Некоторое время назад журнал Foreign Policy опубликовал статью под названием «Экономисты в бегах». Поль Кругман и другие представители мейнстрима экономической науки признают, что были неправы относительно глобализации: она ударила по американским рабочим куда сильнее, чем они рассчитывали.
Удивительно, что признание этого факта пришло так поздно. Первая волна глобализации и деиндустриализации, последовавшие за слишком резким переходом к свободной торговле, травмировала латиноамериканские страны в конце 1970-х. Затем вторая волна глобализации, развернувшаяся после падения Берлинской стены в 1989 году, нанесла серьезный урон странам бывшего СССР, больше всего России и Украине. Наконец, третья волна бедности, вызванной глобализацией, захлестнула сейчас Соединенные Штаты и периферию ЕС. Если бы американские экономисты изучили, что натворила глобализация в ходе первых двух разрушительных волн, они бы осознали, что происходящее сейчас в американской экономике в действительности представляет собой хронику предреченной катастрофы.
Любопытно, что теория, призывающая к защите обрабатывающей промышленности, имеет родственные корни в России и в США. Немецкий экономист Фридрих Лист (1789–1846) состоялся как теоретик, переехав в Новый Свет и став американским гражданином. В американской экономической мысли, в отличие от Британии и других стран Европы, протекционистские идеи не были новы — эта традиция была заложена еще Александром Гамильтоном. Главная работа Листа «Национальная система политической экономии» была переведена на русский язык Сергеем Витте, министром финансов двух последних царских правительств.
Экономическое соревнование между западным капитализмом и коммунизмом в годы холодной войны имело схожие теоретические основания. И только колоссальные различия между этими экономическими системами делают нас слепцами, неспособными увидеть, что стратегии, лежащие в основе двух противоборствующих систем, были в точности одинаковыми — это воспеваемый Фридрихом Листом культ связки обрабатывающей промышленности и инфраструктуры. В Российской империи ту же линию проводил Витте.
Падение Берлинской стены и развал СССР вызвали серию шоков в российской экономике. Сильнейшими шоками стали приватизация и либерализация внутренней и внешней торговли — решения, активно продвигавшиеся группой преимущественно американских советников российского правительства, которые, кажется, заботились больше о фондовом и валютном рынке, нежели о реальной экономике. Как мы показали с моим эстонским коллегой Райнером Каттелем в докладе для Мирового политического форума в Ярославле*, между 1992 и 1998 годами промышленное и сельскохозяйственное производство в России рухнуло более чем на 50%, в то время как реальные зарплаты, вначале немного приподнявшись, в дальнейшем также стремительно сократились.
