За месяц, прошедший с момента крушения танкеров с мазутом в Черном море, в фокус информационной повестки вокруг этой драмы попадали преимущественно волонтеры, ринувшиеся на очистку загаженных пляжей, и спасение пострадавших птиц, и в самые последние дни, когда инцидент с большим опозданием получил статус ЧС федерального масштаба, — организованные усилия соответствующих служб по купированию аварии.
При этом обстоятельства и причины самого бедствия, постигшего два судна в Керченском проливе 15 декабря, в медиа почему-то не обсуждаются. По умолчанию нам, кажется, предлагают смириться с тем, что море — опасная стихия, там иногда гибнут корабли и моряки, так устроена жизнь.
Это все так, но все же трудно отделаться от конкретных вопросов. Судя по реконструированному нами местоположению крушения танкеров, они находились в этот момент в южном устье Керченского пролива, примерно в 30 километрах к юго-западу от порта Кавказ. Что делали в этом глубоководном районе два танкера класса «река — море» при пятибалльном шторме? Отдельный вопрос, проходили ли суда — одно 1969-го, другое 1973 года постройки — освидетельствование на пригодность к работе даже на тихой воде? Очевидно, регламенты эксплуатации подобных судов не предусматривают такого дерзкого, если не сказать самоубийственного, поведения. Чтобы решиться на эту авантюру, нужен был мощный мотив.
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.