«Я, естественно, знал историю Бушетта, поскольку я итальянец», — говорит автор идеи, который реконструировал жизненный путь бывшего гангстера из Палермо, используя традиционные журналистские методики.
Франкетти — автор «Большого Вавилона» и «Приговоренных», профессиональный репортер-исследователь, до ухода в документальное кино проработал в Sunday Times двадцать пять лет, из которых двадцать прожил в России. Там он и сделал себе имя, публикуя материалы о Второй Чеченской войне и теракте на Дубровке — журналист в одиночку ходил в театральный комплекс брать интервью у террористов. Он много лет вынашивал свой замысел и вместе с Эндрю Мейером потратил три года на продакшн ленты.
— Сам процесс работы над фильмом начался четыре года назад. В какой-то момент я осознал, что существует женщина, которая на протяжении 30 лет была самым важным человеком в жизни Бушетта: она была с ним, когда он еще был мафиозо и сидел в тюрьме, когда он начал давать показания и ушел в программу WITSEC (защиты свидетелей. — «РР»), она закрыла ему глаза, когда он умирал от рака… И вот когда я понял, что она, вероятнее всего, жива и что она никогда ни с кем не говорила…
При этих словах Марк закатывает глаза и улыбается как чеширский кот.
В 2016 году Эндрю Мейер, друг и соавтор Франкетти, разыскал Кристину Гимарайнш, вдову Томмазо Бушетта, которая уже 35 лет живет под псевдонимом. В «Нашем Крестном» слово также предоставляется сыну и дочери бывшего мафиозо, ветерану федеральной полиции Бразилии, арестовывавшему дона Мазино, отставным агентам УБН, ФБР и сотрудникам итальянской прокуратуры, охранявшим pentito во время его взаимодействия с судами в Палермо и Нью-Йорке и поддерживавшим отношения с ним и его семьей в «пенсионный» период. 30 минут архивного хронометража — это материалы, взятые в архивах пяти разных стран и (абсолютный эксклюзив!) найденные у родственников Бушетта.
— Кристину мы искали год, — рассказывает Франкетти. — Это была непростая охота. Контакты Эндрю в ФБР не дали ничего, и тогда, изучая архивы в США, просматривая тысячи страниц судебной хроники, содержавшей свидетельские показания Бушетта, он натолкнулся на некие подсказки — имена нескольких агентов, выступавших в качестве свидетелей на процессе. Все они давно вышли в отставку, некоторые уже умерли, но мы нашли одного ветерана-наркополицейского, который четыре года охранял семью и хорошо знал Бушетта. Нас, разумеется, подвергли тщательной проверке. Когда Эндрю получил e-mail Кристины, он отправил ей такое письмо:
— Добрый день, Кристина! Разрешите спросить, вы дочь известного адвоката Гимарайнш из Рио-де-Жанейро?
Три недели молчания, и вдруг… она ответила очень коротко: «Вы разбудили мое любопытство, господа!»
Мастерское мыло
79-летний маэстро Марко Беллоккьо за долгую карьеру собрал множество призов у себя на родине и по всему миру — от США до Израиля. «Серебряный лев» на Венецианском кинофестивале за фильм «Китай близко» в 1967 году, «Серебряный медведь» на Берлинском кинофестивале за драму «Осуждение» в 1991-м, 28 наград и номинаций за любовную драму «Побеждать» в 2010-м и «Золотой лев» за выдающуюся кинокарьеру на Венецианском кинофестивале в 2011-м. К огромному разочарованию, последняя работа мастера, «Предатель», оказалась красиво сделанной, дорогой, но… поверхностной экранизацией книжной биографии Томмазо Бушетта, доработанной в соавторстве аж с тремя сценаристами, которые сделали из потенциально многообещающего сюжета, где содержатся и конфликт, и пафос открывшегося перед главным протагонистом сложного морального выбора, не трагедию шекспировского масштаба, но криминально-мыльную оперу.
Бушетта у Беллоккьо топорно хохмит: «Трахаться веселей, чем руководить», «Хорошая сигара — лекарство для здоровья». Он хмуро размышляет, как бы сделать так, чтобы наступающая пенсионная пора задалась мирной, изрекая неуклюжие банальности типа «Всех денег на тот свет с собой не возьмешь». Бушетта не ищет себе оправдания, не исповедуется — он вообще не склонен к самокопанию и рефлексии. Обращение в законопослушного гражданина совершается неправдоподобно быстро, вглядеться в омут грешной души невозможно — все достойное внимания авторы картины утаили от зрителя, и герою почти невозможно сопереживать.
Дело стекольщика
На самом деле Бушетта были стекольщиками. Им принадлежали магазин и фабрика в Палермо. У Томмазо было 17 братьев. Он единственный из всех присоединился к мафии — в 1949 году. Тогда Cosa Nostra еще была провинциальной и архаичной структурой. В местной преступной иерархии Бушетта был, разумеется, просто soldato, но весьма авторитетным, одним из тех, кто основал на Сицилии Commissione — Совет Директоров мафии, принимавший решения по самым деликатным и ответственным вопросам.
Бушетта не имел блестящего образования, но бегло говорил по-испански, ему нравилось путешествовать, он уже бывал в Аргентине, Мексике, США. Он сильно отличался от многочисленных провинциальных brigante (бандитов - РР), которые всю жизнь просидели на Сицилии и даже не думали покидать пределы острова. Он не стал ни боссом, ни Caporegime (бригадиром в структуре группировки) и не заимел собственную «семью» — его никогда не прельщала перспектива застрять из-за этого на Сицилии. Для таких же, как местный босс Сальваторе Риина, главный враг Бушетта, жизнь заканчивалась за пределами прекрасной, но очень небольшой территории.
Глава мафии
Кем был Тото Риина по прозвищу Коротышка? Представьте себе колхозника невысокого росточка, малообразованного, упрямого, приверженца архаичных традиций, признающего нормы средневекового разлива. При этом хитрого, алчного, властолюбивого, подозрительного и чрезвычайно жестокого. В те годы сицилийская мафия стала эволюционировать, получая огромные прибыли от импорта героина в США. Сырье для производства Cosa Nostra закупала у турок. Вместе с доставкой (через Грецию и Кипр) героин обходился по 6000 долларов за кило. Разбодяженный в сицилийских лабораториях и упакованный в брикеты, наркотик плыл либо летел в США, где его сдавали оптом по 160–180 тысяч долларов за килограмм! А уже в розницу он мог приносить до миллиона за тот же объем. Cosa Nostra на глазах превращалась из провинциальной шайки в международный преступный синдикат, и колхозник-мафиозо Риина, глава клана, взялся зачищать пространство вокруг, уничтожая каждого потенциального конкурента.
В самом разгаре героиновой лихорадки Бушетта был в бегах: на родине был выписан ордер на его арест по обвинению в причастности к так называемой «бойне в Чакулли», в ходе которой погибло семеро итальянских полицейских и военных. Выбравшись с Сицилии, он перебрался в США, где познакомился практически со всей гангстерской элитой. «Крестные отцы» Нью-Йорка приняли его хорошо, разрешив заниматься бизнесом (он держал сеть пиццерий), но ему было запрещено вмешиваться в местные дела. Поселился Бушетта в Бруклине.
В 1970 году прямо на Бруклинском мосту его неожиданно задержал полицейский патруль. Он выкрутился, сделав из полицейского участка всего один звонок кому нужно, и организовал залог в 75 тысяч долларов, после чего немедленно вылетел в Рио-де-Жанейро. А в Бразилии, не теряя времени даром, занялся организацией международной наркосети и попал на радар полиции Бразильской военной диктатуры. В 1972 году Бушетта схватили и выдали итальянским властям, которые и упекли его на 10 лет.
Освободившись в 1980-м условно досрочно, он принял от своего Caporegime компенсацию в 500 тысяч долларов и немедленно покинул остров. Томмазо опять оказался в Бразилии. Два года все шло своим чередом, и ничто не предвещало катастрофы, пока однажды в его доме в Сан-Паулу не раздался телефонный звонок. Женщина кричала: «Они пропали! Твои дети, наши мальчики, Антонио с Бенедетто… Они пропали… их нет!» Так дон Томмазо узнал, что его сыновей в самом деле больше нет.
11 невинных жертв
Его дети не имели отношения к преступному миру. Дома, незадолго до бегства, отец оставил им небольшой бизнес — пиццерию New York Place, которой они управляли. 11 сентября 1982 года их похитили по дороге домой, жестоко пытали, казнили, и после всех издевательств трупы растворили в кислоте. Lupara bianca — метод исчезновения тела, лишающий родственников возможности похоронить и помянуть своих близких по-человечески. Это было распоряжение Коротышки Риина.
10 лет спустя, в 1993 году, на судебном процессе Сальваторе Канчеми, палач детей Бушетта, рыдал, вспоминая, что именно Томмазо проводил обряд его инициации в тюрьме Уччардоне, где они вместе отбывали срок. Изувер, ставший информатором властей, просил простить его, и дон Мазино… простил. Он обнял зареванного убийцу своих сыновей и произнес: «Мне ли не знать, что значит быть солдатом Cosa Nostra?»
Фелича, дочь Бушетта от его первого брака, после исчезновения братьев взяла на себя управление пиццерией. Ей помогали муж Джузеппе с двумя родственниками. Декабрьским вечером 1982 года в пиццерию зашли двое мужчин, заказали три пиццы на вынос и вежливо попросили позвать хозяина заведения, а также двух пиццайоло Антонио и Орацио. Когда они вышли к гостям, те достали автоматические пистолеты и в упор расстреляли всех троих. Не тронули одну Феличу. А два дня спустя убийцы заявились на семейную фабрику стекла, где уложили Винченцо Бушетта, родного брата Томмазо, и его племянника Бенедетто. Но и на этом кошмар не закончился… В декабре 1984-го тремя выстрелами в голову был убит Пьетро, 62-летний муж Серафины Бушетта, старшей сестры Томмазо, — безобидный, никак не связанный с мафией человек. А еще были другие племянники, сват, шурин, близкие родственников дона Томмазо, все, кто носил фамилию Бушетта. В общей сложности семья потеряла 11 человек…
Любовь. Кристина
— Наш фильм не только о мафии, это еще и история большой любви, — говорит Марк Франкетти.
В 1972 году дочь процветавшего бразильского адвоката Кристина Гимарайнш даже представить не могла, что ее ожидает. Она не была типичной цыпочкой мафиозо: Кристина принадлежала к привилегированной касте. Отец девушки входил в местную элиту, был другом одного из президентов Бразилии. Предполагалось, что Кристина окончит университет, станет дипломатом или юристом… Но в 1972-м за какие-то шесть месяцев она так влюбилась, что вдребезги разбила будущую карьеру, причинила массу проблем родственникам и кардинально изменила собственную жизнь. Старый итальянский сюжет: барышня и хулиган…
Не считая множества скоротечных романов плейбой Бушетта имел серьезные отношения с тремя женщинами, от которых у него было в общей сложности восемь детей. Он рано обзавелся семьей: лишь только первая девушка Томмазо, урожденная Мелькьорра Кавалларо, забеременела, юного балбеса в соответствии с консервативными сицилийскими порядками женили. Молодые почти не знали друг друга, но в этом браке «по залету» Мелькьорра родила одного за другим четверых детей: девочку и трех мальчиков (двое из которых погибли в 1982-м в Палермо).
В свой нью-йоркский период он встретил Веру Джиротти, актрису; у них родились две дочери, Лиза и Алессандра. Вера тяготилась ролью матери. Когда они расстались, Томмазо оставил девочек себе и отправил их на Сицилию к родственникам.
Кристина была моложе Бушетта. Она добровольно и самоотверженно делила с ним все опасности, испытывала каждый новый поворот судьбы. Разумеется, он ее отговаривал, но в какой-то момент, несмотря на жуткий хаос, который колоритный бандит-сицилиец принес в ее жизнь, она решила, что таков ее крест. В 1972-м их арестовали вместе, полиция не церемонилась: наручники надели сразу на всех членов семьи, а во время спецоперации (это было в доме родителей Кристины) ее отец случайно получил огнестрельное ранение. Коррумпированные копы требовали выдать спрятанную наличку, пытали самого Томмазо, бесцеремонно и крайне грубо допрашивали Кристину. Во время транспортировки самолетом из одной тюрьмы в другую ее, беременную, грозили «выбросить без парашюта в десантный люк» и даже подвешивали в воздухе (эта сцена отражена в фильме Беллоккьо, хотя и недостоверно). Несколько месяцев спустя при невыясненных обстоятельствах погиб родной брат Кристины. И это было лишь начало. В Италии Томмазо посадили на 10 лет, а Кристина отправилась рожать их первенца. Мужем и женой они стали в Туринской тюрьме. Свидетелем со стороны жениха был какой-то бандит, которого позже убили в тюремной потасовке… Кристина одна воспитывала троих детей и восемь лет ждала, скромно удовлетворяясь редкими свиданиями с мужем. Потом наступил краткий, связанный с отъездом на родину Кристины период спокойствия, сменившийся жутким похоронным циклом в Палермо.
Первая героиновая война
На Сицилии шла война нескольких мафиозных группировок за контроль над героиновым рынком. За два года, с 1981-го по 1983-й, в одном лишь Палермо, по официальным данным, было более 400 убитых. Бушетта был в Бразилии, когда к нему наведался итальянский знакомый, напомнил про щедрую компенсацию, полученную Томмазо после выхода из тюрьмы, и сделал предложение об участии в войне на стороне одного из кланов, желавших вывести из игры Тото Риина. Бушетта категорически отказался, заявив, что после восьми лет в камере не желает ничего, кроме как быть со своей семьей (в третьем браке у него только что родился второй сын Стефано). «Дайте мне пожить спокойно!» — заявил он посетителю.
Был ли он шпионом самого босса Риина или же настоящим посланцем мафиозного клана Порто Нуово, где не простили отказа и намеренно распустили слух — Бушетта готовится к войне против Коротышки? Правды нам уже не узнать. Но вся сицилийская пресса взвыла, обсуждая таинственное исчезновение Антонио с Бенедетто в 1982-м и последовавший за этим расстрел в пиццерии. Таблоиды строили предположения, что «босс двух миров» (так Бушетта называли газетчики) дон Мазино тайно вернулся на Сицилию, чтобы мстить за детей, и за это получает свинцовые весточки от конкурентов.
Они ошибались: Бушетта отсиживался в Сан-Паулу до октября 1983-го, но местные копы, несколько месяцев следившие за его дружками-мафиози из местного наркокартеля, вновь схватили его по дороге в школу, где учился его сын. Они устроили шоу, буквально вытолкнув арестованного в толпу местных телевизионщиков и фотографов. Новость об аресте дона Мазино облетела мир, в Сан-Паулу слетелись представители итальянской прокуратуры и американских спецслужб. Именно там и произошла историческая встреча Бушетта с человеком, которому было суждено круто изменить его жизнь, а также стать национальным героем Италии. Его звали Джованни Фальконе.
Предательство
На первую встречу со следователем итальянской прокуратуры дон Мазино явился одетый как на светский раут: двубортный белый блейзер на четырех пуговицах, элегантная темно-синяя рубашка с шейным шелковым платком голубого цвета, черные брюки, сияющие лоферы от Гуччи. Не хватало лишь бокала для мартини в руке.
Они проговорили несколько часов. Правда, на прямую просьбу рассказать хоть что-нибудь о структуре мафии на Сицилии дон Мазино усмехнулся: «Ведь мне целой ночи не хватит! До завтрашнего утра не хватит!» После чего арестованный извинился и, сославшись на усталость, попросил вернуть его в камеру.
Фальконе улетел домой готовить экстрадицию. Все, казалось, шло к завершению сделки двух международных силовых ведомств, но… перед тем как сесть на рейс в Рим, Бушетта предпринял попытку самостоятельно разрубить гордиев узел. Он написал прощальное письмо Кристине, где попросил прощения за причиненную боль, и принял стрихнин.
Его откачали, в полубессознательном состоянии погрузили на борт, вылетающий в Италию, и на другой день кадры укутанного в плед Томмазо Бушетта на трапе дальнемагистрального «Джамбо-джета» в римском аэропорту облетели весь мир. Публика скептически ждала очередного «итальянского» судебного процесса, на котором сицилийский босс будет морочить судьям голову и либо выйдет на свободу вчистую, либо отделается каким-нибудь условным наказанием, после чего все вновь пойдет по кругу. Но 17 июля 1984 года дон Мазино сказал, что желает говорить с Джованни Фальконе. Только с ним и ни с кем другим. Допрос начался с сенсационного признания гражданина Италии Томмазо Бушетта: «Я мафиозо». Он вел свой рассказ 45 дней.
Почему он это сделал
Как отъявленный brigante превратился в столь же убежденного pentito? Позже в разговорах и в интервью сам дон Мазино признавал: «Я никакой не стукач. Я просто мужчина, которому пришлось защищать себя, свою семью, и ради этого мне пришлось называть вещи своими именами, сказать правду. Ни один из моих родственников, убитых мафией, не состоял в организации. Это меня сломало, и я решил говорить!»
Разочарование в системе ценностей той самой структуры, которой он служил верой и правдой столько лет, — вот что подвигло босса мафии на предательство. Наркотики, когда-то формально запрещенные в среде uomo d'onore («людей чести»), стали главным средством обогащения. Убийства гражданских лиц, не относящихся к мафии, перестали быть табу. Двое сыновей Бушетта пали первыми жертвами такого отступления от норм. И если правил более не существовало, то сам он не видел проблемы в том, чтобы нарушить клятву omertà. Он не считал себя предателем — это его предали.
Великий суд
На основании его показаний произвели аресты почти пятисот членов мафии. Maxiprocesso, Великий Суд в Палермо, стал исторически важным прецедентом. Сам по себе он был ясным и четким посланием мафии: мы судим вас, судим здесь, на вашей территории, где у вас есть власть, и мы отберем или урежем вашу власть! Когда бывший дон Мазино вошел в зал судебных заседаний, все замерли. На этом суде, который до сих пор считается самым крупным процессом против сицилийской мафии в истории, человеком из самого сердца Cosa Nostra впервые была публично раскрыта ее структура. Удалось юридически подтвердить то, что до 1986 года отрицалось всеми, — существование преступной организации с таким названием. Бушетта в деталях рассказал о внутренней кухне Cosa Nostra, об иерархии, нормах, традициях и ритуалах, поражавших воображение — многие из них носили феодально-средневековый характер. 19 боссов были приговорены к пожизненному заключению. Еще для 338 авторитетов суд добился в общей сложности 2665 лет тюрьмы.
Параллельно с процессом в Палермо 17 месяцев шел суд под названием Pizza-Connection trial в Нью-Йорке, где Бушетта тоже давал показания.
Американцы подошли к организации мероприятия с национальным размахом. Рудольф Джулиани, будущий мэр Нью-Йорка, федеральный окружной прокурор на тот момент, лично оказывал поддержку процессу. Бушетта был самым охраняемым свидетелем против мафии.
Из Италии в США его доставляли военно-транспортным самолетом. Самого pentito держали на территории Форта-Мид (где расположены штаб-квартира АНБ, ракетная база и много чего еще) или в тщательно охраняемом убежище в лесах Нью-Джерси, откуда привозили на уголовный процесс в Нью-Йорк, используя два конвоя, один из которых был ложным.
День Фальконе
Датой премьеры «Предателя» в Каннах не случайно было выбрано 23 мая: именно в этот день 27 лет назад в результате покушения был убит один из главных борцов с мафией на Сицилии Джованни Фальконе.
Преступники готовились долго и очень тщательно. Главным смотрящим за всей темой назначили Раффаэле Ганчи, одного из ближайших подельников Коротышки. Непосредственным исполнителем выбрали штатного киллера клана Риина, гангстера Джованни Бруска по кличке Свинья. В группу кроме Бруска, Ганчи и двух его сыновей входило еще около 12 человек, которым вменялись в обязанность наблюдение за жертвой, доставка и хранение взрывчатки, обеспечение средствами связи и транспортом. Вечером 8 мая их команда доставила 13 бочонков, в каждом из которых было запрессовано 30 килограммов смеси тринитротолуола и семтекса. Бочонки установили на скейтборды и один за другим закатили в дренажный туннель, проходивший прямо под автострадой, поблизости от муниципалитета Капачи.
Взрывом четырехсоткилограммовой мины разворотило сто метров дороги. Образовавшаяся воронка была такой глубины, что еще один седан, следовавший за кортежем в соседнем ряду, провалился в нее полностью. Когда Бруска нажал на кнопку пульта, броневик, двигавшийся первым, зашвырнуло в оливковую рощу в нескольких десятках метров от обочины. В нем погибло трое охранников. Фиат, в котором находились сам Фальконе и его жена Франческа, чудовищным ударом вмяло в бетонное ограждение, выбросив тела из салона через ветровое стекло. Госпожа Морвилло погибла на месте. 53-летний следователь прокуратуры скончался по дороге в госпиталь.
Этот день стал вехой, датой, которая без преувеличения изменила ход истории страны. Похороны погибших национальное телевидение транслировало в прямом эфире. По всей Италии был объявлен траур. В то же самое время ликующие авторитеты поднимали бокалы с Louis Roederer Cristal, но то была пиррова победа: бесстрашные борцы с мафией пошатнули основу Cosa Nostra, заставив коррумпированное государство со всем надлежащим усердием ввязаться в кровопролитную войну. Джованни Фальконе смертью своей пробудил Италию.
Восемь месяцев спустя совместными усилиями полиции, прокуратуры, разведки и даже армии республики был арестован сицилийский босс Тото Риина — заказчик взрыва в Капачи. Он получил пожизненное. Потом один за другим посыпались аресты «солдат» мафии. Некоторые, не дожидаясь, пока придут и за ними, являлись в ближайшее отделение Carabinieri… Все арестованные с воодушевлением «барабанили», описывая обстоятельства известных и неизвестных преступлений. Сицилийские крестные отцы решили дать урок всем стукачам-pentito сразу.
Наиболее активно сотрудничавший с властями Сантино ди Маттео к тому времени заключил хорошую сделку с судом и приобрел статус государственного свидетеля. Его тщательно охраняли. Ему и решили послать весточку. В ноябре 1993 года прямо возле школы был похищен его 11-летний сын Джузеппе. Два переодетых полицейскими мафиозо сказали ребенку, что отвезут его к отцу, но ни отца, ни свою семью мальчик больше не увидел… Его удерживали в плену более двух лет, шантажируя отца и добиваясь отказа от показаний. Когда стало очевидно, что сделка Сантино с правосудием обратной силы не имеет, находившийся в бегах Джованни Бруска — тот самый Свинья — отдал приказ, и его подчиненный Гаспаре Спатуцца по кличке Плешивый задушил ребенка, после чего тело жертвы растворили в бочке с кислотой.
А в 1993-м Италию накрыла волна терактов, в которых погибло 10 гражданских лиц и около 100 было ранено; мафия надеялась вынудить государство к переговорам, нанеся ущерб туристической отрасли страны. Находясь уже почти полгода в клетке, взбесившийся Тото Риина замахнулся на одну из святынь мировой культуры — Галерею Уффици. Рано утром 27 мая 1993 года взрыв заминированного фургона полностью разрушил башню Пульчи, один из образцов средневековой архитектуры. В результате взрыва также погибла семья из пяти человек. В числе жертв были дети в возрасте девяти лет и полутора месяцев. Волна террора прокатилась по всей стране. Италия оцепенела в шоке — за всю историю республики такого еще не бывало!
Государство не отступило, планомерные поиски преступников и аресты продолжились. Применялись все формы давления. Чуть ли не главным итогом работы легендарного следователя стало введение нового закона, согласно которому любой авторитет мог быть привлечен к уголовной ответственности только лишь на основании доказанной причастности к мафии!
Специальный закон получил название «Теорема Бушетта» — по имени того самого дона Мазино.
Защита свидетеля
Помимо Палермо и Нью-Йорка Бушетта проходил свидетелем еще на полутора десятках процессов по делам, связанным с организованной преступностью. Он был нарасхват. К тому моменту, когда он ушел в программу защиты свидетелей США, у него был достаточно стабильный доход от гонораров за участие в процессах и за книгу, не считая денежного содержания, предложенного правительством.
Но у любой медали есть и оборотная сторона.
— Разумеется, наш фильм показывает и изнанку программы защиты свидетелей. Становится понятно, что такая жизнь на самом деле далеко не сахар и что в ней нет ни намека на романтику, — говорит Марк Франкетти.
Лиза, дочь Бушетта, вспоминает в фильме: «У нас всегда был план ухода. В магазине, ресторане, кинотеатре. Если папа на нас вот так особенно смотрел, это означало: немедленно встаем, уходим, прыгаем в машину, которую кто-то заранее подгонял к выходу…»
Роберто, сын Бушетта, рассказывает: «Мы переезжали каждые три года на новое место в США. Мы бог знает сколько мест сменили, и нигде ни один из нас не называл настоящих имен-фамилий. В каждой новой школе нам приходилось врать новым друзьям, кто мы и откуда… А потом мы куда-то уезжали…»
Роберто по сей день не чувствует себя достаточно защищенным, чтобы заявить на публике, кто его отец, показать свое лицо и жить под настоящей фамилией. Он небезосновательно утверждает, что мафия ничего не забывает и не прощает и что «грохнуть» сына того самого Томмазо Бушетта было бы чрезвычайно заманчиво. Поэтому в фильме Роберто снят в четверть лица или со спины; иногда оператор показывает его отражение в зеркале заднего вида.
Морпех — ветеран Афганистана и Ирака постоянно носит с собой оружие, готовый защитить себя и свою семью (в фильме есть эпизод, где Кристина ворчит на сына, пеняя ему на то, что он вечно со стволом, но после недолгой дискуссии сдается: “God Bless America and the Second Amendment!” («Боже, храни Америку и Вторую Поправку») (положение конституции о праве всех граждан на хранение и ношение оружия. — «РР»).
— Адаптация Бушетта в США была тяжелой, — утверждает Франкетти. — Для местного сообщества он был никем, ему запрещалось общаться с итальянцами, он не мог работать. Жизнь с мишенью на спине, под чужим именем… Наш фильм — это и история его детей: каково это — иметь такого отца? А еще это история всех других Бушетта, потому что Томмазо, не желая и, возможно, не осознавая того, чугунным катком проехал по жизням родственников.
В Америке у мафиозо в отставке началась затяжная депрессия, его неоднократно накрывал жестокий кризис самоидентификации. Он бывал резок в отношениях с детьми, срывался на Роберто: оплеухи, оскорбления, унизительные нотации… В своем интервью Кристина признавалась, что «когда Томмазо терял самоконтроль, то превращался в зверя». Дочь Лиза все-таки настаивала на том, что «папочка был клеем семьи, он всех удержал вместе».
Вне всякого сомнения, эта история стала личной драмой самого Бушетта.
Его племянник, потерявший отца, считает, что Томмазо Бушетта сыграл в его жизни роль осколочной гранаты: «Я и сейчас не могу ни простить, ни смириться…» Старшая сестра Томмазо, потерявшая мужа, через прессу заявила: «Больше не называйте меня Бушетта! Я считаю, что наше родство себя морально изжило». Она нашла в себе силы простить брата только перед самой смертью.
Трагична судьба Феличи, старшей дочери гангстера: она потеряла двух братьев, которых даже не смогла похоронить, и буквально на ее глазах мафия убила мужа. Причиной всему этому Томмазо. После похорон Фелича эмигрировала в США, где и прожила всю жизнь. Когда отец объявился, они возобновили общение и поддерживали отношения до самой его смерти, но никогда не затрагивали тему гибели Антонио, Бенедетто и Джузеппе. Это еще одна сторона обета — omertà: отец не выражал сочувствия и не просил у дочери прощения. Он не говорил об этом.
За время жизни в программе WITSEC семья переезжала раз двадцать. Наконец, осела во Флориде, в Майами, где Томмазо и скончался от рака в возрасте 71 года. Бушетта был похоронен под другим именем. Под вымышленными именами живет и вся его семья спустя 35 лет после того, как он нарушил клятву, данную Cosa Nostra.
Предательство нельзя прощать
Марк Франкетти вспомнил, что предпринимал попытку связаться с Джузеппе Калó, гангстером, с которым Бушетта вступил в перепалку на Великом суде:
— Я хотел услышать от него о преступлениях, совершенных самим Томмазо Бушетта, но Кало нам не ответил. Это и есть omertà… Он по сей день отбывает пожизненный срок, согласно доказанной теореме Бушетта.
Никто из владельцев семейной стекольной фабрики Бушетта не захотел ничего говорить на камеру Франкетти: да, 30 лет прошло, да, мафия уже не имеет такой власти на Сицилии, как в 80-е, но в Палермо она еще сохранила свое «представительство» — и лучше не рисковать.
«Я живу жизнью, которая мне не принадлежит, каждый день, вечер, миг окутан стыдом. Я думал, что сделал добро для семьи, но поплатился собственным достоинством. Самая высокая цена, — вспоминал сам pentito в мемуарах. — Я не жалею, что дал показания. Жалею, что некогда присоединился к мафии. Сейчас мы квиты. Я потерял двух сыновей, родного брата, зятя, свата и шесть племянников. Они должны были убить меня, наказать как предателя. Это было бы справедливо».
Он фактически подтвердил знаменитое изречение Марио Пьюзо из «Крестного отца»: «Предательство нельзя прощать хотя бы потому, что сами предатели никогда себе не простят собственного предательства, а значит, будут всегда опасны — и предадут еще…»
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.