Тренд последних лет — активный интерес обычных людей к фондовому рынку. Этому способствуют низкая доходность банковских депозитов, популяризация торговли на бирже в культуре и искусстве, усилия государства, которое пытается повысить грамотность населения и привлечь его на биржу, — ИИС и обычные брокерские счета открываются ударными темпами. Сейчас на фондовом рынке в той или иной степени уже присутствует десять миллионов человек.

«Эксперт» решил поговорить с частным инвестором, который давно «в теме». Александр Коновалов — частный трейдер, который на рынке уже более двенадцати лет, совмещая торговлю с основной работой. Мы расспросили его о том, как складывалась его биржевая жизнь, по каким принципам он совершает сделки и о самом интересном — о конкретных историях, которые принесли самые солидные доходы и убытки.

— Вы начали инвестировать в 2008 году. Получается, выбрали для входа идеальное время на дне рынка?

— Не совсем, дно рынка было все-таки в феврале 2009-го. А я поймал маржин-колл (принудительное закрытие позиций из-за убытков, обычно происходит при торговле на заемные средства. — «Эксперт») на следующий же день после того, как вложился в сентябре 2008 года в акции Сбербанка по 48 рублей. На падении покупал. Они с 70 или с 80 рублей упали до 48. Я их покупаю, а на следующий день просто открываю, и при цене 42 рубля у меня происходит первый маржин-колл. Ну, жадность. Тут никаких вопросов, никаких претензий. Боевое крещение негативным опытом.

В дальнейшем я начал пополнять счет, вкладывался опять в обыкновенные акции Сбербанка. Принцип был такой: Сбербанк будет всегда. Счет был не очень большой, так что не стал распыляться на брокерскую комиссию, чтобы набирать какой-то диверсифицированный портфель. Средняя цена на тот момент у меня оказалась 28 рублей по бумагам Сбербанка. Всю осень я постепенно их докупал. Зимой 2009 года котировки проседали до 16–17 рублей за акцию. Я мужественно пересидел это снижение.

В тот момент меня посещали пессимистичные мысли, что сейчас мировой кризис и когда все это закончится, неизвестно. Неизвестно и как долго это все будет восстанавливаться. Кто-то говорил, что уйдет пара лет, кто-то говорил, что может быть пройдет пять, а то и десять, прежде чем все вернется к своим вершинам. Я в этот момент закладывался на пятилетку, наверное, понимал, что буду еще покупать, и относился к этому как к инвестициям, не как к спекуляциям. Но пошел 2009 год, и начиная с марта все просто начало фонтанировать, десятками процентов. В этот момент нельзя было шортить (играть на понижении акций. — «Эксперт»), только лонг. Заработки перли до самого лета великолепные. Делать ничего не нужно было, только покупать. Покупаешь одно — вырастет, продаешь, покупаешь то, что не росло. Стратегия была тогда предельно простая.

— По каким критериям отбирали акции в портфель?

— Покупал компании, которые были на слуху и надежны. В нефтяных компаниях я тогда особо не ориентировался. Видел, что нефть сильно подешевела. Не было понимания, когда она восстановится и будут ли нефтяники получать прибыль. По электроэнергетике тогда вообще ничего не понимал. Присматривался к ней, опираясь на подсказки более опытных коллег. Впервые энергетика «выстрелила» весной 2009 года. Постепенно по акциям начались заработки. После того как я продал Сбербанк по 34, пересидев 17 рублей, смотрел, как он продолжает расти дальше. Вдогонку покупал по 40, продавал по 45, и так далее. Рост по десять процентов и более каждые два-три дня — это было восхитительно. Из одной акции перекладывался в другую, тут же продавал, как вырастет. Были забыты наказы себе про инвестиции и про долгосрок. Никто не ожидал, что так все быстро начнет восстанавливаться, поэтому начал знакомиться со спекуляциями.

За что я себя корю: в тот момент я покупал «НоваТЭК» по 42 рубля. После того как он вырос до 60 рублей, я его продал, думал, что все сделал правильно. Время показало немного иное развитие событий. «НоваТЭК» вырос гораздо больше.

— Вы рассматривали только акции с перспективой роста или дивидендные истории тоже были интересны?

— В то время о больших дивидендах речи не шло. Все компании порезали дивиденды, а опираться на историю было бессмысленно, потому что такой кризис был в новинку. Опираться на прошлые успехи или поведение рынка было сложно. Но дивиденды я люблю. Сейчас для меня это один из основных критериев — охота за дивидендами. Дивиденды показывают, во-первых, лояльность менеджмента компании. Во-вторых, дивиденды означают, что компания зарабатывает. Если не угадать со спекуляциями, ты вынужденно становишься долгосрочным инвестором и у тебя эти компании останутся в портфеле так или иначе. В итоге, если не перебрал с плечом, в портфеле остаются бумаги неплохой компании, которая платит дивиденды и тем самым пассивным доходом она как-то тебя вознаградит.

Кроме дивидендов есть еще некоторые критерии, такие как долговая нагрузка, текущая котировка. Технический анализ опять же. Изначально я пришел на биржу с мыслью об инвестициях и пассивном доходе, потом, если можно так сказать, запнулся на спекуляциях.

— То есть, набравшись опыта, вы перешли от инвестиций к спекуляциям?

— Да, можно и так сказать. От долгосрочных инвестиций постепенно, с пониманием всей изменчивости и нестабильности отечественного рынка, отошел. Делал некоторые среднесрочные инвестиции. Но в конечном счете все перешло к средне- и краткосрочным спекуляциям. Сначала на фондовом рынке, а потом и на срочном.

Портфеля долгосрочных вложений в настоящий момент у меня нет. В процессе от него решил отказаться. Потому что ситуация рынка 2010–2014 годов — это унылая болотина, где все вяло и медленно сползало. Это был просто убийственный боковик. В эти четыре года портфель долгосрочных инвестиций вообще себя никак не показал, и в конце концов он был окончательно закрыт. С нашей экономической моделью от долгосрочных инвестиций лучше отказаться. Весь рост российских акций, который мы в последние годы наблюдаем, происходит за счет девальвации нацвалюты. Были моменты, когда решение сконцентрироваться на спекуляциях себя не оправдывало. Да, мы увидели рост в акциях. Но это, так скажем, неорганический рост. В каких-то акциях произошел рост за счет слияний и поглощений или монополизации. В финансовом секторе, в нефтяном секторе, девальвация сыграла свою роль.

Голова, плечи и нефть

— Вы торгуете «вручную»?

— Не только. Торговлю с помощью алгоритмов и роботов тоже использовал. Роботами я начал заниматься последние три года. Изучал их, пробовал, тестировал. Кое-что показало себя неплохо на трендовых индикаторах и было принято в работу.

— Как у спекулятивного трейдера, у вас наверняка было много как крайне удачных, так и крайне неудачных сделок?

— И тех и других было предостаточно. Наверное, самые интересные и запомнившиеся моменты перекликались с теми или иными жизненными ситуациями. Одна из успешных сделок — трейд по акциям «Распадской» с декабря 2012-го по январь 2013 года. К этому моменту цена на «Распадскую» весьма неплохо снижалась, акция активно дешевела, ценовой диапазон был в районе 57 рублей. К этой цене она пришла с 90 или со 100 рублей. В процессе снижения я начал к ней присматриваться. Где-то на 60 рублях я начинаю потихонечку покупать, обращая внимание на то, что она довольно сильно и долго снижалась, и опираясь на технические индикаторы. В итоге цена упала на 57. Я уже был загружен практически под завязку. Понимая, что там уже экстремальная перепроданность на 57 рублях, я принимаю решение немножко переждать.

Неоднократно замечал за собой такие моменты: я, в принципе, вхожу правильно, все делаю верно, отчасти я еще являюсь интуитивным трейдером, но реагирую немного раньше, чем нужно. Так же получилось и в тот момент. От 57 акция активно отталкивается и возвращается к 60. Я при своих. Дальше торгую этой акцией в течение двух — двух с половиной недель. На тот момент у меня на счету, по моим оценкам, 0,5 процента «Распадской» от free float. Это внушительная сумма, и это внушительное количество акций. На тот момент биржа уже ввела в доступ заявки типа «Айсберг» (заявка со скрытым объемом, в биржевом стакане видна только ее небольшая часть). Я ими и пользовался. Работал со скрытыми заявками и, так скажем, контролировал движение акций. На снижении я ее докупал, на росте продавал. Получается классическая ломаная линия цены, шедшая наверх. Создавал, строил уровни, показывал, что в акции есть покупатель. Толпа велась, зарождался небольшой растущий тренд, в итоге я заработал в процентном соотношение, наверное, около 200 процентов прибыли в течение двух — двух с половиной недель.

Да, это опять же была сделка с маржей. Уровень маржи у меня был 25 процентов, по-русски выражаясь, это четвертое плечо. Заработал я тогда неплохо. Я контролировал акцию в движении с 63 рублей до 72.

В дальнейшем я увидел, что против меня играет еще достаточно серьезный игрок, и я вышел из бумаги по 72–73 рубля. В какой-то момент акции дорожали до 75–76 рублей, и после этого в следующие год-полтора она обвалилась до 30 рублей и в конечном счете до 18 рублей в 2014 году.

Еще была очень краткосрочная сделка по «Транснефти». Тоже 2012 год, то ли ноябрь, то ли декабрь. Я спросонья, торгуя с айпада, звоня в Красноярское отделение «Финама», общаясь с инвестиционными консультантами, с Элвисом Марламовым в том числе, в телефонном режиме просматривая график «Транснефти», говорю: Вот, ребята, на “Транснефти” вырисовываются “голова и плечи” (фигура в техническом анализе. — «Эксперт»), очень явная, уже правое плечо практически сформировалось. Ребята: «Мы особо в технический анализ не верим». Я шорчу около 40 акций “Транснефти” при цене вроде в диапазоне 88–90 тысяч рублей, на правом плече фигуры на часовом графике. Фигура начала развиваться в следующие же пару часов очень активно. К вечеру картина была уже разыграна. Прибыль была на счете. За день порядка 20 процентов по счету я заработал.

И когда в следующие разы по какой-то из акций я видел «голову и плечи», ребята приговаривали: «Все, звонил Коновалов. Он будет обваливать какую-то акцию», — было весело. (Смеется.)

Много было разных прибыльных сделок, но закончилось все не так уж и хорошо, после чего я по-другому посмотрел на всю эту биржевую суету и танцы с околонулевой суммой.

— Как я понимаю, причиной смены отношения к рынку стала неудачная сделка с фьючерсами на нефть?
— Неприятно вспоминать, хотя прошел почти год. Да, наверное, это одна из самых неудачных сделок. Трудно себя винить. Наверное, здесь стечение обстоятельств и неблагоприятных факторов. И, что самое интересное, в тот момент я даже не пожадничал, страховался, заходил в позицию только на четверть капитала, понимая, что там срочный рынок, что там априори плечо используется.

Я понимал риски, и я знал ситуации, когда акция в какие-то дни падает на 30 процентов, ты ее купил, а торговый день она заканчивает в минус 50 процентов. Это, например, «Мечел» злосчастный в 2013 году. Я там не поучаствовал, прошел стороной, но я знаю этот опыт. Тут было все гораздо хуже. Можно сказать, поймал «черную метку» за час до закрытия. Это была сделка, которая выбила меня из рынка катастрофически.

Ситуация была такова. Апрель 2020 года, срочный рынок, контракты на Light Sweet, западнотехасскую нефть Я покупал фьючерсы на западнотехасскую нефть при дневном падении порядка 65 процентов за день. Это было на ночной сессии Мосбиржи за час до закрытия, за час до внезапной остановки торгов, по цене порядка 9–9,5 доллара. Вложено было примерно 400–450 тысяч рублей. В итоге получил на счете минус несколько миллионов рублей. (На Мосбирже цена майского фьючерса WTI к 19:23 мск 20 апреля достигла нижней границы 8,84 доллара, после чего система перестала принимать заявки с меньшими ценами, а около 02:00 ночи 21 апреля торги фьючерсами были остановлены, так как биржа была не готова к отрицательным ценам на инструмент. После чего было объявлено, что исполнение контрактов будет по цене закрытия минус 37,63 доллара. — «Эксперт»).

Какие еще были неудачные сделки? В 2013 году был неудачный шорт Сбербанка. Сначала был замечательный постновогодний лонг. Я предполагал, что за Новый год ничего плохого уже не случится, а если так, то акция Сбербанка откроется гэпом (разрыв между ценой закрытия и ценой открытия. — «Эксперт») вверх, будет отыгрывать отсутствие негатива. Я сделал на это ставку. 2013 год открылся гэпом Сбербанка. Хороший рост, и потом неудачный спекулятивный шорт. Все, что заработал на гэпе, было отдано обратно в рынок, даже чуть больше. Но я не расстраивался, я принимал риски, и понимал, как я могу себя повести и как поступлю в том или ином случае.

Ну а вот с нефтью в апреле 2020 все вышло иначе. Я понимал, что цена и до нуля упасть может, я понимал, сколько я потеряю, но я не знал и не ожидал, что биржа может просто не работать. За двенадцать с лишним лет торговли я просто не мог себе предположить, что торги будут остановлены и этот инструмент вообще больше торговаться не будет. Это был просто нонсенс для меня…

— В этой истории много пострадавших инвесторов и брокеров?

— Да, пострадали очень многие, порядка двухсот человек. Если учитывать количество игроков на рынке, вроде бы и немного, однако это две сотни критических жизненных ситуаций. Почему я так считаю? Потому что все получили, так или иначе, серьезные убытки. Результат на вложенные средства, примерно в двадцать раз превышающий депозит не в ту сторону, в которую планировалось. И это на моем примере. Многие потеряли больше.

В СМИ писали об этих событиях и оценивали то ли в миллиард рублей, то ли в полтора миллиарда, говорили об общих убытках по всем брокерам. По-моему, если двести человек получают убыток полтора миллиарда рублей — это существенно. Ну и процентное соотношения убытка к сумме вложенных средств, за один день. Оно просто умопомрачительное! Если бы это была прибыль — в двадцать раз увеличить свой капитал за один день — это восхитительно! Даже опционы порой столько не дадут.

При падении в марте 2014-го, при «крымском» обвале, опционы скаканули в шесть-семь раз в течение дня. А тут в двадцать. Причем события развивались стремительно, и шансов что-то исправить не было.

— Часть пострадавших вроде подала коллективный иск к Московской бирже?

— Да, коллективный иск есть, процесс идет в Арбитражном суде Москвы. Если я не ошибаюсь, в коллективном иске принимают участие порядка пятидесяти человек. Моя позиция пока в этом деле сторонняя, наблюдаю.

Кроме того, было создано сообщество пострадавших от этих событий трейдеров. У многих развернулась жизнь на сто восемьдесят градусов, особенно у тех, кто получил колоссальные убытки.

— Как вообще трейдер реагирует на такие катастрофические потери?

— Если ты получаешь сравнительно небольшой убыток, у тебя счет уходит в отрицательную зону, минус 150–500 тысяч рублей, тебе обидно, да, но ты его закрываешь, и убыток перестает влиять на экономическую часть твоей жизни. Но те, кто получил убыток в десятки миллионов рублей — и таких я знаю, я общаюсь с этими ребятами — за счет тех средств, которые были заработаны долгими годами на рынке, которыми они поучаствовали в небольшой такой спекуляции и получили просто космические убытки, они не были готовы к такому. И к возникающим после проблемам с имуществом, приставами и банкротством. Кому-то пришлось разводиться в срочном порядке, чтобы экономические последствия не повлияли на семью.

Я сам с трудом пережил те дни, психологически и физически. После тех событий и существенных для меня убытков торговля на рынке перестала быть интересной.

Есть такая маленькая надежда на тех, кто владеет ситуацией, — брокеров, биржу, клиринговый центр, — которые как-то по-людски ее бы разрулили. Потому что многим вернуть такие долги будет непросто, а то и неподъемно.

Есть, правда, и те, у кого финансовое положение позволило проглотить даже этот убыток. Они хоть и потерпели финансовое поражение, но смогли позволить себе юристов, которые занимаются этим делом, подали в суд против брокеров. И налет несправедливости, который витает вокруг всего этого дела в нашем сообществе, не позволяет опускать руки, заставляет все-таки бороться.

Когда есть твоя прямая вина, когда ты сам виноват, ты это понимаешь, рано или поздно понимаешь, что сам дурак. Но не тут. Сейчас все готовы идти до последнего, как-то разрешать эту ситуацию.

Самое дорогое на рынке — время

— Сейчас множество новичков пришли на рынок в похожих на ваши условиях. Недавно был обвал, а теперь рынок растет. Что можете посоветовать частным инвесторам?

— Объективно взвешивать свои возможности, свои способности, свои навыки, свой опыт. Не влюбляться в те или иные инструменты. Только холодный ум, только холодный расчет. Никто никому ничего не должен, тем более рынок — вам.

Желательно использовать маржинальные сделки по минимуму или не использовать их вообще. Для новичков это абсолютно не нужно. Чтобы познакомиться с рынком, достаточно простых правил. Купил дешево — продал дорого. Подождал коррекции, подождал снижения, хорошего момента для входа в рынок. Купил дешевле, чем вчера. Купил дешевле, чем за последние полгода. Открываешь дневной график, смотришь последний максимум, последний минимум, где сейчас цена, дорого это или дешево, оцениваешь. Этим я руководствовался в самом начале своего пути, на чем я неплохо зарабатывал и на чем набирал опыт. Это простое фундаментальное правило, он работало всю историю рынков.

Отчасти могу поблагодарить своего отца, что он еще с детских лет знакомил меня с азами экономики, еще в конце восьмидесятых — начале девяностых, когда мне было, может быть, пять-шесть лет. Постоянно о чем-то рассказывал на своем опыте, приводил примеры, коммерция, бизнес, элементарно в девяностые год объяснял, что такое прибыль, себестоимость, сырье, товар.

Какие еще могу дать советы новичкам? Книги! Читать, совершенствоваться, познавать предмет. Наверное, одна из таких центральных вещей — «Самый богатый человек в Вавилоне». Обязательно, на мой взгляд, к прочтению. «Биржевые маги» или Market Wizards.

С другой стороны, как бы цинично это ни звучало, чтобы индустрия процветала, должен быть постоянный приток свежих денег. На рынок приходят те, кто хочет купить ценные бумаги — проинвестировать и получить доход. На рынке также присутствуют те, кому эти деньги нужны на развитие и расширение бизнеса. Биржа — площадка, где два типа участников финансового рынка могут встретиться и решить свои проблемы. Приходите, инвестируйте, зарабатывайте.

Еще есть такое правило, что деньги на рынке переходят от нетерпеливых к тем, кто умеет ожидать, и то, что деньги любят тишину, хорошие идеи не продаются, их надо находить самому.

Ну и в конечном счете все деньги рынка рано или поздно переходят от спекулянтов к инвесторам. Есть, конечно, такие моменты, когда и инвесторы долгое время могут быть в убытке. Но в итоге грамотные инвесторы зарабатывают на рынке больше всех.

Самый большой секрет рынка — это не цена, это время. Время — это тот инструмент, который имеет самую большую стоимость. И дороже времени на рынке нет ничего. Не цена, время на рынке гораздо важнее.

И конечно же, новичку нужно задуматься, точно ли он хочет связать жизнь с этим занятием. Это серьезное занятие, на которое придется тратить очень много времени.

— Насколько я понимаю, большая часть этого подходит ко всем рынкам, но вы акцентируете внимание на отечественном. А что скажете об инвестировании в иностранные бумаги, благо это теперь куда проще, чем раньше?

— Все зависит от инвестиционной стратегии: какой горизонт рассматривается, какие потенциальные прибыли, какой риск закладывается. На мой взгляд, инвестировать в зарубежные площадки интересно, так как через это можно получить некий хедж. Произвести диверсификацию с использованием иностранных активов, потому что они номинированы в иностранной валюте.

Еще поставлю такую ремарку на полях: если мы посмотрим на индексы зарубежных площадок, развитых экономик, то можно наблюдать, что на большом промежутке времени эти индексы преимущественно растут. Но есть один момент. Пока компания хорошо показывает себя, она в индексе, когда же компания переживает не лучшие времена, падает прибыль, грозит банкротство и так далее, компанию исключают из индекса. И не стоит об этом забывать. Если мы возьмем перечень индексов США на тридцатые-сороковые годы прошлого века и сравним их с перечнем включенных в индексы сейчас, больше половины компаний из старого индекса уже нет. То есть стабильный рост индекса не значит стабильного роста отдельных компаний из индекса.

— Есть ли некий бенчмарк, доходность портфеля, которую можно считать нормальной? То есть если доходность ниже — надо что-то менять. Бумаги в портфеле, стратегию…

— Либо объем инвестиций увеличивать. На мой взгляд, бенчмарк должен быть таким, чтобы времени, потраченного времени на инвестиции, трейдинг, спекуляции, было не то что не жаль, а чтобы оно достойно оплачивалось, чтобы вы получали годовой доход больше, чем банковский депозит. Если банковский депозит, допустим, семь-восемь процентов годовых, а вы получаете годовой доход процентов 25–35, на это стоит тратить время, заниматься инвестициями, читать, узнавать, тренироваться, набираться опыта и прочее, прочее, прочее.

Надо учитывать еще и сумму депозита. Взять, к примеру, 30 тысяч рублей с ожидаемой доходностью 35 процентов годовых. Это порядка 10–12 тысяч за год. В текущих реалиях, наверное, не стоит тратить время. Можно иметь доходность и больше, но здесь работает правило: большие доходности связаны с большим риском. Поэтому инвестиции, доход от инвестиций — это не спринт, это марафон.
Если мы берем на себя меньшие риски — да, это сопровождается меньшей доходностью, но это позволяет дольше существовать на рынке. Чем мы дольше на рынке держимся, тем больше шансов у нас выиграть. Чем больше шансов у нас выиграть, тем больше накопленный доход, а дальше в дело вступает сложный процент, который все сделает за нас. Из года в год получая по 15–20–30 процентов, но каждый год. За десять лет это будут сумасшедшие деньги. Так что запаситесь терпением.