Бытует расхожая версия, что Великобритания сожгла весь имеющийся уголь, чтобы иметь возможность колонизировать Азию и Африку. Пока была дешевая энергия угля, были и колонии; с окончанием эпохи пара закончилась и великая империя. История циклична, и нечто похожее сейчас переживает Китай — государство, в топках которого сжигается каждая вторая тонна угля на планете. Этот же уголь дает 2 из 3 кВт электроэнергии, требующихся великой (здесь без прикрас) китайской промышленности. Пока есть эта дешевая энергия, Китай способен производить сталь, цемент, удобрения, автомобили и десятки тысяч наименований другого ширпотреба.
Статистика говорит, что даже при текущих темпах потребления имеющихся ресурсов угля Китаю хватит еще на несколько десятилетий, однако Компартия Китая очень внимательно изучает экономическую историю. Для государственного строительства «несколько десятилетий» — это очень короткий срок, а исчерпаемость ископаемого топлива ― основной риск для сложившейся экономической и политической модели КНР. Да, в ближайшие пару десятилетий в КНР произойдет переход от развивающейся экономики к развитой. То есть необходимая базовая инфраструктура страны (жилье, порты, дороги, аэропорты, электросети и связь) будет отстроена и ресурсов Китаю будет требоваться меньше.
Тем не менее это вряд ли коснется электроэнергии, возведенной в Китае в статус государствообразующего ресурса. КНР уже давно страна номер один в мире по производству электричества. Например, в прошлом году установленная мощность всех электростанций страны превысила 2,9 ТВт. Для понимания масштабов: на мировом рынке номер два — в США — установлено1,25 ТВт, при этом в Китае производится 9,4 трлн кВт⋅ч в год, в США — 4,2 трлн кВт⋅ч, в России — 1,1 трлн кВт⋅ч.
В прошлом году потребление электроэнергии на одного китайца вышло на уровень развитого мира ― ФРГ и Дании. Однако тут не стоит забывать, что страны Запада осознанно выносили в Китай в первую очередь грязные и энергоемкие производства. Такая политика привела к тому, что сегодня Китай доминирует на рынке первых-вторых переделов: черных и цветных металлов, стекла, цемента, полимеров и т. д. Всего того, что нельзя произвести в Европе из-за цен на энергию и в США из-за дороговизны труда и экологии. Других мест на планете с такой концентрацией дешевой энергии, инфраструктуры, производств и компетенций попросту нет.
Другая причина долгосрочного роста потребления электроэнергии ― энергопереход, который в КНР, вопреки политизированным трактовкам МЭА, носит крайне прагматичный и экономически выверенный характер. Одна из подпрограмм ― перевод транспорта на электротягу. Еще пять лет назад электромобиль был новинкой для рынка КНР. Сегодня каждое третье авто, регистрируемое в Китае (а это крупнейший автомобильный рынок на планете), имеет электрическую тягу. А каждый второй такой автомобиль продается опять-таки в Китае. Важное отличие от Европы и США: «электричка» в Китае — это не премиальный сегмент, а преимущественно небольшие городские электрокары.
Электромобилю не нужны ГСМ ― самый дорогой вид топлива, его можно заправить из розетки (конечно, если мы не говорим о гибридах). Да, для этого потребовались огромные инвестиции в зарядную инфраструктуру, сетевое и трансформаторное хозяйство, способное покрывать пиковый спрос на электроэнергию. То есть Китаю удается автомобилизировать страну, не оказывая значительного влияния на мировой рынок нефти: спрос на бензин и дизель в КНР не растет уже более десятилетия при значительном увеличении автопарка.
В свою очередь, чтобы удовлетворить новый спрос на электричество, Китай реализует несколько программ потенциального замещения угля. Одна из них ― строительство ВИЭ на 2 ТВт установленной мощности до конца этого десятилетия. Учитывая невысокие коэффициенты использования установленной мощности для ВЭС и СЭС (20‒30%), 1 ГВт солнечных панелей эквивалентен примерно 0,5 ГВт ТЭС на угле или 0,3 ГВт АЭС. Даже с поправкой на КИУМ возобновляемых источников энергии в Китае строят очень много. Они как минимум позволят покрыть новый спрос на электроэнергию до конца десятилетия.
Второе направление ― строительство новых АЭС. За последнее десятилетие КНР совершила атомный прорыв, увеличив мощность парка реакторов на 34 ГВт. Для постройки такого числа АЭС США потребовалось 40 лет. Такой рывок позволил КНР достичь уровня Франции по числу работающих ректоров (55 и 56 соответственно). Сегодня в Китае в работе 53,2 ГВт АЭС против 61,4 ГВт во Франции.
Однако атомная генерация Китая покрывает лишь 5% потребностей страны, поэтому КНР продолжает строить АЭС комсомольскими темпами: возводятся еще 23 энергоблока общей установленной мощностью 23,7 ГВт. Уже в следующем десятилетии КНР обгонит США по парку работающих АЭС, так как в планах — построить еще более 200 ГВт ядерных ректоров. И вероятно, эта программа тоже будет реализована: Китай — мировой лидер по объемам, скорости и цене возводимых АЭС. По цене и скорости с ним конкурирует лишь Россия, по объемам конкурентов нет.
КНР собирает очень сложные конструкции из несложных инструментов. Технологии АЭС известны человечеству уже более полувека. ТЭС, СЭС и ВЭС тоже уже много десятилетий на службе, однако именно в Китае эти станции стали работать эффективно ― не внося ценовых и технических дисбалансов.
Противопоставить что-то такому прагматизму в честной конкурентной борьбе ни одна мировая экономика не сможет: например, для индустриализации Индии, аналогичной китайской, вероятно, не хватит ресурсов, в первую очередь энергетических.
В тех же США «энергопереход» носит больше популистский характер, и за ширмой ВИЭ страна меняет уголь на газ. Другой крупный экономический центр ― Европа ― и вовсе потерялась в своем энергетическом целеполагании: закрывает АЭС, запрещает русский газ и нефть. При этом, чтобы заправить автомобиль, все равно нужны либо ГСМ, либо электрическая энергия, которые нужно откуда-то взять по умеренным ценам.
В итоге Китай становится единственным местом, где происходит энергопереход не в планах, а на деле и скорость происходящих процессов восхищает и пугает одновременно.
