«Перед нами стояла задача создать суверенный финансовый инструмент, в котором устранены валютные риски. В этом контексте создание токена, обеспеченного государственными облигациями Республики Узбекистан, кажется самым логичным шагом», — говорит руководитель проектного офиса HUMO Павел Бибик.

Обычно иностранным инвесторам приходится менять доллары на местную валюту, покупать местный долг, а потом снова конвертировать доходы в доллары. С токенами все эти этапы можно пропустить, купив ценные бумаги за доллары сразу.

«Токенизация госдолга уже вышла за рамки эксперимента. Теперь это реальный инструмент управления ликвидностью и доступа к локальным рынкам. По сути, HUMO — цифровой аналог краткосрочного суверенного долга, работающий в EVM- и TON-средах (в блокчейнах Etherеum и Telegram. — “Монокль”) и изначально заточенный под платежную функцию, а не просто под инвестиции», — комментирует портфельный управляющий Astero Falcon Алена Николаева.

Впрочем, изначальная задача создать платежное средство для «противосанкционных маневров» не мешает рассматривать новый токен и с инвестиционной точки зрения. Алена Николаева отмечает, что главное преимущество HUMO — гибкость при включении локального госдолга в портфели и отсутствие классических ограничений по биржам и расчетам. Если раньше для входа в узбекский fixed income (рынок госдолга) требовался субсчет у местного брокера, то теперь инвесторам достаточно одной трансакции в сети обращения токена. «Для управляющего портфелем с большим количеством активов и фокусом на развивающиеся рынки это реальная экономия времени, трансакционных издержек и более быстрая ребалансировка. Держать долги Узбекистана теперь можно не через бумаги с расчетами Т + 2, а через HUMO с мгновенной ликвидностью через DeFi (децентрализованные, то есть основанные на блокчейне, финансы, а именно крипта, стейблкоины и пр. — “Монокль”)», — указывает эксперт на преимущества, порождаемые переводом реального актива в блокчейн-плоскость.

Госдолг в блокчейн-оболочке

Технически HUMO — классический asset-backed (обеспеченный активами) токен. В его основе — реально купленные госбонды, которые находятся на балансе криптодепозитария. Как объясняет Павел Бибик, при каждой эмиссии (первичной или дополнительной) эмитент приобретает государственные бумаги для обеспечения фиксированного соотношения между количеством выпущенных токенов и купленных облигаций. Облигации хранятся на специальном счете эмитента и доступны для проверки лицензируемой организацией — криптодепозитарием Asterium.

С инвестиционной точки зрения токен HUMO не отличается от самих облигаций Узбекистана. Но у него более простая логистика и меньшие риски ликвидности (если платформа будет работать в полную силу). «Логика здесь та же, что у токенизированных US Treasuries и других RWA (Real Word Assets, “активы реального мира”. — “Монокль”)», — указывает Алена Николаева. По ее словам, в США этот рынок уже стал мейнстримным, достигнув объема около 7,5 млрд долларов. Активные участники тут — все представители традиционных финансов: BlackRock, Franklin Templeton, Fidelity, Securitize. «Плюс стейблкоины сами по себе уже держат в Treasuries около 182 миллиардов долларов, это больше, чем официальные резервы ОАЭ и Южной Кореи. Спрос стейблкоин-эмитентов, по оценкам arXiv, снижает доходности месячных бумаг на 14–24 базисных пункта, экономя минфину США до 15 миллиардов долларов в год. HUMO пытается повторить эту схему на своем рынке», — добавляет она.

Напомним, стейблкоин — это цифровой актив, жестко привязанный к какому-либо реальному активу, чаще всего к валюте. Самый известный — Tether, он же стейблкоин USDT, привязанный к доллару. Как ранее заявил генеральный директор Tether Паоло Ардоино, компания владеет казначейскими облигациями США на сумму свыше 125 млрд долларов.

Токенизированный американский госдолг весьма и весьма нравится титанам рынка. Так, стейблкоины, привязанные к US Treasuries, использует фонд институциональной цифровой ликвидности BlackRock USD (BUIDL) с рыночной оценкой в 3 млрд долларов; за ним идут Ondo US Dollar Yield (USDY) примерно с 0,5 млрд долларов активов и Franklin Onchain U. S. Government Money Fund (FOBXX) с 0,4 млрд.

Другие страны стараются не отставать. Пару лет назад филиппинский минфин выпустил свои первые токенизированные облигации на сумму 15 млрд филиппинских песо (270 млн долларов). Кто еще? Гонконг, Сингапур, ОАЭ, Израиль. Везде задача одна: ускорить доступ инвесторам, снизить комиссию, упростить трансграничные расчеты. В Гонконге в 2024 году через блокчейн можно было приобрести зеленые облигации на 100 млн долларов. В ОАЭ HSBC и Mubadala разворачивают платформы для токенизированных долгов. В Израиле размещение блокчейн-бондов проводили через Тель-Авивскую биржу — с полной интеграцией в ее расчетную систему.

Российские участники рынка, говоря о HUMO, неизменно вспоминают зависшую ситуацию с цифровыми финансовыми активами (ЦФА): именно этот класс активов какое-то время полагали «убийцей санкций». Сумели бы токенизированные ОФЗ добавить маршрутов в наши платежи по ВЭД? Как тот же Tether, который вовсю используется для трансграничных расчетов по всему миру? Не исключено, но говорить об этом пока рано, ведь если с технической стороны навести мосты можно уже сейчас, то юристам еще придется серьезно поработать.

HUMO пока делает первые шаги и пробует варианты в области трансграничных расчетов . «Мы сейчас находимся на стадии изучения и оценки возможных сценариев интеграции с различными юрисдикциями, ведем диалог с рядом международных партнеров, чтобы определить наиболее эффективные и законодательно устойчивые подходы к взаимодействию», — подчеркивает Павел Бибик. Что касается сравнения с российскими ЦФА, то концептуально оба инструмента сходны в части токенизации цифровых прав. Однако важно понимать, что ЦФА — это правовой термин, закрепленный в конкретной российской юрисдикции. HUMO Token же опирается на нормативную базу в Узбекистане, и его юридическая природа может существенно отличаться от аналогов в других странах, говорят в HUMO.