Скорее всего, в ближайший год у нас случится серьезная налоговая реформа. Президент, правительство и Госдума, как видно, относятся к этому вопросу серьезно. И надо признать: системный пересмотр налогов в России назрел. Во-первых, за прошлые годы накопилось много разовых, случайных и «временных» решений, а во-вторых, экономика страны очень сильно изменилась — и в результате естественного расширения, и в силу высокой потребности в инвестициях и самодостаточности хозяйства, и из-за необходимости иметь ресурсы для усиления нашей обороноспособности. Но, наверное, было бы правильно, чтобы это была именно системная реформа, отвечающая актуальным задачам развития страны и совмещенная с системным взглядом на повышение инвестиционного потенциала нашего хозяйства и на стратегию развития нашего финансового рынка.
Почему мы делаем акцент на инвестиционном потенциале? Потому что до сих пор все существенные преобразования в налоговой системе имели одну цель — увеличение бюджета и сведение его к бездефицитному.
При этом из четырех радикальных шагов в области налогообложения только первый — в 2001 году была снижена ставка подоходного налога до 13%, что привело к резкому росту сборов в бюджет, — использовала снижение налогового бремени как средство увеличения сборов. Остальные серьезные преобразования — повышение нормы страховых отчислений, повышение НДС до 20% и движение в сторону единого налога через усиление контроля за своевременностью налоговых выплат — лишь ужесточали налоговый режим для бизнеса. Для бюджета это было крайне выгодно. Только с 2017 по 2023 год совокупные налоговые сборы в консолидированный бюджет РФ выросли с 17,3 трлн до 36,2 трлн рублей — в 2,12 раза, в то время как ВВП вырос с 92 трлн до 171 трлн — в 1,85 раза.
В бюджете любого хозяйственного агента за исключением государства налоги конкурируют с расходами и сбережениями. Это очевидно. Если взглянуть на это с макроэкономической точки зрения, чем больше налогов мы платим, тем меньше у нас возможностей для расходов и инвестиций. Но все мы — и частные лица, и компании — являемся вместе с государством частями единой хозяйственной системы. И чем больше мы отдаем в виде налогов, тем меньше мы можем совершить свободных экономических действий, таким образом увеличивая государственное влияние на экономику и уменьшая свое. С другой стороны, частные инвестиции не всегда готовы решать задачи общего блага. Очевидно, что оптимум в этой диалектике найти сложно, но стремиться к этому можно.
Приведем пример полезного для всех наличия свободных средств у хозяйствующих субъектов. Прошлый год принес всем без исключения экономистам и чиновникам сюрприз в виде быстрого роста инвестиций. Сюрпризу все порадовались, но забыли отметить, что, по разным оценкам, на 60‒70% они были сделаны за счет собственных средств предприятий. Не было бы у предприятий средств, не было бы ни инвестиций, ни роста, ни удовлетворенности от того, как здорово мы противостоим санкциям. При этом не будем умалять значения бюджетных инвестиций прошлого года, они тоже оказали большое влияние. И этот случай, когда оптимум был найден.
Сегодня, когда Дума всерьез обсуждает повышение налога на доходы среднего класса (вариант введения прогрессивного налога с дохода свыше 1 млн рублей в год), ей следует учесть, что это действие приведет к снижению покупательной способности людей, снижению спроса и обязательно к снижению потенциала экономического роста.
Именно поэтому налоговую политику надо координировать с инвестиционной и финансовой. Инвестиции — это не только объемы, но и эффективность. Общеизвестно, что частные инвестиции эффективнее государственных. Так же общеизвестно, что государственные инвестиции можно осуществлять за счет облигационных займов, а не только прямых бюджетных вложений.
Что мы имеем в данном аспекте? Облигационный рынок у нас хоть и вырос, но все еще очень невелик, а вот ставки на нем очень высоки. Отчасти поэтому у государства, перед которым стоят действительно огромные инвестиционные задачи для развития, например, инфраструктуры, возникает естественный соблазн: соберем больше денег, безо всякого рынка, и все построим. Вариант? Вариант. Но как получилось, что государство вынуждено занимать на рынке под 12‒13%? А на такие дорогие деньги дороги, конечно, строить сложно. Кто устроил ему такую жизнь? Оказывается, это ЦБ — со ставкой, втрое превышающей инфляцию и задающей ориентиры всем ставкам. И госбанки — так хорошо заработавшие на льготной ипотеке, что им гособлигации даром не нужны. А то, что государство в советах директоров этих банков может напрямую обязать их покупать гособлигации под приличные проценты, — это, конечно, никому в голову не приходит.
То есть в этом примере государство само себе создало ситуацию невозможности финансирования развития за счет облигаций и, не решая эту проблему, спешит к налогоплательщику. Здесь явно оптимум не найден.
Еще раз подытожим: забирая деньги у частных субъектов в свою пользу, государство должно много раз подумать, будет ли оно более эффективным их распорядителем, или, может быть, ему стоит потратить усилия на создание условий, когда частные (и физические, и юридические) лица сами будут заинтересованы в широкомасштабных инвестициях на благо нашей общей страны.
