Корейское «дешевле, лучше, быстрее» позволило Сеулу заявить об амбициозных планах стать четвертым по величине экспортером оборонной продукции в мире к 2027 году. Сейчас южнокорейские «оружейники» замыкают десятку.

О том, как Южная Корея вытесняет мировых лидеров с рынка вооружений, когда она может получить ядерное оружие и почему отказывается пополнять арсеналы Украины, мы поговорили с экспертом Центра военно-экономических исследований Института мировой военной экономики и стратегии НИУ ВШЭ Александрой Зуевой.

Успех за полвека

— Как вообще зарождался южнокорейский военно-промышленный комплекс?

— Полноценно развивать свой ВПК Южная Корея начала при президенте Пак Чон Хи в семидесятых годах. Этому способствовала «доктрина Никсона», принятая в 1969 году. Она декларировала, что азиатские союзники США должны решать проблемы военной безопасности собственными силами. Тогда же в Вашингтоне решили частично вывести американский контингент из Южной Кореи. Двадцать тысяч человек покинули страну. Осталось сорок. После этого Соединенные Штаты выделили Сеулу определенную сумму денег для развития оборонно-промышленного комплекса.

И тогда Южная Корея взяла курс на самообеспечение. У них и до этого кое-что свое было, но в основном все закупалось у американцев. И вот начиная с 1953 года, после окончания Корейской войны и до настоящего момента, этот импорт из США постоянно уменьшается. Южная Корея прошла впечатляющий путь и сейчас в основном обеспечивает себя вооружением сама. Но самый значительный успех у них начался с 2021 года.

— С чем это связано?

— В 2006 году они образовали Управление программ оборонных закупок. Постепенно это привело к структурированию сначала импорта, а потом уже экспорта вооружений. Сначала производили для себя, так как Северная Корея рядом. А это значит, что нужно обеспечить свою военную мощь. Тем более если у вашего визави есть ядерное оружие. В целом же в успехе оборонно-промышленного комплекса сыграли важную роль и индустриализация, и опыт производства автомобилей и кораблей.

А в 2021 году, еще при президенте Мун Чжэ Ине, в Южной Корее появился закон «О развитии оборонной промышленности». После него экспорт начал активно наращиваться. Вообще, корейцы прекрасно чувствуют тренды. Они поняли, что мировая экономика милитаризуется. Это было еще до Украины. И почему бы на этом хорошо не заработать?

— Какая репутация у южнокорейского оружия в мире?

— Многие государства заказывают военную продукцию повторно, а это значит, что с качеством проблем нет. Более того, оно подходит под стандарты НАТО, но дешевле, чем в Соединенных Штатах.

— Чем южнокорейские «оружейники» могут гордиться и что не очень получается?

— Танк К-2 «Черная пантера» себя очень хорошо зарекомендовал. Это один из самых экспортируемых образцов южнокорейской техники. Гаубицы К9 Thunder тоже пользуются спросом. Кораблестроение на очень высоком уровне.

Сейчас все больше делается упор на беспилотники и робототехнику. В Сеуле хорошо чувствуют тенденции на мировом рынке вооружений. Из того, что не очень получается, можно назвать самолет T-50 Golden Eagle. Есть еще проблема с производством двигателей для истребителей, но они над этим работают.

— Одной из причин успеха южнокорейской оборонки эксперты называют локализацию производства в странах-импортерах. Где и как это происходит?

— Один из успешных примеров этой практики — Египет. На территории Арабской Республики будут производиться гаубицы нового типа. Индонезия и Южная Корея совместно разрабатывают истребитель KF-21. Частичная локализация имеет место в Индии.

Но, конечно же, особняком для Сеула стоит Восточная Европа. В самой Южной Корее мощности загружены. Куда-то придется переносить производство. Этим местом вполне может стать Европа.

Локтями в Азии

— Эксперты отмечают, что Южная Корея начинает теснить Россию в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где у Москвы исторически сильные позиции.

— Южнокорейский ВПК начинал с «освоения» регионов поближе. У них есть планы на Вьетнам и Индию, которая, по данным Стокгольмского института исследований мира, является ключевым импортером вооружений России. Южнокорейцы тесно работают с Индонезией. Раньше и с Мьянмой пытались сотрудничать, но сейчас туда им двери закрыты.

В целом очень жестко с нами конкурируют в регионе. Впрочем, у нас есть важное преимущество — «обкатка» вооружений в реальных боевых действиях. Да и наше соотношение цены и качества очень привлекательно. На стороне же южнокорейского вооружения играет тот факт, что оно подходит под стандарты НАТО.

— Пока продолжается украинский конфликт, повышенный спрос на вооружение вполне объясним. Нет ли опасности, что после его окончания продукция южнокорейского ВПК окажется невостребованной?

— Южная Корея замечательно воспользовалась моментом, когда европейцы избавились от старого советского оружия, которое утилизировали на Украине, и у них образовался вакуум. А Сеул обладает возможностью быстро произвести и поставить необходимое вооружение.

Впрочем, сейчас постепенно раскачивается и европейский ВПК. Южная Корея пытается составить конкуренцию западноевропейскому оружию, но пока в Германию, Италию и Францию их особо не пускают. Впрочем, мировой рынок вооружений еще не полностью насыщен. Помимо Украины напряженная ситуация на Ближнем Востоке. Думаю, не все хорошо будет и в Индо-Тихоокеанском регионе.

Южнокорейские эксперты внимательно анализируют ситуацию, куда и что можно поставлять. Они видят тренд на недорогое вооружение в большом количестве. Это роботы, беспилотники, подводные дроны, кибербезопасность. В этих направлениях Южная Корея готова расширять свои мощности.

— При этом Южная Корея отказывается от прямых поставок вооружений Украине.

— Южнокорейское общество не очень хочет втягиваться в это противостояние на стороне Запада и Украины. Большинство жителей страны уверены, что это не их конфликт. Он далеко. Там говорят: «Если мы поддержим Украину, то Россия поддержит КНДР против нас». Южная Корея даже компоненты своих вооружений не разрешает поставлять в третьи страны, у которых конфликт.

Отношения соседей

— Нельзя не спросить, как дела обстоят в военно-промышленном комплексе КНДР. Какие там успехи?

— Северная Корея активно занимается модернизацией своего оборонно-промышленного комплекса и наращивает производство. Недавно испытали новую зенитно-ракетную систему. В СМИ была показана атомная подлодка-ракетоносец. У них были дизельные субмарины, которые могли нести ядерный боезаряд, но теперь вот появилась атомная.

В целом создать ее не проблема. Мы с американцами еще в пятидесятых годах такие делали. Но тут есть интересный момент. Южная Корея все достижения северокорейского ВПК приписывает сотрудничеству Москвы с Пхеньяном. Все южнокорейские эксперты в области вооружений постоянно про это пишут. Что, мол, сами северокорейцы ни на что не способны.

— Чем объяснить такую девальвацию северокорейских достижений со стороны южных соседей?

— Для самого южнокорейского общества понимание, что Северная Корея настолько успешна в своих военных разработках, что может что-то серьезное производить, не очень хорошая новость. Им легче сказать, что все это Россия дала Северной Корее. Это очень похоже на то, как южнокорейцы долгое время говорили, что у Пхеньяна нет ядерного оружия, что это просто шантаж. Теперь все знают, что у Северной Кореи оно есть.

— А что изменилось в Южной Корее после того, как пришло осознание, что у КНДР есть ядерное оружие? Своеобразный джокер в рукаве Пхеньяна, который перечеркивает практически любые попытки южнокорейцев укрепить свою обороноспособность.

— Это стало основным фактором их союзнических отношений с США. Очень «плотных», как они говорят. Приведу пример. Когда мы их спрашиваем, зачем они вводят антироссийские санкции, которые очень болезненно сказываются на самой Южной Корее, они отвечают, что не могут поступить иначе. Так как этого требуют США, от которых зависит их безопасность. Мол, у Северной Кореи есть ядерное оружие, поэтому это связывает им руки.

Вообще, вопрос о денуклеаризации Корейского полуострова для Южной Кореи очень важен. Они об этом постоянно заявляют, но объективно даже американцы уже сказали, что денуклеаризация — это вопрос, скорее всего, нерешаемый.

— Могут ли сами южнокорейцы пойти по пути создания ядерного оружия?

— Да, но помимо разработки собственной военной ядерной программы есть еще вариант с возвращением тактического ядерного оружия Соединенных Штатов на территорию Южной Кореи или Японии. Такой вариант более реален, да и не требует больших материальных и научных затрат.

И с репутационной точки зрения это лучше для Сеула. Потому что если Южная Корея начинает разрабатывать собственную атомную бомбу, являясь участником Договора о нераспространении ядерного оружия, это может привести к негативным последствиям.

Впрочем, сейчас у нас печати снимаются одна за другой, поэтому ничего исключать нельзя. К слову, 70 процентов южнокорейцев считают, что их стране необходимо разработать собственное ядерное оружие.

— Милитаризация с обеих сторон, скорее, отдаляет страны от войны, являясь сдерживающим эффектом, или приближает к ней?

— Здесь каждое государство наращивает оружие как раз для того, чтобы избежать войны. Конечно, элемент сдерживания присутствует. Есть мнение среди моих коллег, что Северная Корея в целом живет в состоянии страха нападения со стороны Сеула. Опасаются соседей и на юге.

Трудно сказать, как будут развиваться события. Даже после испытания ядерного вооружения в Северной Корее удалось удержать ситуацию под контролем. Скорее какой-то внешний катализатор может привести к крупномасштабному противостоянию. Например, конфликт США и Китая.

— Насколько в Южной Корее силен страх, что Северная Корея может начать боевые действия?

— Да, это у них распространенная фобия. Но важно понимать, кто эти страхи раздувает. Южнокорейские эксперты более консервативного толка считают, что хуже Северной Кореи вообще страны нет и это враги. Но есть точка зрения, что как бы в Северной Корее ни было тяжело жить, они не захотят воевать.

Замечу, что в Южной Корее очень остро восприняли прошлогоднее заявление Ким Чин Ына о том, что они больше не один, хотя и разделенный, народ. Это был важный идеологический нарратив про объединение. И оно до сих пор прописано в конституции Южной Кореи. В итоге Сеул заявил, что все равно когда-нибудь рассчитывает убрать границу.

— В южнокорейском обществе есть такой запрос?

— Южнокорейская молодежь не хочет объединения с Севером. Меняются поколения, стирается общая память, остается все меньше корейцев, которые помнят времена, когда не было разъединенных семей.

Но, что самое интересное, в условиях демографического кризиса Северная Корея представляет интерес для Южной, в том числе в качестве источника трудовой силы. Сейчас Сеулу приходится завозить мигрантов, чтобы компенсировать дефицит ресурсов и кадров. Активно приглашают иностранцев, начиная с чернорабочих и заканчивая высококвалифицированными специалистами, но это иностранцы, а не корейцы.

Да, у северокорейцев немного отличается язык, там уже другой менталитет, но в целом это все равно близкие люди. С прагматической точки зрения для экономики Южной Кореи было бы выгодно принять северных соседей.

Но сейчас обе Кореи уже очень разные и вряд ли захотят объединяться. Это не Западная и Восточная Германия.