Через войны в Чечне и контртеррористические операции (КТО) на Северном Кавказе прошло до 600 тыс. солдат и офицеров федеральных сил. Это была крайне неоднородная масса людей. Очень серьезно различались интенсивность их вовлеченности в конфликт, возраст, путь, которым они пришли на войну. Человек, попавший молодым солдатом срочной службы на новогодний штурм Грозного, и «тяжелый» оперативник ФСБ, выезжающий «на адрес» штурмовать квартиру где-нибудь в Махачкале в середине «нулевых», обладали совершенно разным опытом и с точки зрения психологии, и с точки зрения непосредственно боевых действий.
Можно сказать, что они прошли через разные войны. Однако в известном смысле война никогда не меняется. Многие бойцы, испытавшие полевые тяготы, огневой контакт, риск гибели, приобрели тяжелые физические травмы. И почти все, в той или иной степени, — травмы душевные.
В отличие от ветеранов Великой Отечественной войны люди, сражавшиеся на Кавказе, часто сталкивались с опасливым и отчужденным отношением общества. Не говоря о том, что многие ветераны 1990-х и 2000-х побывали в горячих точках, которые для обывателя вообще мало что значили: от Приднестровья и Югославии до Абхазии и Таджикистана. Представление о том, что солдат выполняет важную для страны функцию, стало появляться, пожалуй, только ко второй войне в Чечне. До этого отношение к таким ветеранам сводилось к формуле «имя твое неважно, подвиг твой неизвестен (и не нужен)».
– новый журнал для тех, кто развивает Россию.