Запрет не абсолютный, в соответствующем постановлении изначально предусматривается возможность лазейки: исключение составляют поставки по разовым лицензиям, выданным Федеральной службой по техническому и экспортному контролю.
В некотором роде можно считать этот шаг начавшейся реализацией сделанного президентом РФ Владимиром Путиным в сентябре нынешнего года предложения подумать над «определенными ограничениями» в поставках никеля, урана, титана и других позиций на внешний рынок. Но не только.
Еще в мае президент США Джо Байден подписал закон о запрете импорта урана из России до 2040 года.
Получается, дубль?
Не совсем. Американский запрет изрядно «дырявый»: он разрешает министру энергетики США по согласованию с госсекретарем (американским «министром иностранных дел») и главой минторга отменить его, если другие источники поставок урана окажутся недоступными или если импорт российского топлива будет отвечать национальным интересам США. Кроме того, имеется возможность предоставлять до 2027 года исключения из запрета, в том числе если такой шаг отвечает национальным интересам США.
То есть фактически американцы просто хотели управлять международной торговлей ураном.
Новый запрет со стороны России достаточно иезуитский: он как бы исполняет американское же желание ввести запрет на импорт урана из нашей страны. Но с одним огромным нюансом: управлять исполнением запрета будет сама Россия. Как говорится, бойся своих желаний.
Между тем в реальности стоит ожидать скорее не прекращения торговли (это представляется малореальным чисто технически), а перехода львиной доли урановых торговых потоков к серым схемам с цепочками посредников.
На атомных электростанциях тех же США производится 819 ТВт⋅ч электроэнергии (19% всей электроэнергии этой страны). Потеря такой колоссальной мощности для американской экономики, и без того переживающей не лучшие времена, была бы крайне болезненной. При этом атомная энергетика США уже давно зависит от импорта обогащенного урана, в том числе из России.
Сам по себе уран довольно широко распространен в коре Земли, но при экономически эффективной (если иметь в виду нынешние цены) себестоимости добычи его запасы в мире оцениваются в 6,1 млн тонн. На Россию приходится 8% экономически эффективных мировых запасов, однако с учетом зарубежных активов отечественный «Росатом» контролирует 14% мировой добычи. Не так много: в дружественной американцам Австралии — 28%, в Канаде — 10% (и 1% — в самих США).
Однако от добычи до того, как превратиться из руды в конечный продукт, урану требуется пройти серьезную цепочку технологических преобразований, включая обогащение. И «Росатом» контролирует 46% мирового обогащения. Еще 10% приходится на китайскую CNNC (судя по риторике будущей администрации Дональда Трампа, тоже можно смело минусовать), 12,5% — на французскую Orano и 31% — на Urenco (штаб-квартира в Великобритании, производственные мощности там же, а также в Германии, Нидерландах и США). Мощности собственно американского завода Urenco можно оценить примерно в 6% мирового обогащения урана.
По данным UNCTAD, в 2023 году США закупили за рубежом урана и урановой продукции на 5,4 млрд долларов, в том числе на 1,2 млрд — в России. Однако не сырья, а обогащенного урана в том же году они закупили на 3,8 млрд долларов, из которых на Россию пришлось 1,2 млрд (31%). Заменить эти объемы, как видно из структуры мирового обогащения урана, особо и нечем.
Но и для России поставки в США — это 45% всего экспорта обогащенного урана. Перенаправить эти объемы будет возможно благодаря активности «Росатома» в строительстве атомных реакторов русских моделей в разных странах. Но это через годы, а не прямо вот завтра.
Так что в ближайшем будущем мы, по всей вероятности, станем наблюдать появление торговых чудес вроде превращения условного Гондураса, не имеющего ни единого реактора, в крупного импортера урана — и крупного же его экспортера в США.
Но хорошо уже то, что это будет происходить под чутким контролем Москвы.
