От БРИКС+ ждут практических результатов вместо лозунгов и обещаний. И казанский саммит-2024, да еще и под председательством главного раздражителя Запада, России, казалось бы, должен был воплотить прообраз альтернативной мировой платформы в конкретных инициативах.
Но обсуждения и вероятные решения ушли в закулисье, заставив говорить разве что о прорыве российской изоляции, не в первый раз, впрочем. Скептики же получили основания для пессимизма и обнажили суть проблем любых крупных страновых объединений: чем больше игроков с различными интересами, тем хуже вырабатываются коллективные подходы.
Сталкивается БРИКС и с завышенными ожиданиями сторонников радикального разрыва с Западом. Лидеры организации публично открещиваются от антизападной повестки и подчеркивают, что не собираются бороться с кем бы то ни было. А в итоговой декларации больше сказано о модернизации существующих институтов ООН, МВФ и ВТО, чем о параллельных, альтернативных или инновационных механизмах нового миропорядка. Есть ощущение, что и самим лидерам БРИКС это понятие — «новый миропорядок» — кажется несколько поспешной итерацией стремления сохранить имеющиеся правила игры, вернув в них тот самый «порядок», только основанный на справедливых правилах. А чем плоха была глобализация, на которой только начали чувствовать вкус обогащения развивающиеся Азия и Африка? Лишь тем, что перестала устраивать деиндустриализированный Запад?
Кстати, слово «справедливость» в лексиконе политиков, представляющих членов БРИКС, как постоянных, так и кандидатов на вступление, звучит по-настоящему энергично и емко. Это мы выяснили, проанализировав публичную мотивацию участников организации. Получились три равновесные группы: одним интересны экономические дивиденды от БРИКС, другие хотят поднять свой политический вес, третьи же намерены снизить давление Запада. Но, так или иначе, все считают, что сложившийся сегодня миропорядок несправедлив по отношению к странам не-Запада, и именно БРИКС в состоянии исправить эту ситуацию.
Правда, совершенно не факт, что для этого необходимо ломать либо дублировать существующие институты, рвать отношения с западными экономиками, подставляя под удар перспективы собственного развития. В БРИКС есть и пострадавшие от американской гегемонии страны. Есть и те, которые пытаются урвать выгоды от разных блоков одновременно. И мастодонты, пытающиеся проложить путь своим интересам, ресурсам, инвестициям и не напугать друг друга и менее состоятельных партнеров. БРИКС — он очень разный, в этом его слабость и сила одновременно.
Поэтому примечательно участие в казанском саммите генсека ООН Антониу Гутерриша, который знает эту дихотомию не понаслышке. Организацию Объединенных Наций давно критикуют за неэффективность, называют большим клубом дипломатов, но, положа руку на сердце, стал бы мир лучше без ООН? Нет, он стал бы многим опаснее и бесконтрольнее. Множество проблем остались бы без решения, а страны перестали бы слышать друг друга.
Думается, в нынешнем дискуссионном формате БРИКС+, с ее бесконфликтностью и нацеленностью на компромиссы, Гутерриш увидел перспективу большой ооновской платформы, только без вечной грызни антагонистов в Совбезе и спесивости американского гегемона.
Можно ли с таким подходом добиться от Запада справедливости, уважения и отказа от многовековых колониальных преимуществ? Да навряд ли. Многие, в том числе и Россия в СВО, платят за это право кровавую цену. Однако БРИКС постепенно и последовательно конструирует глобальную альтернативу, нащупывая ту основу миропорядка, которая может прийти вслед за современными хаотичностью и конфликтностью. Открывая двери для всех желающих, не навязывая государствам-участникам милитаристские обязательства, идеологию, ценности, политические стандарты и экономические рамки. С расчетом на то, что в конечном счете место в новом глобальном миропорядке займут и представители Запада, осознавшие свой статус важных среди равных. Не лишать же их этого счастья.
