Введение трансграничного углеродного налога — один из главных вопросов экологической повестки России (см. «По углеродному следу», «Э-У» № 15 — 16 от 12.04.2021). Курс на декарбонизацию экономики Евросоюза предполагает введение пошлин на импортируемые в Европу товары, при производстве которых произошла значительная эмиссия углекислого газа и других соединений углерода. Еврокомиссия разрабатывала проект больше года, но до сих пор шли дискуссии лишь общего характера.

Участники рынка давно ждали выхода документов, чтобы оценить потенциальные издержки. По сути, появился инструмент дополнительного давления на экспортно ориентированные отрасли, в России в том числе.

Экономическая война под видом экологической повестки

В представленной концепции системы пограничного углеродного регулирования Carbon Border Adjustment Mechanism (СВАМ) определены товарные позиции экспорта, регламентировано введение СВАМ-сертификатов, установлена их стоимость, обоснована обязанность ведения реестров и отчетности, рассказала Мария Доброхотова:

— Пока СВАМ охватывает 78 товарных групп, распространяется на цемент и клинкер, удобрения, железо, сталь и алюминий. В течение 2022 года еще будут появляться уточнения, но если все пойдет по плану, то с 2023 года начнется переходный период, а с 2026 года механизм заработает на полную мощность и будет распространен на более широкое количество секторов. Предположительно в переходный период издержки станут ниже, поскольку рассчитываться будут как разница между фактическими выбросами от производства продукции и установленными в ЕС значениями, а затем, скорее всего, налог будет платиться за весь объем эмиссии углеродных единиц. Налог представляет собой аналог импортной пошлины при пересечении границ товарами. Стоимость одного СВАМ-сертификата будет равна средней еженедельной цене квот Европейской системы торговли квотами на выбросы парниковых газов (EU ETS), умноженной на вмененные выбросы при производстве импортируемых товаров, рассчитанные на основе значений, отражающих средние (вероятнее, худшие) выбросы при производстве аналогичных товаров в ЕС.

Изначально в ЕС обсуждался жесткий сценарий распространения налога на сырьевые группы, и, по словам руководителя управления проектной деятельности ФГБУ РФИ Минприроды России Дмитрия Галанкина, Еврокомиссия от этой идеи не отказалась: «Возможно, в конечном итоге мы все равно увидим модель, которая фактически будет представлять собой налог на вторсырье, не производимое в ЕС. По сути, это экономическая война под видом экологической повестки».

Центр экологической промышленной политики совместно с Минпромторгом сделал расчеты платы за выбросы экспортируемых товаров в ЕС по 78 товарных группам.

Под новый налог попадает 5% российского промышленного экспорта. Издержки экспортеров вырастут на 25%  

— Естественно, здесь есть ряд допущений, потому что документ до конца не разработан, — подчеркивает Мария Доброхотова. — Платежи будут рассчитываться исходя из биржевой стоимости углеродных единиц, грубо говоря, это углеродоемкость соответствующей продукции. На наш взгляд, именно с этим необходимо работать. Повлиять на цену мы вряд ли сможем, но правильно посчитать углеродный след, который реально соответствует предприятиям, нам по силам.

Исходя из этих расчетов, получается, что под новый налог попадает 5% российского промышленного экспорта. При такой ставке, как сейчас, издержки экспортеров вырастут для этих товарных групп на 25%.

И очевидно, что перечень товарных позиций будет расширяться.

У предприятий есть некоторый потенциал сокращения углеродного следа. Например, для металлургии это может быть использование металлолома, считает директор Ассоциации «Русломком» Виктор Ковшевный:

— По расчетам немецкой Ассоциации переработчиков лома, в черной металлургии одна тонна лома может экономить до 350 евро климатических и углеродных налогов. C учетом объема рынка, который есть сейчас в России, а это как минимум 26 млн тонн плюс такой же объем в цветной металлургии, мы получим экономию в 2 млрд евро в год.

Играй, гармонизация

Кроме изменения производственной политики на уровне компаний требуется системный государственный подход, считает Мария Доброхотова:

— Для поддержки промышленного экспорта необходимы развитие комплексной правовой системы в области изменения климата и выбросов парниковых газов в России, проведение национального бенчмаркинга удельных выбросов парниковых газов и организация ведомственных аналитических центров при федеральных органах исполнительной власти. Не менее важно создать гармонизированную методическую базу и обеспечить признание данных. Также для представления интересов России на международных площадках полагаем необходимым применять признанные за рубежом механизмы, одним из которых является соответствие наилучших доступных технологий и повышение ресурсной эффективности производства.

Однако реализовать курс на повышение ресурсной эффективности непросто из-за массы возникающих на этом пути конфликтов интересов. Такого рода проекты на первом этапе снижают конкурентоспособность производителей, да и потребитель не всегда готов отказаться от привычных моделей потребления.

К примеру, современные технологии позволяют сделать экологичный автомобиль, но он будет на 30% дороже и его нужно менять раз в 3 — 5 лет. «Готовы ли к этому потребители? — задается вопросом советник президента РФ, председатель совета по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев. — Не уверен».

По мнению Валерия Фадеева, при капитальных вложениях проекты «зеленой» экономики кажутся накладными, но в перспективе отдачей станет энергоэффективность:

— Нам нужно научиться без надрыва, постепенно менять отношение к окружающей среде, нужно вместе с наукой искать новые технологии. Необходима гармонизация промышленной и экологической политики через технологическое развитие, которое дает меньше эмиссий от производства, при этом эффективность самого производства должна увеличиваться.

Общество, покажи квалификацию

Такой же подход требуется к решению и другой проблемы современной экологической повестки — утилизации твердых бытовых отходов (ТБО). Сейчас в России образуется 63,5 млн тонн ТБО в год. По оценке ППК «Российский экологический оператор», до 2024 года необходимо создать более 300 новых сортировочных комплексов, 180 объектов компостирования отходов, 90 объектов, на которых из отходов будет производиться топливо для цементных заводов. Это 48 млн тонн мощностей по обработке отходов и 16 млн тонн мощностей по утилизации. Строительство заводов по обработке и утилизации отходов обойдется в 340 млрд рублей.

Процесс постепенно идет. Однако экспертов беспокоит тот факт, что реализация таких проектов начинается чаще всего с покупки оборудования иностранного производства.

— Доля импорта оборудования сегодня выросла с 22% до 36%, — говорит первый заместитель председателя комиссии Общественной палаты Российской Федерации по экологии и охране окружающей среды Альбина Дударева. — Мы опять открываем рынки для иностранного производителя в сфере экологической безопасности. Переработка отходов должна быть бесперебойной, а мы будем ждать каждую деталь из-за границы, тем более что в России нет ни одного сервисного центра.

Общественники обращают внимание и на то, что большинство начатых проектов основано на использовании простых ручных комплексов с низкой эффективностью: в таких комплексах высока доля ручного труда, а показатель отбора вторичных ресурсов составляет всего 5 — 7%. 

Переломить вектор можно в ходе реализации государственного курса на диверсификацию оборонного промышленного комплекса. Именно предприятия ОПК с их мощной технологической и конструкторской базой способны через локализацию создать серьезные проекты современных сортировочных комплексов. Примеры такого подхода уже есть. Центральный научно-исследовательский институт

«Буревестник», который входит в структуру концерна «Уралвагонзавод», приступил к реализации проекта создания автоматизированных мусоросортировочных комплексов большой мощности с глубоким отбором вторичных ресурсов.

— В ходе анализа рынка мы остановились на оборудовании сортировки твердых коммунальных отходов американской компании BulkHandlingSystems (BHS), — рассказывает представитель концерна «Уралвагонзавод» Олег Игнатьев. — Это оборудование применяется в США, Австралии, Великобритании, Шотландии, Норвегии, ОАЭ и других странах, только за 2018 — 2020 годы им оснащено более сотни объектов. АО ЦНИИ «Буревестник» стал единственным партнером компании в мире, обладающим эксклюзивной лицензией на производство.

По словам Олега Игнатьева, такие мусоросортировочные комплексы не требуют предварительной сортировки отходов и работают с минимальным использованием человеческого труда.

Лицензионным соглашением предусмотрена поэтапная локализация линейки оборудования. Сейчас уровень локализации составляет 50% в части отработки конструкции технологической подготовки производства, в ближайшие три года локализация будет доведена до 80%.

И если к экологическим проблемам появится пристальное внимание общественности, таких проектов будет больше, убежден Валерий Фадеев:

— Общество должно требовать выполнения тех планов, которые ставит президент. Изначально была поставлена максимальная планка допустимого импорта в части отраслей, касающихся работы с отходами, в 22%, сейчас появилась цифра в 36%. Если так дальше пойдет, то будет и 50%, в то время как задача, поставленная президентом, — максимизировать долю отечественного производства. Поэтому, на мой взгляд, помимо восклицаний и митингов, что, безусловно, тоже важно, необходимо, чтобы общество показало квалификацию и могло бы организовать содержательное давление на власть и бизнес.