Поддерживаемые Турцией антиправительственные группировки начали попытки штурмовать город Алеппо.

Вряд ли речь идет о случайном совпадении: президент Турции Реджеп Эрдоган выжидал, пока не закончится горячая фаза противостояния ЦАХАЛ с «Хезболлой». И выбрал самое удачное для себя время: сирийские правительственные войска сейчас ослаблены постоянными ударами с воздуха со стороны Израиля, движение «Хезболла» (его боевики ранее воевали на стороне президента Сирии Башара Асада) обескровлено после войны с ЦАХАЛ, Иран в обмене ударами с Израилем явно решил взять паузу (сейчас Тегеран ведет интенсивные консультации с командой будущего президента США Дональда Трампа), а Россия, также поддерживающая Асада, основные силы сосредоточила на Украине.

По ближневосточным меркам атака на Сирию после заключения соглашения о прекращении огня в Ливане выглядела даже отчасти благородно: таким образом Турция избавляла себя от имиджа предателя исламского мира, ударившего в спину Ирану и «Хезболле», борющимся с Израилем. Что касается разрыва договоренностей о прекращении огня в Сирии, ранее заключенных с Россией, то Эрдоган явно считает, что баланс сил изменился в его пользу и пришло время пересмотреть прежние соглашения.

Зачем Турции понадобился Алеппо? Расширение зоны контроля на севере Сирии — это программа-минимум для Эрдогана. Когда-то вся Сирия входила в состав Османской империи, Стамбул контролировал не только Дамаск, но и Мекку и Иерусалим — два ключевых для мусульман города. И это давало Османской империи статус лидера мусульманского мира, невзирая на его внутренние этнические и конфессиональные различия.

Ранее Эрдоган многократно давал понять, что своей стратегической целью видит возрождение прежней роли Турции в мусульманском мире. В таком контексте Сирия представляет собой лишь плацдарм для будущей войны с Израилем, а противостояние с Ираном — это вопрос лидерства в войне за объединение мусульманского мира.

Двадцать восьмого июля нынешнего года Эрдоган выступил на заседании своей политической силы — Партии справедливости и развития, в ходе которого призвал готовиться к сухопутной войне с Израилем. «Мы должны быть очень сильными, чтобы Израиль не мог творить эти абсурдные вещи с Палестиной. Точно так же как мы вошли в Карабах, точно так же как мы вошли в Ливию, мы могли бы сделать то же самое с ними», — заявил президент Турции. Тогда многие восприняли это заявление с усмешкой, но Эрдоган говорил не о завтрашнем дне и не о будущем годе — он рассуждал в рамках долгосрочной стратегии, рассчитанной на десятилетия.

Однако, бросая вызов Сирии, России и Ирану, а также его союзническим группировкам в Ливане, Ираке и Йемене, Турция все же сильно рискует. Анкара тоже ведет войну на два фронта: борется против внутренней курдской угрозы и наносит военные удары по курдам в Сирии и Ираке. Иран тоже не в восторге от идеи создания независимого Курдистана. На его территории проживают, по разным оценкам, от 7 млн до 13 млн курдов. И на их стороне время от времени выступают США.

Но в условиях, когда турецкая атака в Сирии грозит Ирану крахом всей его политики последних 20 лет по постепенному усилению влияния на Ближнем Востоке, Тегеран может пересмотреть свое отношение не только к курдам, но и к США, представ более вменяемой и договороспособной по сравнению с Турцией ближневосточной силой.

Реджеп Эрдоган сегодня тоже вряд ли знает, как далеко он готов пойти в Сирии. Сейчас он ждет реакции России, Ирана и США и готов в любой момент совершить тактическое отступление. Достаточно вспомнить, как в 2020 году США и ЕС быстро угомонили Турцию, уже приготовившуюся силовым путем захватить богатые полезными ископаемыми шельфы греческих островов, расположенных у турецкого побережья. А в 2019-м президент США Дональд Трамп одним твитом отменил военное вторжение турецкой армии на контролируемые курдами территории Сирии. «Как я уже твердо заявлял ранее и просто еще раз отмечу: если Турция сделает то, что я по своей большой и несравненной мудрости считаю за допустимыми пределами, я полностью разрушу и уничтожу экономику Турции», — написал тогда Трамп в своем твиттере, явно пародируя восточную манеру изложения мыслей.

Тем не менее Анкара сделала ход и уже готова обменять отступление или захваченные территории на что-нибудь полезное в рамках новых переговоров с «партнерами». Эрдоган считает, что риск негативных последствий от разрыва прежних договоренностей с Россией и Ираном меньше, чем бонусы, которые он получит, даже если будет вынужден вернуться к исполнению прежних соглашений.

Таким образом, России и Турции теперь предстоит пересмотреть весь комплекс двусторонних отношений, включающий в себя не только Ближний Восток и Кавказ, но и экономическое сотрудничество двух стран. Например, Анкара явно рассчитывает на рычаг давления на Москву в виде появления своей монополии на транзит российского газа в ЕС, в случае если не будет продлен договор о транзите российского газа через Украину. Однако если Кремль и Белый дом под руководством Трампа придут к нормализации двусторонних отношений, турецкий план игры на обострение рухнет сам собой.