Россия не позволит втянуть себя в войну, будь то война дипломатическая, пропагандистская или фактическая, — такое направление политики Владимира Путина видится главным после смены власти в Вашингтоне. Несмотря на множество алармистских прогнозов, которые сопровождали мир в последние месяцы, минувшая неделя показала стремление Москвы к разрядке.
Чрезвычайно миролюбивое президентское послание, обращенное в первую очередь к внутренним проблемам России. Приглашение заграничных партнеров к конструктивному сотрудничеству на климатическом саммите: Путин даже позвал иностранные компании выгодно инвестировать в стратегически значимую отрасль страны — электроэнергетику. Спецпредставитель президента США по вопросам климата Джон Керри немедленно отреагировал: «США считают, что Путин изложил на климатическом саммите прогрессивные идеи, позволяющие работать сообща». Вот такое развитие «звонка Байдена в Кремль».
Тем временем министр обороны России Сергей Шойгу объявил, что все цели контрольной проверки вооруженных сил завершены и войска отводятся с восточных границ в районы постоянной дислокации. «Война» отменяется. Каждая сторона получила свои выгоды от краткосрочной эскалации. Украинский президент обратил на себя внимание западных патронов. Американский лидер показал жесткость в отношении «коварной Москвы» и смог начать диалог с позиции силы. Закрытых на карантин европейцев убедили в реальности русской угрозы.
Российские игры мускулами, в свою очередь, предупредили масштабную кровавую провокацию на Донбассе, охладили горячие восточноевропейские головы в преддверии натовских учений и повлияли на отказ США от размещения кораблей в Черном море. Раунд окончен. Рубль укрепляется, рейтинги власти растут, инфляция замерла, а тревога уступает робкой надежде. Бестолковые и относительно малочисленные акции протеста только подчеркивают степень контролируемости российской внутренней политики.
Что до войны, то предчувствие ее скорого начала никуда не денется и будет усиленно разгоняться всеми мировыми пропагандистскими источниками. Предельная степень конфронтации становится главным фактором большой политики, больших денег и больших сделок. Страх войны будет условием узаконивания массы ограничительных и внеправовых решений, тем более что этот барьер — уважение к закону и мнению людей — государства перескочили в рамках борьбы с пандемией коронавируса.
Мировые державы, прежде всего европейские, уже два года живут в режиме осажденной крепости. Множащиеся страхи легко мотивируют население Запада переуступать государству часть своих прав и свобод. Россия же раньше других вошла в период жесткой внешней конфронтации — после воссоединения с Крымом, и сегодня люди демонстрируют усталость от сценариев закрытости и эскалации. И в Кремле, похоже, эту усталость хорошо понимают.
