Эту Победу мы крадем у себя сами, в пересудах и склоках, за обгоревшими руинами Мариуполя забывая о блистательной штурмовой операции, за горем местных жителей не почитая павших воинов, в пленении огромной украинской группировки подозревая закулисные сделки с Киевом и Астаной. Откуда-то всплывают абсолютно антигуманные, не свойственные русской ментальности требования класть сдающихся солдат в пыль, простреливать им колени, а то и вовсе расстреливать их на месте. Причем наиболее безжалостны те, чей стабильный уют был разрушен спецоперацией в далеких от фронта городах, те, кто в отместку начал свою войну в соцсетях, ежедневно скролля ленту новостей за чашкой кофе.
Там же, в Донбассе, в пограничье между боевыми действиями и жаждой мирной жизни, настроения совершенно иные, говорят и военкоры, и наши репортеры. Вместо Ненависти есть ненависть, вместо Злобы — злость, вместо ада в сердце — пламя борьбы. Что-то очень близкое, но принципиально разное. И те, кто действительно имеет право требовать возмездия, не хотят видеть унижение противника. Хотя и прощать не собираются.
Защитники «Азовстали» продолжают выползать из заводских развалин. Одни чистые, энергичные, хамоватые — это националисты полка «Азов». Другие грязные, заросшие, вонючие, с гноящимися ранами — это солдаты других частей ВСУ, морпехи, пограничники, их в два раза больше. Отсюда столь разное восприятие процесса капитуляции.
Одни раскаялись, другие ненавидят. Одних осудят, других обменяют. Для военных преступников уже готовят большой публичный трибунал. На котором было бы правильно увидеть не процесс денацификации. А рутинный разбор преступлений. И не по факту «обороны в жилых кварталах». За насилие и изнасилования, за пытки и убийства мирных жителей, за расстрелы в затылок — таких материалов полно, мир просто о них еще не слышал.
Именно этот подход добьет модный образ элитного украинского подразделения «Азов», «настоящих защитников Родины», не посчитавших Родиной восток своей страны. Бездушная судебная машина справится с этим лучше всего. Хотя, опять же, большинство жителей Донбасса хотели бы видеть этих «защитников» на работах по восстановлению республик. Возможно, туда их и отправят.
В общем, почти четыре тысячи пленных были взяты союзными войсками в Мариуполе. Похоже, все они могли еще сражаться, имели в руках оружие, доступ к воде и продовольствию. Могли сидеть в подвалах месяцами или погибнуть при попытке прорыва. Но противник сломался психологически, и никакие приказы из Киева не могли его заставить продолжать сопротивление. «Героев Брестской крепости» не получилось, да и до армии Паулюса мариупольские сидельцы недотягивают. Настолько рутинная сдача в плен, что делать из этого события помпезную капитуляцию как-то неприлично. Важнее показать правильный пример другим украинским солдатам, воюющим все чаще поневоле и обманутым угрозой «страшного русского плена».
Все это не умаляет, а лишь подчеркивает значимость добытой победы. Кольцо вокруг Мариуполя удалось сомкнуть ко 2 марта, серьезные бои внутри начались несколькими днями позже. Город разрезали на части и брали поквартально сводными частями армии ДНР, российскими морпехами и чеченскими подразделениями. Это был уникальный опыт, которого не имел никто из участников. Да и аналогов в мире не было: штурм высотной застройки без огневого вала и воздушных бомбардировок для сохранения жизни мирных жителей в подвалах: украинцы так и не выпустили бóльшую часть горожан на эвакуацию.
О победе в Мариуполе Владимир Путин объявил 21 апреля, тогда же приказал остановить штурм «Азовстали» и заблокировать промзону. Первые пленные пошли уже 16 мая. В целом огромный 450-тысячный город удалось взять всего за два с половиной месяца. Причем силами равными, а вначале и меньшими, чем находилось в обороне.
Эту Победу уже не украсть.
