Накануне выходных получил развитие спор, вызванный тем, что компания «Роснефть» выразила несогласие с системой учета потерь технологической нефти в системе «Транснефти». По данным «Коммерсанта», существующая система учета потерь определяет их в размере около 700 тыс. тонн в год, из которых на «Роснефть», с учетом ее доли в прокачке, приходится почти треть. Между компаниями из-за разногласий не заключен договор на 2017 год, «Роснефть» по этой причине опасалась прекращения прокачки ее нефти.
Как сообщал ТАСС 29 декабря, Арбитражный суд Москвы принял обеспечительные меры по заявлению «Роснефти», запретив «Транснефти» прекращать транспортировку нефти с 1 января 2017 года.
Но на состоявшейся 13 января выходных встрече с журналистами президент «Транснефти» Николай Токарев отозвался о принятых Арбитражным судом Москвы обеспечительных мерах, как о неправомерных. ПАО «Транснефть» написало в связи с этим письмо председателю Верховного суда, сообщается на сайте компании.
«”Транснефть” самостоятельно и не предъявляя никаких обоснований год из года устанавливает размер норматива своих потерь при транспортировке чужой нефти, — пишет в связи с этим в своей статье на lenta.ru член комитета ТПП РФ по энергетической стратегии и развитию ТЭК Рустам Танкаев. — “Роснефть” из года в год эта практика не устраивает, что вызывает конфликт при заключении договоров с “Транснефтью”, — отмечает он. — Не сумев договориться с транспортной монополией, “Роснефть” добилась в суде обеспечительных мер, то есть гарантий, что “Транснефть” не перекроет для нее трубу, чтобы заставить подписать договор на своих условиях».
По данным Рустама Танкаева, помимо нефти во вменные потери, или нормы «усушки-утруски», включаются еще и нефтепродукты. «В советской практике, кстати, — напоминает он, — существовало правило, когда эти так называемые остатки возвращались сдатчикам, чего, собственно, и добивается “Роснефть”, предлагая для обсуждения некую формулу расчета для таких остатков, возвращаемых клиенту “Транснефти”».
Он обращает внимание на некий казус, связанный со следующим заявлением главы «Транснефти»: «Когда двое спорят и у одного нет аргументов, в ход идут разные методы. Я бы посоветовал господам из “Роснефти” разобраться со своими проблемами». Но, по данным Рустама Танкаева, «юридическая команда “Роснефти”, занимавшаяся исками к “Транснефти”… в полном составе работает теперь у него, то есть «господа из "Роснефти"» теперь являются «господами из "Транснефти"». Господин Танкаев характеризует комментарии со стороны транспортной монополии как эмоциональные.
Не следует также, полагает член комитета Торгово-промышленной палаты, иронизировать по поводу дотаций тарифов на прокачку нефти в восточном направлении, которыми «пользуется “Роснефть”» (якобы оказавшись, по выражению господина Токарева, «в шоколаде») — поскольку «Роснефть» «за последние годы открыла китайский рынок для экспорта российской нефти, потеснив там всех традиционных поставщиков». Это является очень значительным успехом для страны, пользоваться которым намерены, скорее, в транспортной монополии.
И, как замечает в ng.ru Алексей Мухин, «”шоколадные позиции” “Роснефти”, на которые обратил внимание Николай Токарев в своих заявлениях с плохо скрываемой завистью — результат работы ее топ-менеджмента и остальных сотрудников компании. Дотирование тарифов на восточном направлении для “Роснефти”, которое имел в виду глава трубопроводной госмонополии, возможно, и есть та самая причина из-за которой разгорелся этот сыр-бор (дескать, вам же это все равно дотируют)».
Он также обращает внимание на то, что в магистральных нефтепроводах «Транснефти» скапливаются остатки нефти, которые трудно идентифицировать по технологическим причинам и которые «сливают в хранилища, а оттуда они распределяются уже по воле руководства монополии. Казалось бы, справедливость требует, чтобы эта “неучтенка” возвращалась хозяевам — нефтяникам, однако существуют неофициальные правила, по которым нефтяные компании не требуют эти излишки», — не желая проблем с «Транснефтью», пишет ng.ru.
По мнению господина Мухина, в случае, окончательного прохождения всех судебных инстанций в положительном для «Роснефти» ключе, это заключение станет весьма неприятным прецедентом для транспортировщика: «постепенно исчезнет специфический источник обогащения компании за счет ее партнеров», замечает он.
Жалоба «Транснефти» на столичный арбитраж в Верховный суд, по-видимому, предопределила именно судебный характер дальнейших рассмотрений, хотя, как писал «Коммерсант», до 19 января 2017 года «Транснефть» могла бы «рассмотреть протокол разногласий с предложениями о внесении изменений и дополнений по каждому пункту, который “Роснефть” направила “Транснефти” еще 19 декабря».
«Роснефти» в свою очередь, как отмечало агентство ТАСС со ссылкой на судебное решение, в дополнение к удовлетворенному 29 декабря заявлению предстоит «подать в арбитражный суд Москвы иск с требованиями к "Транснефти" не позднее 25 января 2017 года» для продолжения действия наложенных судом обеспечительных мер.
