Штабные «виллисы», мощные «студебеккеры» (на их шасси работали почти все наши легендарные системы залпового огня «Катюша»), танки и зенитные орудия, минные тральщики и паровозы, сталь и алюминий, сахар и тушенка, десятки других позиций поставок в СССР от союзников во время войны — какова их роль в Великой Победе?

Интересна и другая оптика взгляда на трансграничные поставки. СССР был не единственным и далеко не самым крупным реципиентом ленд-лиза — львиная доля помощи досталась Британии и странам Содружества. Штаты же за годы войны превратились в мировую военную фабрику, снабжавшую не только собственную армию, но и весь блок стран, противостоящий «оси» Германия — Италия — Япония, и их союзников.

Избежав военных действий на своей территории и ограничившись демографическими потерями в несколько десятков раз меньше советских, США по итогам войны окончательно преодолели Великую депрессию и стали экономическим лидером западного мира.

За океаном не отсидишься

Пожар войны в Европе поставил Америку в сложное положение. До 7 декабря 1941 года, когда три с половиной сотни японских боевых самолетов двумя смертельными волнами атаковали тихоокеанскую базу флота США в Перл-Харборе, вопрос непосредственного участия в боевых действиях со странами «оси» публично в Штатах даже не обсуждался. В стране были исключительно сильны изоляционистские настроения. Одним из немногих, кто предвидел, что за океаном в спокойствии отсидеться не удастся, был президент Франклин Делано Рузвельт.

В предвыборной кампании 1940 года Рузвельт ради привлечения голосов избирателей пошел на крупные уступки изоляционистам. В ответ на предсказание своего конкурента Уэнделла Уилки, что третий президентский срок оппонента будет означать диктатуру и войну, Рузвельт заверил матерей Америки, что их сыновей «не отправят на чужие войны». Но после того, как 22 июня 1940 года после всего пяти недель боевых действий против вермахта капитулировала Франция и Англия осталась в одиночку противостоять Гитлеру, война в Европе становилась все менее чужой для Америки.

Получив мандат на президентство, поздней осенью 1940 года Рузвельт вместе с высшими армейскими чинами приступил к выработке будущей стратегии. Часть военных были настроены решительно. Главком ВМС адмирал Гарольд Старк полагал, что Америке следует спасать англичан от поражения всеми силами, вплоть до участия американских вооруженных сил в боевых действиях против Германии. Рузвельт занял более взвешенную позицию, считая, что армия не должна вмешиваться в военные действия в Европе, прежде чем Америка не будет полностью готова к этой миссии. «Наш военный курс должен быть консервативным до тех пор, пока наша мощь не будет развернута», — заявил президент.

В это трудно поверить, но еще в 1939 году в США не было воинской повинности (соответствующий закон будет принят год спустя), регулярная армия и флот насчитывали всего 344 тыс. человек (еще 200 тыс. служили в Нацгвардии), военные расходы составляли вполне пацифистские 1% ВВП, моторизованные силы ограничивались 500 танками и 1700 самолетами. Понятно, что таких ресурсов было совершенно недостаточно для развертывания сколько-нибудь значимых экспедиционных сил в Европе.

Более того, даже поставки оружия и снаряжения воюющим странам были тогда в Америке законодательно запрещены. Втягивание Штатов в Первую мировую войну считалось ошибкой, и все призывы Рузвельта к Конгрессу отменить нормы законов о нейтралитете 1935‒1937 годов до начала войны были безрезультатны. В сентябре 1939-го Конгресс разрешил поставки вооружений по принципу «бери и плати», в соответствии с которым покупатель немедленно оплачивал и сам вывозил технику. Но Англии к началу 1940 года было уже нечем платить. Нужно было срочно найти формат поддержки союзника.

Юрисконсульты минфина США Эдуард Фоли и Оскар Кокс обнаружили в архивах закон об аренде вооружений, подписанный президентом Бенджамином Гаррисоном в 1892 году. Основываясь на этом документе, они подготовили проект закона «по обеспечению защиты Соединенных Штатов», содержащего ключевые пункты механизма передачи взаймы или в аренду (lend — «ссужать», lease — «сдавать в аренду», отсюда краткое название документа — Lend-Lease Act) вооружений, боеприпасов, стратегического сырья и продовольствия любому государству, чья оборона признавалась президентом США жизненно важной для Америки. 11 марта 1941 года закон о ленд-лизе был утвержден Конгрессом и подписан президентом.

Согласно этому закону, предоставленные стране — получателю помощи вооружение, техника, материалы и снаряжение, уничтоженные, утраченные и использованные во время войны, не подлежат оплате. Оставшееся по завершении военных действий имущество, пригодное для гражданских целей, подлежит полной либо частичной оплате в форме обслуживания долгосрочных, преимущественно беспроцентных, займов. При этом в случае заинтересованности американской стороны неутраченная и неразрушенная техника и оборудование должны быть возвращены в США.

В три раза меньше Англии

Уже в день подписания закона Англия и Греция, находившаяся в состоянии войны с Италией, были объявлены Рузвельтом имеющими право на помощь по ленд-лизу. Шестого мая 1941 года соответствующее решение было принято в отношении Китая, противостоявшего японской агрессии. На туманный Альбион начались отгрузки американских торпедных катеров, глубинных бомб и артиллерийских орудий. В Китай с юга, из Бирмы, пошла переброска грузовиков.

Первый протокол о поставках в СССР в рамках программы ленд-лиза был подписан лишь 2 октября 1941 года. Однако уже спустя две недели после нападения Гитлера на СССР, 5 июля, в Англию, а затем в США была направлена советская военная миссия во главе с замначальника Генштаба, руководителем ГРУ Филиппом Голиковым. Строевой офицер, ни разу прежде не бывавший за границей и не владевший ни одним иностранным языком, оказался правильным человеком на переговорах с союзниками. Несмотря на заверения в солидарности и вербальную поддержку в борьбе с немецким агрессором, удовлетворять представленные заявки на поставки вооружений, техники и материалов ни в Лондоне, ни в Вашингтоне не спешили. Приоритетной считалась поддержка Англии.

Сказывалась и определенная инерция заморозков торговых отношений Штатов с СССР в период с декабря 1939 года в ходе так называемого морального эмбарго, наложенного американским руководством после вступления Советского Союза в войну с Финляндией и усугубленного в апреле 1941-го пактом о ненападении между СССР и Японией. Изнурительные переговоры, когда, по словам Голикова, приходилось «зубами вырывать» обещанное, завершались далеко за полночь перепиской с советскими наркоматами — заказчиками поставок, Генштабом и Разведупром.

Спектр мнений относительно помощи Советам в противостоянии гитлеровской агрессии в американской элите был весьма широк. Были сочувствующие — правда, со вполне прагматичной мотивацией. Вот, например, что писал министр внутренних дел Гарольд Иккес: «Моя точка зрения на положение с военной помощью состоит в том, что при необходимости мы должны вплотную подойти к тому, чтобы обобрать себя до нитки, но обеспечить поставки в Англию и Россию. Потому что, если эти страны сами смогут разгромить Гитлера, мы выиграем несравнимо больше в жизнях наших солдат и в деньгах».

Были и куда более циничные деятели. Так, стало широко известным заявление сенатора от Миссури Гарри Трумэна, будущего президента США, сделанное им в материале «Нью-Йорк Таймс» от 24 июня 1941 года: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и таким образом пусть они убивают как можно больше, хотя я не хотел бы увидеть Гитлера победителем ни при каких обстоятельствах. Никто из них не держит своего слова».

Дальнейшие консультации об объеме и структуре поставок продолжились в конце сентября в ходе так называемой Московской конференции, когда в советскую столицу прибыли спецпредставители США и Великобритании Аверелл Гарриман и барон Уильям Бивербрук. Первые поставки от союзников пошли в СССР уже осенью 1941 года в рамках экстренного беспроцентного кредита правительства США на 1 млрд долларов. Первый из арктических конвоев союзников, английский «Дервиш» с грузом натурального каучука, олова, ботинок, шерсти, глубинных бомб и пятнадцати разобранных истребителей «Харрикейн», прибыл в Архангельск 31 августа 1941 года. А за день до этого транспорт с американской техникой и вооружениями для нужд РККА вышел из Нью-Йорка.

По морю, суше и воздуху

Советский Союз был не только не единственным, но даже не основным получателем вооружений, техники и стратегического сырья в рамках программы ленд-лиза. К 30 июня 1945 года двусторонние соглашения по этой программе были подписаны США с 35 странами, общая сумма поставок оценивается самими американцами в 49,1 млрд долларов, из которых на СССР пришлось менее четверти — 11,3 млрд. На сумму еще порядка 1,9 млрд долларов Советский Союз принял союзнических поставок от Великобритании и Канады. А львиную долю помощи по ленд-лизу получили Англия и другие страны Британского содружества (30,8 млрд долларов).

Всего с начала Великой Отечественной войны по сентябрь 1945 года в СССР союзниками по антигитлеровской коалиции было направлено 17,5 млн тонн грузов, при этом потери составили всего 1,3 млн тонн (7,4%). Львиная их доля была связана с потоплением судов арктических конвоев немцами — маршрут поставок через Северную Атлантику в Мурманск, Полярный, Архангельск и Молотовск (ныне Северодвинск) был самым опасным. Прикрытие американских и английских транспортов осуществлялось силами английского Королевского флота, которые сносно справлялись с отражением немецких атак с моря, но плохо — с воздуха. Уинстон Черчилль настаивал на том, что СССР должен уничтожить немецкие аэродромы в Северной Норвегии, где базировались бомбардировщики и торпедоносцы люфтваффе, атаковавшие конвои. Сталин в переписке с Черчиллем указывал, что советская бомбардировочная авиация задействована на других, более важных направлениях фронта.

В общей сложности за неполные четыре года было организовано 78 арктических конвоев, в которых участвовало порядка 1400 транспортных судов. В результате немецких атак было потеряно 85 торговых судов и 16 кораблей боевого охранения. Арктические конвои обеспечили перевозку почти четверти (23%) всех грузов, именно этим путем прошла основная часть танкерных поставок нефтепродуктов.

Но основной объем грузов (47%) шел по тихоокеанскому маршруту — из американских портов на Западном побережье США во Владивосток (вспомогательными перевалочными портами служили Петропавловск-Камчатский и Магадан). После объявления США 8 декабря 1941 года войныс  Японией все американские суда на Тихом океане становились военными целями для японцев, поэтому морские перевозки по данному маршруту осуществлялись советскими судами с нашими экипажами. Восемьдесят пять теплоходов и пароходов, находившихся в составе Дальневосточного морского пароходства на июнь 1941 года, были усилены 39 судами с наших западных бассейнов, еще 128 пришли по ленд-лизу от союзников.

Вплоть до конца войны Япония тщательно отслеживала транспортировку стратегических грузов на советский Дальний Восток. Советские суда регулярно подвергались досмотру, а многие удерживались японцами в течение нескольких месяцев. Восемь судов были потоплены японцами, часть транспортов погибла при невыясненных обстоятельствах.

Вторым по объему перевозок (24% всех грузов) был «персидский коридор». Эта военно-транспортная артерия пролегала сначала по морю от атлантического побережья США вокруг Африки, затем через Индийский океан к южным портам Ирана. Напомним, что, стремясь не допустить захвата Гитлером нефтяных ресурсов Ближнего Востока, включая английские нефтяные промыслы в самом Иране, Советский Союз и Великобритания в августе 1941 года оккупировали Иран, обеспечив его нейтралитет.

Накануне войны Иран производил 10 млн тонн нефти, СССР чуть меньше 30 млн тонн, а вся оккупированная Гитлером Европа только 8 млн тонн. Именно в Тегеране в декабре 1943 года прошла первая конференция руководителей трех союзных держав и было принято политическое решение об открытии второго фронта в Европе. Но менее известен тот факт, что через Иран шли масштабные союзнические поставки.

За короткое время были построены и модернизированы Трансиранское шоссе, железная дорога и два порта в Персидском заливе, по ним грузы доставлялись до каспийского побережья Ирана, откуда следовали морем в Баку, Красноводск, Махачкалу и Астрахань. В разгар битвы под Москвой в ноябре 1941 года через Иран прошло около 3000 тонн грузов, в дальнейшем этот поток возрастал и к маю 1942-го достиг 80 тыс. тонн ежемесячно, а в 1943 году составил уже 200 тыс. тонн в месяц.

Кроме того, был организован воздушный мост с Аляски в Сибирь, сокращенно Алсиб, по которому американские ленд-лизовские самолеты перегонялись в нашу страну. Движение по воздушной трассе Аляска — Сибирь было открыто 6 октября 1942 года. Американские летчики пригоняли самолеты с заводских аэродромов в Грейт-Фолс в штате Монтана. Оттуда летели через Канаду до Фэрбенкса на Аляске. Неподалеку от Фэрбенкса на авиабазе Ленд-Филд располагались советская военная миссия по приемке самолетов, а также летчики 1-го перегоночного полка. Они принимали самолеты и перелетали через Берингов пролив на Чукотку, на аэродром в Уэлькале, где им на смену приходили пилоты 2-го перегоночного полка. Таким «эстафетным» способом советские летчики пяти авиаполков доводили самолеты до Красноярска.

Далее боевые машины отправлялись или своим ходом, или в разобранном виде по железной дороге в европейскую часть СССР, а там разлетались по полевым аэродромам. Общая протяженность «советской» части маршрута, от Фэрбенкса до Красноярска, составляла 6500 километров.

Специально для Алсиба была сформирована 1-я перегоночная авиадивизия во главе с легендарным полярным летчиком, героем Советского Союза Ильей Мазуруком, участником экспедиции к Северному полюсу 1937 года. Всего по Алсибу было доставлено на передовую фронтов Великой Отечественной 7908 машин. Сто сорок девять самолетов, в том числе 81 на «советском» участке трассы были потеряны из-за сложности маршрута и погодных условий. Погибли 115 советских летчиков.

Вклад, но не решающий

Как оценить значение союзных поставок в годы войны? Какую роль они сыграли в обеспечении армии и промышленности вооружениями, боеприпасами, техникой, снаряжением и продовольствием?

В 1947 году председатель Госплана СССР Николай Вознесенский в книге «Военная экономика СССР в период Отечественной войны», ставшей квинтэссенцией советской экономической историографии этого периода, привел оценку, в соответствии с которой поставки союзников составили в общей сложности 4% от советского производства военного времени. Методику расчета автор не привел. Американские и британские экономические историки оценивают общий вклад союзных поставок в 10‒11% советского производства. Вероятно, действительная величина лежит между этими оценками.

Но более важно другое. На уровне одной цифры составить корректное представление о вкладе союзнических поставок в ресурсы фронта и тыла довольно затруднительно. Для составления полной картины следует рассмотреть основные позиции поставок и, что еще очень важно, проанализировать, как эти поставки распределялись по времени.

Начнем, конечно, с собственно вооружений. Танков и самоходных орудий в СССР за период с 22 июня 1941-го по 31 декабря 1945 года было импортировано 11 567 единиц, в том числе из США по программе ленд-лиза — 8025. Казалось бы, внушительная величина, но это лишь 10,1% от общего объема поступлений этой техники на фронт, причем даже в 1943 году, когда поставки танков и САУ от союзников достигли максимума, их величина составила всего 12,4% общего объема поступлений. Заметная доля? Конечно. Приблизила Победу? Конечно. Внесла ли решающий вклад в оснащение моторизованных частей РККА? Нет. Львиную долю поставок обеспечили советские танковые заводы.

Смотрим дальше. Боевых самолетов было ввезено за время войны 18 763 штуки (в том числе из США по ленд-лизу — 11,1 тыс.). Это 14,3% общих поступлений крылатых машин в действующую армию, в том числе 17,6% — в пиковом 1943 году. Еще более заметный вклад, но точно не решающий. Правда, надо еще учесть, что более половины советских самолетов в годы войны были произведены из импортного алюминия (всего по ленд-лизу из США было поставлено 170,7 тыс. тонн алюминия и 60,5 тыс. тонн дюралюминия, что превышает отечественный выпуск за военные годы).

Качество поставляемой союзниками авиатехники было неравноценным. Самые современные истребители — американские Airacobra и английские Spitfire — союзники поставлять не спешили, придерживали для себя.

Да и популярность заморских машин у наших летчиков, в общем, сильно мифологизирована. Упомянутый Александр Покрышкин пересел на «кобру» только в 1943-м, а первые два года войны наводил ужас на пилотов люфтваффе на отечественных машинах МиГ-3 и Як-1. Не менее заслуженный коллега Покрышкина Иван Кожедуб, тоже трижды Герой Советского Союза, предпочитал машины КБ Лавочкина. На «тройке», «пятерке», а затем «семерке» Лавочкина он сбил в общей сложности 62 вражеских самолета.

Поступивший на вооружение советских ВВС в 1944 году Ла-7 считается одним из лучших истребителей Второй мировой войны. Вот как Иван Никитович отреагировал как-то в компании на просьбу сравнить летные качества «Аэрокобры» и «Лавочкина»: «“Кобра”… Что “Кобра”? Она как трамвай — хорошо тянет, просторно, удобно. А “Лавочкин”… тот, — он сделал рукой рубящий жест, — тот, как жеребец!»

Союзническое подспорье по артиллерии было вообще едва ощутимым: орудий всех видов и калибров СССР было импортировано 13 077 единиц (8633 из США по ленд-лизу), что составило 2,6% суммарных поставок «стволов» в войска в целом за годы войны и 5% на пике поставок, который по артиллерии пришелся на 1944 год.

По стрелковому оружию вклад американских и английских поставок был еще меньше — 2% общего объема поступлений на фронт пистолетов-пулеметов и 1,2% винтовок и карабинов.

Совсем иная картина складывается, если мы обратимся к анализу поставок продукции автопрома. Легковых и грузовых автомобилей Советским Союзом за годы войны от союзников было получено 427 тыс. штук — вдвое больше отечественного производства, к концу войны импортная техника составляла чуть менее трети армейского парка. По мнению известного американского военного историка Дэвида Гланца, без ленд-лизовских грузовиков решительные советские наступления не были бы такими продолжительными, поскольку подвоз боеприпасов, топлива, снаряжения и продовольствия в первый эшелон атакующих войск был бы затруднен.

Нефтепродукты. Всего из США, Англии и Канады в Советский Союз было поставлено 2895 тыс. тонн этой продукции. Казалось бы, совсем немного по сравнению с 29,4 млн тонн светлых нефтепродуктов, произведенных в СССР за время войны. Но вот высокооктановые авиационные бензины в стране были в большом дефиците. Всего от союзников мы получили 1187 тыс. тонн высокооктановых авиабензинов, при том что собственное производство этих качественных моторных топлив за годы войны составило 1961 тыс. тонн.

По разным оценкам, ленд-лиз обеспечил от половины до двух третей горючего в баках советской авиации в годы войны. Немцы же покрывали до 40% потребности в моторном топливе за счет его синтеза из угля (подробнее о работе советского нефтепрома в годы войны читайте статью «Нефть для победы. Любой ценой», «Эксперт» № 20 за 2021 год). Для автомобилей же, танков и тракторов хватало своего топлива.

Очень серьезным подспорьем стали поставки 35,8 тыс. радиостанций, 5,9 тыс. радиоприемников, почти 1,5 млн километров полевого телефонного кабеля.

Союзники добавили почти половину к советскому производству взрывчатых веществ. У нас не было проблем с пироксилиновым порохом из целлюлозы, но более качественный нитроглицериновый порох — им, в частности, начинялись снаряды «Катюш» — был в дефиците. Порядка двух третей сырья для нитроглицериновых порохов пришло по ленд-лизу (в том числе из США — 123,5 тыс. тонн).

В серьезных объемах поставлялись металлорежущие станки: из США было доставлено 38,1 тыс. станков, еще 6,5 тыс. добавила Англия. И хотя собственное производство станков в военные годы в штуках было существенно бóльшим (115,4 тыс.), значительная часть импортных станков превосходила отечественные по качеству и сложности.

По ленд-лизу в период с 1941 по 1945 год Советский Союз получил 2,38 млн тонн черных металлов, в том числе 425,4 тыс. тонн высококачественной стали. Это количество по сравнению с выплавленными в период с 1942 по 1945 год в Советском Союзе 43,6 млн тонн стали кажется небольшим, но и здесь дело не только в количестве. Большая часть полученной по ленд-лизу стали — это сталь специальных марок (инструментальная, нержавеющая, бронелист и т. д.), а также 630,4 тыс. тонн рельсов.

Интересно, что в стоимостном выражении в американских поставках в Советский Союз в 1941‒1945 годах лидировало продовольствие — его было отгружено на сумму свыше 1,7 млрд долларов (станки и машины — 1,6 млрд, самолеты — 1,2 млрд, автомобили — 1,15 млрд, металлы — 879 млн, танки и САУ — только 618 млн долларов). Поставки продовольствия начались в конце 1942 года.

Именно в Тегеране в декабре 1943 года прошла первая конференция руководителей трех союзных держав и было принято политическое решение об открытии второго фронта в Европе. Кроме того, через Иран шли масштабные союзнические поставки по ленд-лизу

Наиболее ощутимым было поступление мясных консервов — из-за океана их прибыло более 2 млрд банок, в 4,8 раза больше, чем выпущено советским пищепромом за годы войны. Красноармейцам американская тушенка пришлась по вкусу. Задолго до высадки союзников в Нормандии именно 330-граммовые жестянки с заокеанской тушеной свининой наши бойцы прозвали «вторым фронтом».

Нельзя сказать, что американцы отрывали от себя последнее. Посмотрим на структуру всех поставок продовольствия американского производства в 1944 году: 13% получили собственные вооруженные силы, 4% было отгружено другим странам в рамках программы ленд-лиза — из них половина направлена СССР, еще 1% составил коммерческий экспорт. Более 80% поставок составило внутреннее гражданское потребление и прирост запасов в США.

Дождались перелома

Что касается тайминга поставок, то в наибольшей степени наша страна нуждалась в союзнической поддержке в начале войны, когда Красная Армия несла тяжелейшие потери и с боями отступала, оставляя на оккупированной территории значительные ресурсы. Однако в 1941 году поставки союзников были минимальными. Скажем, английских и американских танков в первый год войны нам было отгружено 648 единиц — при общем объеме поставок в войска 5,4 тыс., при этом 115 английских танков в 1941 году до фронта так и не добрались.

До Сталинградской битвы США и Англия помощь обещали, но особо ее предоставление не форсировали, занимая, по сути, выжидательную позицию. Причем зачастую затяжки сваливали на советскую сторону — в частности, союзники были сильно раздражены отказом СССР допускать своих инспекторов на наши тыловые базы и в войска для более тщательного определения потребностей в вооружениях, технике, сырье и материалах.

Пик союзнических поставок, если смотреть распределение стоимостного объема по времени, пришелся на 1944 год, уже после коренного перелома в войне, который был достигнут силой русского оружия и героизмом наших воинов. Ситуация в точности такая же, как с открытием второго фронта в Европе: обсуждать такую возможность сначала с руководством Англии, а затем и США Сталин начал в первые же месяцы гитлеровского вторжения, визави «отдакивались», но реально десант союзников в континентальную Европу состоялся лишь 6 июня 1944 года, на пять недель позже твердого «дедлайна», зафиксированного на конференции «большой тройки» в Тегеране в конце 1943 года.

Примечательная деталь: союзнические поставки железнодорожной техники — паровозов (поставлено 1900 штук при собственном производстве 446 штук), вагонов, платформ и цистерн (ввезено 11,2 тыс. при собственном производстве чуть больше 1000) начали разворачиваться только в 1943 году и достигли пика в 1944-м. Грандиозную организационно-логистическую операцию по эвакуации промышленности и граждан — за две ее волны в 1941‒1942 годах в тыл было вывезено 2740 крупных предприятия и около 18 млн человек — удалось провести на имевшемся к началу войны парке железнодорожной техники.

Несмотря на все трудности — регулярные пробки (на Запад шли эшелоны с дивизиями и вооружениями на фронт, на восток и юг — эвакоэшелоны) и бомбежки вражеской авиации, темпы перевозки и запуска промышленных гигантов в новых местах базирования поражают воображение. Так, стан-4500 — по иронии судьбы производства немецкого концерна Krupp, 1912 года выпуска — был вывезен с Мариупольского металлургического комбината имени Ильича на Южный Урал в начале августа 1941 года, а уже 1 ноября в составе Магнитки он прокатал первый броневой лист для наших «тридцать-четверок». Организация эвакуации раскрыла управленческий талант новой плеяды руководителей, в частности зампреда Совета по эвакуации 37-летнего (на дату начала ВОВ) Алексея Косыгина и 32-летнего наркома вооружений Дмитрия Устинова.

За первые пять месяцев войны СССР потерял половину (!) промышленного выпуска, 40% населения страны оказалось на оккупированной врагом территории. Но уже с декабря 1941 года эвакуированные заводы обеспечили переход от спада к росту промпроизводства (подробнее об этой героической операции см. «Эшелоны возмездия», «Эксперт» № 18‒19 за 2019 год). Рискнем высказать предположение в духе альтернативной истории. Если бы пик поставок военных и стратегических грузов от союзников пришелся на 1941 год или даже на 1942-й, это еще больше увеличило бы нагрузку на логистическую систему страны. И тогда, возможно, мы не были бы в состоянии эффективно «переварить» и использовать эти грузы.

Great America, made by war

Война до неузнаваемости изменила американскую экономику. Переход фактически к мобилизационной модели управления хозяйством позволил раскрутить маховик устойчивого и мощного экономического роста, окончательно преодолеть эхо Великой депрессии 1930-х. Промышленность и строительство США между 1939 и 1944 годами удвоили выпуск, и это была, как правило, продукция военного либо двойного назначения. Число занятых выросло почти на 18 млн человек — была не только практически сведена на нет довоенная 9,5-миллионная безработица, но на рынок труда вышли 10 млн человек, ранее не искавших работу. Половину из них составили женщины (в том числе благодаря организации сети почти бесплатных детских садов). Подскочила производительность — ведь рынок труда покинули 11 млн мобилизованных.

За годы Второй мировой войны Америка произвела 295 тыс. самолетов, 88 тыс. танков, около 9 тыс. крупнотоннажных боевых кораблей и транспортных судов всех типов, включая 28 авианосцев и 232 подводные лодки. И этот колоссальный военный заказ формировался под потребности не только собственно американской армии, но и всей антигитлеровской коалиции.

Военные расходы США к 1943‒1944 годам достигли 42% ВВП (в это время у СССР и Англии они были еще выше — более 50% ВВП, а у Германии и Японии свыше 70% ВВП), инвестиции на 80% финансировались государством, твердые заказы имели гарантированную фиксированную рентабельность. Всего военные расходы США во время войны оцениваются в 260 млрд долларов (в ценах соответствующих лет), из которых ленд-лиз составил, повторим, 49,1 млрд — чуть менее одной пятой. Американский бизнес озолотился на войне, и Штаты превратились в доминирующую экономическую силу в мире (подробнее см. «Америка в войне: рождение сверхдержавы», «Эксперт» № 19 за 2023 год).

Поставки танков и самоходных орудий от союзников составили в общей сложности одну десятую часть поступлений этой техники на фронта Великой Отечественной войны

В начале 1941-го Рузвельт, пытаясь сломить сопротивление изоляционистов и привлечь на свою сторону граждан, в ходе одного из своих радиообращений так описывал идею ленд-лиза: «Представьте себе, что загорелся дом моего соседа, а у меня на расстоянии 400–500 футов от него есть садовый шланг. Если он сможет взять мой шланг и присоединить к своему насосу, то я смогу помочь ему потушить пожар. Что же я делаю? Я не говорю ему перед этой операцией: “Сосед, этот шланг стоил мне 15 долларов и тебе нужно заплатить за него 15 долларов”. Конечно нет! Мне не нужны 15 долларов, мне нужно, чтобы он возвратил мой шланг после того, как справится с пожаром».

Развивая эту аналогию, Америка в 1940-е превратилась в большое пожарное депо и крепко заработала на поставках «шлангов» союзникам. После войны американцы выставили получателям военной помощи солидные счета. С Англии и Франции причиталось 8,5 млрд долларов. Советский долг по ленд-лизу был определен в 1947 году в размере 2,6 млрд долларов, но эта сумма была СССР оспорена, в следующем году ее удалось сократить вдвое и оформить в виде долгосрочного кредита по ставке 2,3% годовых. Однако и эти условия не были признаны Сталиным, заявившим, что СССР сполна расплатился по долгам ленд-лиза кровью. Долг мы признали лишь в 1972 году в размере 722 млн долларов, а окончательно его погасила уже постсоветская Россия в 2006-м.

Военно-политический союз СССР, США и Великобритании оказался чисто ситуационным и рухнул всего через полгода после окончания Второй мировой войны. Фултонская речь английского премьера Уинстона Черчилля 5 марта 1946 года ознаменовала начало холодной войны между вчерашними союзниками. А встреча на Эльбе солдат-освободителей стала памятным, но кратким эпизодом искреннего братства по оружию.