— Я сомневаюсь, что вскоре наступит «оруэллианская» эра в ее классическом понимании. Можно ожидать более мягкого, модернизированного варианта «1984», — сказал Джулиан Ассанж в интервью «РР» в сентябре 2011-го; он тогда был еще под домашним арестом и не знал своей будущей судьбы (см. «У нас здесь своего рода линия фронта…», «РР» № 35 (213) от 8 сентября 2011 года). — Люди будут носить с собой телефоны с GPS-передатчиками и вполне добровольно размещать всевозможную информацию о себе на популярных сетевых ресурсах. Философы и редкие либертарианцы могут сколько угодно рассуждать о степенях свободы, праве на тайну частной жизни или о личном пространстве «старого» и «нового» времени, но эти отвлеченные категории мало кого интересуют.
Джулиан Ассанж вызывает необъяснимую злобу и ненависть множества людей.
— Я думаю, что Ассанжа на самом деле надо убить, — заявлял девять лет назад бывший советник премьер-министра Канады Том Флэнаган. Призыв к расправе тогда повторила и республиканка Сара Пэйлин. Хиллари Клинтон, демократка, ей вторила: Ассанж «наносит удар не только по интересам американской внешней политики, но и по всему международному сообществу». И сейчас даже либеральные общественные деятели и журналисты, которые вроде бы должны выступать за свободу информации и против политических преследований, дружно одобряют арест Ассанжа.
В 2010 году «РР» стал первым в России партнером WikiLeaks — другие медиа поначалу отказались, чего-то опасаясь. «Либеральные» и «прокремлевские» упреки в наш адрес сводились к тому, что либо сам WikiLeaks, либо «РР» якобы фальсифицирует документы в угоду той или иной позиции. Обеим сторонам видится заговор — расходятся они только в оценке его направления. Так, Юлия Латынина на «Эхе Москвы», ссылаясь на мнение Андрея Илларионова, предполагала, что «статья в “Русском репортере” является частью новой кампании по дезинформации». Государственные СМИ подозревали, что Ассанжа готовят к настоящему «сливу», который будет направлен против России.
Те и другие элиты боятся всего несистемного, когда непонятен источник угрозы. Никто не мог поверить, что небольшая группа романтиков могла настолько изменить историю. Сейчас уже глупо говорить, что Ассанж готовил компромат на Россию; скоро будет очевидным, что так же глупо говорить, будто он работал на Россию.
Знакомство
С Джулианом Ассанжем «РР» познакомил шведский журналист-расследователь Иоханнес Вальстрём. Он отлично говорит по-русски и сам пришел в нашу редакцию в 2010 году, наткнувшись на наши репортажи, чтобы обсудить совместные темы и проекты. Потом он пригласил нас на журналистскую конференцию в Швецию, а мы хотели заодно сделать какой-то интересный материал. Самым интересным в Швеции тогда оказался, на наш взгляд, Джулиан Ассанж; к тому же он — неожиданно для нас — оказался другом Вальстрёма.
В конце интервью Ассанж даже легко взломал сеть, припомнив свое хакерское прошлое.
Дмитрий Великовский (который тогда поехал от «РР» в Швецию и впоследствии вместе с автором этой статьи занимался материалами WikiLeaks) не успел спрятать диктофон после интервью, а Джулиан уже сидел перед ноутбуком.
— Ужасно медленная у тебя сеть, — заметил он хозяину квартиры.
— Уж какая есть, — парировал тот, — от других я паролей не знаю.
— Ну-ка, сейчас поглядим. — Джулиан изучил список беспроводных сетей, бормоча под нос: — Тут сложный ключ, минут двадцать займет, да и софта у меня с собой нет… Тут то же самое… О! А вот тут за пару минут можно подобрать!
Дмитрий Великовский тогда увидел Ассанжа «в бою»: «Внезапно Джулиан стал похож на пианиста: сгорбленная фигура на табуретке, напряженное лицо, пальцы скачут по клавишам».
— Так-то гораздо лучше, — секунд через сорок он подобрал пароль и улыбнулся.
— Думал, такое только в кино бывает, — сказал Великовский.
— Бывает и в кино, — не поворачивая головы, отозвался Ассанж.
Это было еще до самых громких сливов, только-только прогремело видео из Ирака. Ассанж еще не знал, что про него и вправду снимут настоящее голливудское кино, правда, по книге предавшего его друга Даниэля Домшайта-Берга, обвинившего Ассанжа в сектантстве и вождизме.
В 2010 году нас тоже интересовали его мотивы и ценности — и, если говорить достаточно долго, то хороший интервьюер чувствует, когда врут и недоговаривают.
По тогдашнему интервью (см. «Удар из пустоты», «РР» № 43 (171) от 4 ноября 2010 года) уже можно было понять, что он очень искренен. Настолько, что не скрывает того, что мог бы и скрыть: подробностей хакерского прошлого, огромных личных амбиций и веры в свою звезду. Он радовался тому, как может влиять на целые страны:
— В Кении в 2007 году мы с помощью всего одного документа о коррупции повлияли на президентские выборы — рейтинг президента Кибаки упал на 10%!
Тогда Ассанж и не думал, что будет бороться против американского истеблишмента в первую очередь; он прямо говорил, что в несвободных странах шанс что-то изменить больше — как в Кении. И Россию он в общем относил к этой категории. Мечтал о сливах из России и был несколько разочарован тем, что они не появляются:
— У нас в проекте даже русскоговорящие люди есть. Но нам практически ничего не присылают… Я люблю говорить: «Храбрость заразна». Но она заразна локально. Часто для того, чтобы начались утечки, должен найтись смельчак именно из этой страны.
В то время он думал, что WikiLeaks полезнее в несвободных странах, но врагом, конечно, уже тогда считал мировую элиту — то есть американскую. Тогда было еще неприлично говорить о «руке США» в мировой политике — подобные высказывания считались теорией заговора (это сейчас нормально верить даже в мифическую вездесущую руку Кремля). Но Ассанж не стеснялся и этого и о своих убеждениях говорил прямо. Он объяснил, как из хакера превратился в общественного борца:
— При помощи чего обычный человек может сказать «нет» власти, сверхдержаве? — говорил он. — При помощи математики. Конкретнее — криптографии. Ты можешь зашифровать свой разговор с другом так, что, сколько бы ресурсов ни было у сверхдержавы, она никогда не сможет узнать его содержание… У меня есть миссия, которую я пытаюсь выполнить… Сделать цивилизацию более справедливой и умной. Для этого нужно, чтобы знания стало больше.
Депеши
Уже в конце 2010 года WikiLeaks начал публиковать фрагменты громадного слива — собрания из 251 288 конфиденциальных и секретных документов дипломатических служб США по всему миру. «РР» стал разбираться с русской частью досье, а потом и с другими частями.
Напряжение было нешуточным; в некоторых странах случились крупные отставки и даже революции (как в Тунисе), во многом в результате опубликования депеш.
Первые сообщения о России в WikiLeaks были, мягко говоря, нелицеприятными. Книга, которую авторы «РР» написали по горячим следам, называлась «WikiLeaks: компромат на Россию» (правда, редакторы «Эксмо» забыли поставить копирайт авторов, сославшись на «РР» только в тексте анонса). Чего только не было в русском досье! И дипломатические объектовки на Сечина, Суркова, Чубайса, Ковальчука — почти на всю элиту, и конкретные обвинения. Так, тогдашний генеральный консул США Мери Крюгер написала депешу со ссылкой на американского профессора, связанного с Высшей школой менеджмента (ВШМ) Санкт-Петербургского государственного университета: вице-губернатор Юрий Молчанов «является коррупционером, использующим свое положение в правительстве города в интересах своей строительной компании».
Еще интереснее зарисовки в колониальном стиле, например литературный шедевр посольства США о нравах северокавказской элиты: «Среди них были политики и олигархи всех видов — от худышек до представителей Юрского периода <…> там же был Ваха (пьяный борец), ингушские парламентарии, член Совета Федерации, он же нанофизик, читающий лекции в Кремниевой долине, и двоюродный брат Гаджи по имени Исмаил Алибеков, подводника, капитана первого ранга, который теперь служит в Генеральном штабе в Москве».
Впоследствии мы даже со ссылкой на WikiLeaks написали, что генеральный прокурор Юрий Чайка, возможно, является информатором частной американской разведки. И каждый раз с мрачным восторгом просчитывали, что нам будет за очередную публикацию в этом духе. Ничего плохого, кстати, не последовало. И у нас не было цели кого-то специально разоблачить или свергнуть — мы хотели правды (желательно в трогательных репортажных деталях) о том, как устроен мир.
Правда оказалась в том, что слив депеш, конечно, рассказывает о нравах авторитарных режимов и о коррупции по всему миру, но главное в нем — это жесткие ребра американской внешней политики и доминирования.
— Во многих странах специфические инструменты американской дипломатии используются очень и очень жестко. Это особенно заметно на примере небольших стран, там дипломатические депеши описывают все прямо, без обиняков, — сказал нам тогда Ассанж. Действительно, тогдашний госсекретарь Хиллари Клинтон в 2011 году отправилась в центральноазиатское турне, которое должно было минимизировать ущерб сливов. В Киргизии Клинтон выразила удовольствие «развитием демократии в республике», только что пережившей очередную «революцию» и резню в Оше. В ответ тогдашний президент Киргизии Роза Отунбаева заявила, что «та демократия, которой сейчас славится Киргизия, говорит об определенной заслуге США». Мы еще тогда не приступили к публикации интереснейшего «киргизского досье», в котором подробно описаны заслуги США перед киргизской демократией. «Отунбаева чрезвычайно подавлена, смотрит на происходящее во многом со стороны. Мы очень мало доверяем ее информации и еще меньше — ее анализу», — писала в своих отчетах о встрече с киргизской оппозицией тогдашний посол США в Киргизии Татьяна Гфеллер. США до конца поддерживали режим Бакиева и связи с его ненасытным сыном Максимом, хотя знали о коррупции и прочих преступлениях.
А в секретной директиве от 28 января 2010 года Хиллари Клинтон потребовала от дипломатов составить подробный компромат на Берлускони в связи с отношениями с Россией: «1. Пожалуйста, предоставьте любую информацию относительно личных взаимоотношений российского премьера Владимира Путина и итальянского премьера Сильвио Берлускони. <…> Клинтон».
В депешах можно найти упоминания и о том, как Курт Волкер, нынешний спецпредставитель США по Украине, после грузино-осетинского конфликта давил (и продавил) европейцев на полную поддержку Грузии в НАТО; как Джон Теффт наблюдал «Грады» на пути в Осетию; как в посольство США на Украине приходили за одобрением все — от Януковича до Ющенко.
И каждый раз мы получали и публиковали документы, во-первых, подлинные, во-вторых, несортированные, в-третьих, без цензуры.
Подделки
В 2011 году «РР» уже с удивлением обнаружил, что как раз западные коллеги цензуруют, весьма пристрастно отбирают и идеологически направляют депеши, полученные по соглашению с WikiLeaks. А впоследствии они еще и приняли участие в травле Ассанжа, на котором заработали кучу трафика.
Доходило до смешного. Оригинальный текст депеши о коррупции в Казахстане выглядел так: «...Рыночная экономика означает капитализм, это значит большие деньги, это значит большие откаты для тех, кто имеет хорошие связи». А «Гардиан» сокращает: «…Рыночная экономика означает капитализм, это значит большие деньги…» Сокращена вся депеша, которая вдруг становится антироссийской и антигазпромовской, хотя речь в ней идет о коррупции, в которой замешаны западные компании в Казахстане. «До начала ужина Иденов “рычал в свой мобильник” на Марка Роулинга, директора компании British Gas (BG) по Казахстану, [который] до сих пор заигрывает с Джеймсом Гиффином из банка “Меркатор”, пресловутым пробивным посредником с американским гражданством, которому предъявлены обвинения в крупномасштабном взяточничестве в процессе нефтяных сделок 1990-х и чье дело до сих пор тянется в суде южного округа Нью-Йорка. Иденов сказал ему: “Марк, перестань валять дурака! Перестань испытывать судьбу! Перестань связываться с преступником, которому предъявлены обвинения!”» Впрочем, впоследствии американский гражданин Джеймс Гиффин был практически оправдан в США, поскольку взятки, данные им казахстанским чиновникам, как выяснилось на суде, были санкционированы ЦРУ.
За редактуру депеш в «Гардиан» отвечал Люк Хардинг; он давал броские заголовки (например, «Россия — мафиозное государство»), а, скажем, разговор американского дипломата с Алексеем Навальным отредактировал так, что Навальный и его весьма общие соображения исчезли — остались только «Гунвор» и «кремлевская коррупция» как факт.
Редактор газеты The New York Times Билл Келлер опубликовал статью под названием «Как мы работали с Ассанжем и с секретами WikiLeaks», где прямо признался, что согласовывал цензуру депеш с властями США. «Все понимали, что дипломатическая переписка — вещь куда более взрывоопасная, чем данные о войне в Афганистане или Ираке. Поэтому глава вашингтонского отделения The New York Times Дин Бакет заранее предупредил Белый дом о готовящихся материалах. Через несколько дней его с двумя коллегами пригласили “в комнату без окон в госдепе США, где их встретила неулыбчивая группа людей”».
В сравнении с этим российская свобода слова, нападки на которую мы справедливо и часто критикуем, оказалась свободнее. Может быть, потому, что наши публикации представляют меньшую угрозу для элит.
В 2013 году Иоханнес Вальстрём выпустил документальный фильм «Медиастан», в съемках которого участвовал и корреспондент «РР» Дмитрий Великовский. Команда фильма проехала Казахстан, Киргизию, Туркмению, Таджикистан и после многих приключений заехала в Афганистан, везде пытаясь найти журналистов, которые осмелились бы публиковать в своих изданиях депеши WikiLeaks. В итоге никто не решился, а главред туркменской официальной газеты, которая обязана каждый день публиковать портрет Туркменбаши на первой полосе, трогательно признался, что в молодости был прытким, интересовался политикой, а сейчас его интересуют только прекрасные фотографии природы. После этого путешествия Вальстрём сделал интервью с редакторами The Guardian и The New York Times о том, почему их редакционная политика в случае WikiLeaks так похожа на цензуру, — и выглядели они не сильно лучше туркменского коллеги. Получился фильм про то, что мировая система лжи Медиастан охватывает и Восток, и Запад.
Конечно, западным журналистам можно больше; в том, что касается профессионализма и смелости, они часто работают на высочайшем уровне — но, увы, не по темам, затрагивающим реальные интересы элит. Великих и свободных журналистов много, но редакторам, как стало понятно, нельзя выйти за пределы идеологического «консенсуса».
Угроза
В 2012 году мы вместе с WikiLeaks разбирались с русской частью сливов из американской разведывательной компании Stratfor. Именно тогда пресс-служба Генпрокуратуры назвала «бредом сивой кобылы» информацию «РР» о связях Юрия Чайки с Лорен Гудрич, представителем Stratfor в СНГ (см. «Чайка по имени Лорен Гудрич», «РР» № 18 (247) от 10 мая 2012 года). Мы несколько месяцев кропотливо разбирались в этой теме (шутка ли — генпрокурор). Были готовы к любому исходу. Сначала мы думали, что разоблачим генпрокурора, а оказалось, что разоблачили Stratfor.
Это признак того, какой чистый случай WikiLeaks; мы заранее не знали, что получим, поэтому рисковали. Все другие сливы последних лет не обладают, кажется, такой чистотой и честностью правил игры.
«РР» выяснил, что Лорен Гудрич годами врала своей конторе, а Stratfor — своим подписчикам, среди которых государственные органы США и крупные частные компании. Там было столько вранья и постмодернистской игры, что роман Грэма Грина «Наш человек в Гаване» кажется почти документальным.
Когда Гудрич поймали на вранье внутри Stratfor (такие письма тоже нашлись в сливе в конце концов), ее даже не уволили из компании, потому что она была очень полезна. Надо полагать, в России. Глава этой конторы Джордж Фридам писал Гудрич: «Я пытался объяснить Питеру, насколько ты ценна, несмотря ни на что. <…> И да, ты чокнутая, но ты очень ценна». Та ответила шефу: «Не беспокойся. Согласна, что я сертифицировано-чокнутая. Но это Россия сделала меня такой».
Мы перевели свое расследование Stratfor на английский, переслали западным коллегам. Никто не то что не процитировал — даже не стал перепроверять наши данные, не просил исходников. И до сих пор Stratfor даже в России любят цитировать. Зачем нужна правда, если умеешь правильно говорить то, что хотят услышать?
Но Джулиан Ассанж отмечал в интервью «РР», что мировая система лжи не обязательно победит, и уж сам он — точно пример того, что даже один человек может выступить против всей системы.
— Не стоит забывать, что любые попытки контроля над обществом вызывают ответное противодействие граждан, — утверждал он. — Так что существует вероятность того, что вовсе не государство усилит свое влияние на жизнь людей, а наоборот. Для элиты нет более дисциплинирующего фактора, чем латентное предреволюционное состояние общества.
