременно живущая инфраструктура. За первые три года эксплуатации добыча падает в три раза. Для компенсации постоянно падающей добычи нефтяники создают резерв скважин — пробуренных, но не эксплуатируемых. Они вводятся в эксплуатацию по мере надобности. Таким образом, наращивая добычу за счет резерва и не буря новых скважин, нефтяники США ставят себя в крайне неустойчивое положение, а их решение «проесть» резервы скорее вынужденное. В последние недели они берут взаймы у своего будущего, откровенно проедая запас прочности отрасли.
Возвращаясь к газу. У сланцевой добычи есть важная особенность: по мере истощения нефтяная скважина начинает давать все меньше нефти и все больше попутного газа. Массив резервных скважин, запущенных за последнее время, в ближайшие месяцы начнет истощаться, давая прирост газовой добычи. Отсюда и прогноз минэнерго США о росте добычи газа в Перми.
Однако в других многочисленных провинциях существенного прироста добычи, как это было в предыдущие годы, не предвидится. И тут возникает еще одна проблема — проблема технологического тупика. В последние годы основным трендом сланцевого нефтегаза был рост производительности каждой новой скважины за счет увеличения длины ствола, применения более дорогих пропантов (химикатов), глубокого моделирования буровых работ. Все это действительно высокие технологии, требующие гигантских капительных затрат. Поэтому параллельно происходило укрупнение отрасли, в нее заходят все более крупные компании, имеющие возможность инвестировать много и долго.
Благодаря росту технологичности (и возросшему капексу на скважину) отдача средней газовой скважины выросла почти в полтора раза. Однако 2023 год стал поворотным. Несмотря на все ухищрения и новые технологии, отдача новой средней скважины стала снижаться: геология начала брать свое. То есть в США падет как объем буровых работ, так и число новых скважин, и системного ответа на этот вызов нет. Массовое введение в работу неиспользуемых скважин говорит лишь об одном — о пожаре на рынке реальной нефти, который приходится тушить чем придется: запуском в работу резерва, роспуском стратегических запасов нефти, снижением коммерческих запасов.
Прирост добычи нефти и газа, наблюдаемый в США, будет кратковременным, так как фундаментальна проблема отрасли не решена. Пермь и так самое крупное месторождение в мире по объемам добычи, но рано или поздно оно начнет истощаться, и никакие технологии не остановят этот процесс. Поэтому не надо удивляться, что США снимают санкции с Венесуэлы, заигрывают с Ираном, абсолютно не замечают дырявый потолок цен на российскую нефть. Политики страны готовятся к новой реальности дефицита нефти. После прохождения предыдущего пика добычи нефти в США в 1970-х цена этого ресурса выросла в пять раз.
