Внимание привлекает и проект Agora, реализуемый Банком международных расчетов (BIS) и семью центральными банками. На данном этапе в нем изучается возможность интеграции цифровых валют центральных банков (ЦВЦБ) и токенизированных депозитов частных финансовых организаций в рамках единой платформы. К Agora уже присоединилось более 40 частных компаний.

У нас же к рублю наличному, безналичному и цифровому может добавиться рубль токенизированный. Звучит странно, однако ЦБ уже задумался над этой идеей, а банковская система примеряет ее на себя, ища плюсы и минусы.

Идея токенизированных безналичных денег на счетах в банках (ТБДБ) не нова, однако, как пишут аналитики Центробанка в одноименном докладе, обсуждение этой тематики в мире только начинается — в отличие, например, от вопросов проектирования и внедрения ЦВЦБ, которые уже несколько лет изучаются и пилотируются регуляторами разных стран. На сегодня 134 страны имеют проекты по ЦВЦБ в той или иной стадии готовности.

Основой для ТБДБ — как и для крипты, цифровых финансовых активов и цифровых валют центральных банков — естественно, является блокчейн.

Для России эта тема довольно актуальна: в прошлом году доля безналичных платежей в розничном обороте превысила 83,4%. Для сравнения: в 2014 году эта цифра составляла менее 25%, и, как предполагают участники платежного рынка, на горизонте трех‒пяти лет мы можем увидеть, как доля безнала в рознице перевалит за 90%.

Банкам — как минимум крупным — идея токенизации безналичных денег тоже интересна: согласно опросу Ассоциации банков России, в ее продвижении заинтересованы более 70% кредитных организаций. Причины подобного интереса очевидны: такие деньги отслеживаются еще легче, чем безнал, что повышает прозрачность и безопасность транзакций (это весьма привлекает ЦБ и госорганы, такие как Минфин и Федеральная налоговая служба). Кроме того, собравшись вместе и создав единую платформу, можно быстро и удобно перекидывать ликвидность на межбанковском уровне.

Теоретически для граждан и бизнеса токенизация тоже полезна: они смогут использовать счета в разных банках как единый кошелек (при достаточном развитии экосистемы). Но все это меркнет перед возможностью сохранить статус-кво в банковской системе, который после появления ЦВЦБ оказался под вопросом.

Напомним, сейчас безналичные деньги создаются коммерческими банками в процессе выдачи кредитов. Центробанки по всему миру отвечают только за выпуск наличных. Но по мере того, как доля безналичных денег растет, регуляторы теряют свое влияние на эмиссию. ЦВЦБ эмитируются самими центробанками и хранятся на их же счетах. То есть при активном внедрении ЦВЦБ роль коммерческих финансовых организаций будет снижаться, как и объем ликвидности, которым они оперируют (подробнее см. статью «Кому светит валютный суверенитет», «Эксперт» № 13 за 2023 год). ТБДБ — ответ банковской системы на новый вызов.

«Большим плюсом в случае внедрения ТБДБ станет сохранение традиционной двухуровневой банковской системы, — объясняет завсектором межкафедральной лаборатории РАНХиГС при Президенте РФ, председатель совета Ассоциации участников рынка электронных денег и денежных переводов Виктор Достов. — В ТБДБ не происходит оттока ликвидности из банков, сохраняются традиционные продуктовые модели, которые эффективно дополняются новыми возможностями: окрашиванием, управлением через смарт-контракты, созданием межбанковских продуктов и так далее. Роль ЦБ при этом остается традиционной, но регулятор получает новые инструменты контроля над обращением и размещением денежной массы, что тоже полезно».

Дополнительно после токенизации деньги можно «программировать», создавая довольно сложные сценарии их работы, что для обычного безнала недоступно. Банкам это поможет увеличить степень автоматизации, а главное, позволит создавать сложные финансовые продукты — например, более удобный для кредитной организации аналог структурных облигаций, которые будут «работать сами», требуя лишь минимального присмотра.

Да что такое этот ваш токен?

Небольшое отступление. Чтобы понять, о чем идет речь, вспомним, что одним из краеугольных камней современного финтеха стала технология блокчейна и смарт-контрактов.

Сама идея смарт-контракта была предложена в 1994 году американским криптографом Ником Сабо. Нормально реализовать ее удалось, однако, несколько позже — после появления блокчейна и криптовалют.

Технология блокчейна практически исключает возможность манипулирования данными: их можно только внести, но не перезаписать. Истинность документа легко отследить, и она прозрачна для каждого участника блокчейн-сети. Подобная схема работы позволяет существовать и работать смарт-контракту, который представляет собой алгоритм с условиями договора, завернутый в программную оболочку и криптографически защищенный. Смарт-контракт предназначен для автоматического контроля и исполнения договорных отношений. Ник Сабо сравнивал свой алгоритм с торговым автоматом, с помощью которого любой человек, имеющий наличные, может совершать транзакции с продавцом. Посредники и продавец за стойкой при этом не нужны.

Теперь переходим к токену. Часто говорят, что токен — это цифровой актив. На самом деле токен — единица учета. Под токеном обычно подразумевают не криптовалюту (или стейблкоин), а запись в блокчейне. То есть в сети блокчейна токен управляется смарт-контрактами.

Как деньги на счету становятся токеном? «Токенизация — это процесс преобразования традиционной валюты (в данном случае безналичных средств) в цифровой токен. Проще говоря, средства на банковском счете конвертируются в уникальный цифровой токен, привязанный к определенной сумме. Токены представляют ту же стоимость, но в иной форме. Токенизация осуществляется на уровне внутренних систем банка, где записи о деньгах (цифры в базе данных) заменяются криптографически защищенными токенами. При этом сами средства остаются на банковском счете, а в платежных процессах участвуют токены», — объясняет работу ТБДБ директор продукта Method в финтех-компании Paygine Артем Журавлев.

Здесь важно еще раз подчеркнуть: ТБДБ — это не крипта, не стейблкоин и не цифровой рубль. Последний относится к цифровым валютам центральных банков, и его эмитентом является только Банк России. С токенизированным безналом же все проще: его может выпустить любой банк.

В принципе, более или менее понятные вещи на этом и заканчиваются — дальше начинается «серая зона».

Больше транзакций богу транзакций

Очевидно, конечный пользователь безналичных денег может задаться вопросом, как это будет устроено. А главное, зачем это нужно? На первый вопрос в докладе Центробанка есть целых три ответа — в виде разных подходов к архитектуре токенизации.

Первый вариант представлен моделью обособленных платформ (одна платформа — одна кредитная организация либо группа таких организаций). В этом случае ТБДБ будет являться балансовой записью средств при помощи токенизации, что даст банку преимущества в автоматизации платежей и сделок. Такой вариант чем-то похож на современное состояние операторов информационных систем: цифровые финансовые активы (ЦФА), выпущенные внутри инфраструктуры одного оператора, обращаются только на его площадке, а сама площадка с аналогичными инфраструктурами не связана.

Второй вариант — модель единой платформы, к которой подключены сразу многие кредитные организации. Предполагается, что такие системы должны обеспечить широкую интероперабельность (функциональную совместимость) смарт-контрактов и решить вопрос поддержки расчетов в ТБДБ в рамках платформы. Но, как отмечают аналитики ЦБ, для этого требуется консенсус при выработке общих правил и стандартов.

На Западе уже делаются попытки создания платформ для обращения токенизированных денег разных банков. Есть примеры использования ТБДБ в рамках одного банка или группы финансовых организаций, но подобные системы в основном работают в тестовом режиме. Здесь можно назвать, в частности, USDF Consortium группы американских кредитных компаний: New York Community Bank, NBH Bank, FirstBank, Webster Bank, Synovus, Figure Technologies Inc. и Jam Fintop. «Представленная концепция решает вопросы совместимости банковских токенизированных депозитов (USDF), устраняя барьеры в финансовой системе и открывая финансовые возможности технологий токенизации», — отмечается в докладе ЦБ.

Третий вариант похож на второй, однако в центре стоит не группа банков, решивших упростить себе жизнь, а регулятор, на базе которого и создается единая платформа.

Все описанные схемы выглядят логично, но их реализация и вообще внедрение ТБДБ в России вызывает некоторые сомнения. В первую очередь из-за ЦФА. Напомним, что в отличие от ТБДБ эти активы, функционирующие на базе того же блокчейна, продуманы куда лучше. Тем не менее, как мы ранее писали (см. статью «ЦФА: сырые, но вкусные», «Монокль» № 23 за 2024 год), для их полноценного использования нужны существенные технические и юридические доработки. Плюс имеется цифровой рубль, тоже обращающийся в тестовом режиме и тоже «требующий напильника» (и расходов на внедрение). Как видим, и у регулятора, и у кредитных организаций есть чем заняться и без токенизации безнала.

К тому же вводить токенизированный безнал весьма затратно. «ТБДБ, имея потенциальные преимущества, являются относительно сложным с технологической точки зрения явлением. Реализация ТБДБ на практике, особенно в случае применения второй или третьей модели, потребует дополнительных расходов участников рынка и принятия мер по управлению возникающими рисками и обеспечению конкуренции», — признают в ЦБ.

Ряд экспертов и участников транзакционного рынка вообще искренне удивлены содержанием доклада, так как его авторы предлагают странное решение несуществующей проблемы. С одной стороны, ускорять и делать еще более прозрачным ничего не нужно: имеющиеся средства достаточно быстры и достаточно прозрачны — например, та же система быстрых платежей (СБП), с помощью которой деньги перебрасываются между банками в течение нескольких минут, а то и секунд. С другой стороны, предполагаемая польза от блокчейна появится сама по ходу развития идеи ЦФА — нужно просто подождать, а не плодить лишние сущности ради самого процесса.

А главное — если отложить в сторону вопросы затрат времени и денег, поиска необходимых специалистов и допустить, что ТБДБ все же решают некие специфические задачи, — остается еще вопрос целесообразности. Даже необходимость введения цифрового рубля вызывает у бизнеса и граждан сомнения (для регулятора-то польза очевидна в силу предельной прозрачности транзакций и большего влияния на эмиссию). Для токенизированного же безнала вопросы осмысленности и рациональности стоят куда более остро. И ЦБ об этом отлично осведомлен. «Применение рассматриваемой в данном докладе технологии токенизации безналичных денег на счетах в банках может иметь наибольший потенциал в странах, в которых инновации в сфере платежей и расчетов все еще не получили широкого распространения в плане обеспечения доступности гражданам и бизнесу различных цифровых и онлайн-сервисов в режиме 24/7. В России, где высок уровень цифровизации платежей и расчетов, активно развивается СБП, реализуется проект цифрового рубля, дополнительные эффекты внедрения ТБДБ могут быть не так очевидны», — констатируют аналитики регулятора. Виктор Достов также признает: для рядового пользователя в случае внедрения ТБДБ, как и в случае ЦВЦБ, мало что изменится.

Наконец, нет гарантий, что токенизация безнала поможет решить самую важную на сегодня проблему — организацию защищенных трансграничных платежей.

«Концепция токенизации звучит достаточно романтично в текущих реалиях. Традиционную криптовалюту еще можно попробовать внедрить, однако выпуск новых токенов и их применение в международных расчетах представляется сложной задачей, и не совсем ясно, зачем это делать. Вероятно, более жизнеспособной будет идея создания токена или цифровой валюты БРИКС: здесь есть определенные шансы на успех», — подсказывает нишу для новинки Артем Журавлев. И звучит это интересно не только в рамках БРИКС.

За границу не укатится

В разрезе «трансграна» идея и правда выглядит привлекательно: если несколько банков из разных стран частично объединят свои инфраструктуры для обмена токенами, то удастся и транзакции ускорить, и на санкции внимания не обращать. Новый инструмент позволит российским экспортерам перестать заниматься финансовой эквилибристикой, а партнерам — решить часть своих проблем.

«Для трансграничных переводов необходима единая платформа. Поскольку платформа здесь, в отличие от ЦВЦБ, включает финансовые организации, а не центробанки, создать ее будет проще, чем инфраструктуру для трансграничных переводов ЦВЦБ», — полагает Виктор Достов.

«Токенизация банковских средств активно развивается за границей, особенно в контексте цифровых активов. Один из примеров — токенизация ценных бумаг и активов на блокчейне, где токены представляют собой акции, облигации и другие финансовые инструменты», — напоминает Артем Журавлев.

Вот только поскольку природа ТБДБ аналогична природе ЦФА, с ними возникают те же проблемы, что и с использованием ЦФА для трансграничных расчетов. Во-первых, возникает вопрос с юридическим обеспечением сделок, так как получившийся токен должен иметь одинаковый правовой статус по обе стороны границы или сразу в нескольких странах при сложных сделках. Во-вторых, требуется инфраструктура, аналогичная инфраструктуре для обмена ЦФА. А за нее пока никто не брался (стадия экспериментов не в счет). В-третьих — и это, наверное, главное препятствие на пути к удобным трансграничным сделкам — наши партнеры не хотят портить отношения с коллективным Западом, опасаются вторичных санкций и не готовы наводить цифровые мосты.

Справедливости ради отметим, что такие опасения обоснованны. Как полагают эксперты рынка, отследить любые цифровые активы, связанные с Россией, достаточно просто, а значит, на новый инструмент, его эмитентов и лиц, способствующих его применению, могут быть оперативно наложены санкции. Это в полной мере касается и токенизированных безналичных денег, которые с точки зрения анонимности куда ближе к стейблкоинам, чем к криптовалютам, то есть имеют привязку к конкретному активу, у которого есть определенное местонахождение.

У нас, несмотря на принятие закона о ЦФА (Федеральный закон от 31 июля 2020 года № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»), регулирование токенизированных активов тоже пока далеко от совершенства. «Полноценного регулирования токенов в российском законодательстве все еще нет. При этом существуют две юридические сущности, которые могут быть применимы к криптовалютным токенам: цифровая валюта и иностранные цифровые права. Цифровая валюта прекрасно подходит для описания биткоина и ряда анонимных монет. А иностранные цифровые права, исходя из текущей формулировки, могут применяться к большому количеству иных криптовалютных токенов. При этом на практике многие виды криптовалюты госорганы рассматривают именно как цифровую валюту», — объясняет руководитель практики «Цифровая экономика» юридической компании GMT Legal Денис Поляков.

По мнению эксперта, в случае с ТБДБ имеется два юридических варианта реализации: как один из видов ЦФА и как новый вид цифровых прав. Однако нужно помнить, что ЦФА не может быть использован в качестве средства платежа, за исключением трансграничных расчетов. Концепция нового вида цифровых прав более реалистична, но в этом случае придется разрабатывать принципиально иное регулирование, что может занять достаточно много времени.