Россиянам не видать доступного по цене краба, поскольку в его стоимость теперь будут заложены расходы рыбаков на самые дорогие в истории квоты на вылов. Завершившийся 19 октября второй аукцион по продаже 48% квот принес в госбюджет почти 215 млрд рублей (для сравнения: на первом этапе в 2019 году за тот же объем было выручено всего 142 млрд). Разыгранным на днях пакетом крабовых квот компании владели по историческому принципу, то есть пользовались бесплатно. Теперь некоторым пришлось выкупать свои прежние объемы. В целом число владельцев квот сильно сократилось: обзавестись новыми разрешениями смогли лишь 13 компаний из 160 заявившихся, причем больше половины объема досталось трем крупным предприятиям.
По условиям аукциона победители должны совокупно вложить 52 млрд рублей в строительство краболовных судов и логистических центров. Такое обязательство наложено на них на фоне падения выручки краболовов из-за санкций, снижения цен на продукцию, повышения налогов, введения экспортной пошлины и роста банковских процентов на кредиты, без которых невозможно реализовать инвестпроекты. Даже крупные компании — победители аукциона сомневаются, что смогут выдержать подобную финансовую нагрузку.
«Крабовая лихорадка» завершилась
Краб для российских рыбопромышленников — самый доходный промысел из всех биоресурсных. С 2017 по 2022 год отечественные предприятия удачно использовали снижение поставок краба из других стран для резкого увеличения своей добычи, создали и монополизировали самый доходный сегмент мирового рынка — рынок живого краба (по мороженому мы конкурируем с США). Это позволило компаниям отрасли за пять лет заработать почти 8 млрд долларов, что вызвало настоящую «крабовую лихорадку» в России. Если в 2016 году наши предприятия отгрузили на экспорт 35,2 тыс. тонн краба и заработали 389,5 млн долларов, то в 2021 году экспортные поставки увеличились более чем вдвое — до 75,1 тыс. тонн, а полученный доход вырос почти в семь раз — до 2,6 млрд долларов. Россия стала игроком номер один на мировом крабовом рынке (40% мирового экспорта в денежном выражении). В прошлом году краболовы принесли отечественной рыбной отрасли свыше 3 млрд долларов — около 42% всей экспортной выручки. Подотрасль интенсивно развивалась и именно поэтому привлекла внимание многих сильных игроков, превратившись в высококонкурентную сферу.
Прошедший с 16 по 19 октября второй этап аукционов на вылов краба стал продолжением первого этапа, состоявшегося в 2019 году. Это новшество для подотрасли. Чтобы модернизировать устаревающие производственные мощности рыбной отрасли, квоты на наиболее дорогостоящие породы рыб стали продавать с торгов, нагружая победителей обязательствами инвестировать в строительство судов или перерабатывающих заводов. Первые аукционы вызвали бурю возмущения среди рыбаков, которые использовали квоты по историческому принципу, бесплатно и без каких-либо обязательств. Предприятия отрасли тщетно пытались убедить правительство в том, что плата за квоты изымает из оборота значительные средства, которые могли бы пойти как раз на новые инвестобъекты, уже и без того запланированные многими игроками рынка.
Идею о том, что крабов также надо распределять на аукционе, упорно продвигала на разных уровнях власти Русская рыбопромышленная компания (РРПК). Она была создана в 2011 году Глебом Франком и Максимом Воробьевым и вскоре стала крупнейшим держателем квот на водные биологические ресурсы (ВБР). Около года рыбаки вели медийную войну, выступая против крабовых аукционов, но их все же продавили, изъяв из подотрасли 142 млрд рублей в виде платы за 50% квот от допустимого улова. Больше всего досталось РРПК — они выкупили квоты на 29,2 млрд рублей с обязательством построить 10 краболовных судов.
Уже в 2020 году РРПК стала лоббировать перераспределение оставшихся 50% квот на вылов краба в пользу компаний, победивших на прошлом аукционе. Свое предложение предприятие мотивировало тем, что иначе ему будет трудно построить суда по инвестиционным обязательствам. Но идею удалость воплотить лишь частично: на оставшиеся квоты решили провести новый аукцион.
Краб перестает быть высокоприбыльным
Победителями второго этапа стали 13 компаний, выложившие 215 млрд рублей за квоты в Дальневосточном бассейне по 27 лотам на 24,6 тыс. тонн. Еще 10 лотов (немногим больше 10 тыс. тонн) в Северном бассейне будут проданы через год. На этот раз бюджет выручил в полтора раза больше, чем на первом этапе аукционов в 2019 году. Росрыболовство обещает потратить полученные средства на строительство судов для научных целей и обмундирование службы рыбоохраны.
Вновь больше всего квот досталось РРПК в лице группы компаний «Русский краб» — на 57,1 млрд рублей, 6000 тонн краба. За это компания должна построить три краболовных судна, одно промысловое и небольшой логистический центр, то есть склады у моря. По данным Ассоциации судовладельцев рыбопромыслового флота (АСРФ), в результате увеличения количества квот «Русский краб» займет свыше 24% рынка Дальневосточного бассейна с правом добычи 18,2 тыс. тонн краба. Еще четыре лота стоимостью 33,55 млрд рублей отчасти приобрела, отчасти планирует сделать это на торгах по Северному бассейну компания «Островной краб», где 5% акций принадлежат структурам Сбербанка. Пока компания заплатила 10 млрд рублей за право вылова 5800 тонн с обязательством построить краболовное судно. Третья по результатам торгов компания «Антей», принадлежащая рыбопромышленнику Игорю Михнову и бывшему вице-губернатору Сахалинской области Аркадию Пинчевскому, купила за 26,4 млрд рублей три лота на добычу 8200 тонн, заняв 10% рынка краба Дальнего Востока. Всего же в аукционе победили на пять компаний меньше, чем в 2019 году. И все из-за дороговизны лотов. «Имидж крабового бизнеса как наиболее прибыльного сходит на нет. Цена на этих аукционах была очень высокой, — отмечает президент Ассоциации добытчиков краба Дальнего Востока Александр Дупляков. — Отсюда и ограниченное число игроков: из 160 заявок участвовали два десятка, а выиграли лишь 13. Высокие затраты краболовов на аукционе вызывают неопределенность в части развития этого бизнеса».
В самом деле, крупные рыбопромышленники уже задумались над целесообразностью развития краболовной сферы: «Цены на лоты были запредельными. Видимо, придется переключаться на другие квоты ВБР и наращивать их долю вместо краба», — говорит исполнительный директор группы компаний Северо-Западного рыбопромышленного консорциума Сергей Несветов.
Один из победителей аукциона — Тихоокеанская рыбопромышленная компания — приобрел единственный лот на вылов 1000 тонн краба за 7,9 млрд рублей с обязательством построить краболовное судно. «Мы смогли найти деньги, чтобы выкупить всего треть от тех квот, которые были у нас по историческому принципу и которые в этом году отобрали, — рассказал “Моноклю” директор Тихоокеанской рыбопромышленной компании Михаил Котов. — Мы в Магадане сейчас участвуем в строительстве порта, открыли недавно свой лыжный курорт, запустили завод по изготовлению аминокислот из рыбьего жира — на все эти инвестиции шли средства от продажи краба. А теперь мы были вынуждены выкупать за огромные для нас деньги — восемь миллиардов рублей — квоты на вылов всего тысячи тонн. Мало того что мы недополучим прибыль от выбытия квот на две тысячи тонн, так еще, чтобы выловить хотя бы тысячу, пришлось изъять деньги из других направлений бизнеса. Мы уже вынуждены сокращать штат: увольняем 400 человек из полутора тысяч из-за снижения объемов добычи и переработки краба». Доходит до абсурда: по условиям аукциона компания должна построить краболовное судно за 3 млрд рублей. «Но никого не интересует, нужно ли нам оно, — сетует Михаил Котов. — Мы сейчас из-за изъятия квот вынуждены продать пять судов, а нас заставляют выложить три миллиарда рублей за новое, которое будет простаивать». К тому же компания уже спустила на воду два краболова, выполняя обязательства прошлых аукционов.
Краба обложили санкциями и пошлиной
Экономика в этом году не клеится почти во всей рыбной отрасли, а рынку крабов как наиболее экспортно ориентированному особенно не поздоровилось. Главным образом, виной тому санкции, наложенные США и ЕС на российского краба: западные рынки, на которые приходится треть мирового импорта краба, для страны закрылись. В прошлом году склады оказались переполнены мороженым крабом. По статистике Росрыболовства, если в предыдущие годы при объеме вылова краба примерно 95–96 тыс. тонн на экспорт уходило около 75 тыс., то в 2022-м за границу отправили только 59 тыс. А выручка предприятий отрасли снизилась с 6,8 млрд долларов в 2021 году до 6,1 млрд в прошлом.
Продали не только мало, но еще и дешево. По данным того же Росрыболовства, в 2021 году средняя экспортная стоимость одной тонны краба составляла 34 тыс. долларов, а в 2022-м всего 22 тыс. «Сейчас фактически остался один крупный рынок — китайский. Однако на фоне роста предложения из России цены в КНР пошли вниз, — комментирует президент Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров (ВАРПЭ) Герман Зверев. — Средняя цена замороженного российского краба в первом полугодии этого года упала почти вдвое по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, достигнув в моменте 12,7 тысячи долларов за тонну. Цена живого краба снизилась на 11 процентов. Это приводит к уменьшению доходности активов». При этом эксперт отмечает, что краб, которого наши рыбаки вынуждены задешево продавать третьим странам, все равно потом «доползает» до США и ЕС.
Помимо снижения объемов продаж и выручки из-за санкций краболовы получили удар и от собственного государства — в виде повышения почти на треть с начала года ставки налога на использование водных биоресурсов, а также установления в октябре небывалой экспортной пошлины. Она была введена для ряда отраслей с целью пополнения бюджета, и рыбный рынок оказался в числе фискальных жертв. Ставка пошлины привязана к курсу валюты и при стоимости доллара 95 рублей и более составляет 7% от стоимости поставки, а при курсе менее 80 рублей снижается до нуля. Предполагается, что гибкие пошлины будут действовать до конца 2024 года. Но и эта ставка дорого обойдется краболовам. По оценкам ВАРПЭ, объем экспортных пошлин в отрасли в 2024 году достигнет 7 млрд рублей.
В целом через пошлину и повышенный налог на водные биоресурсы с рыбного рынка будет изъято от 70 до 95–96 млрд рублей — на 13% больше прежней фискальной нагрузки. При этом прибыль рыбодобывающего сектора по итогам первого полугодия 2023 года составила лишь 38,5 млрд — в три раза меньше, чем за соответствующий период прошлого года (117,3 млрд), что сравнимо с уровнем 2017 года, когда крабовый бум только начинался.
«По моим подсчетам, плата за квоты, пошлина, повышенные ставки сбора за пользование водными биоресурсами, а также вложения в инвестиционные обязательства при росте процентных ставок по кредитам обойдутся краболовам в 500 миллиардов рублей на пятнадцать лет — срок действия квот», — говорит Александр Дупляков. По оценке Михаила Котова, рентабельность крабового бизнеса сейчас снизилась со средних по подотрасли 30–40 до 5–7% — а ведь предприятиям еще надо найти средства на инвестиционные обязательства. Всего по условиям второго этапа крабовых аукционов держатели квот должны построить 60 краболовных и промысловых судов и два логистических центра (один РРПК, второй СЗРК). Это при том что из 41 краболовного судна, которое должно было быть построено по итогам первого этапа, на воду пока спущены всего восемь, большей частью у компаний «Антей», «Тихоокеанской рыбопромышленной компании» и «Сигма Марин Интернешнл». РРПК в этой сфере пока не отличилась.
Как известно, судоверфи сейчас испытывают большие трудности со строительством судов из-за санкций и невозможности доставить комплектующие для сложных агрегатов и электронных систем краболовов. Кроме того, стоимость каждого проекта резко выросла из-за удорожания логистики комплектующих и высокого курса валют. Росрыболовство вошло в положение и продлило срок исполнения обязательств на семь лет с 2024 года. «Это немыслимо — семь лет дополнительно платить банкам! Такое судно не окупится, к тому же сейчас кредиты дают под 15 процентов годовых. Аукционы — праздник для банков, но окупаемость при подобных ставках не просматривается, — возмущается Михаил Котов. — Мы всегда говорили, что аукционы вредят развитию отрасли, с ними краб никогда не станет доступным для населения, поскольку почти все дополнительные затраты будут заложены в себестоимость».
Герман Зверев, впрочем, замечает, что при обсуждении формата аукционов правительство пошло навстречу участникам рынка. «Речь идет о небольших компаниях с объемом квот в сотни, а иногда и десятки тонн, — говорит эксперт. — Во избежание их банкротства в принятой редакции закона заложена возможность сохранения долей квот за малым бизнесом. Таким образом, на второй этап выведено 48 процентов квот, и малые предприятия, не имевшие финансовой возможности принять участие в аукционах, смогли сохранить часть ресурса».
