Каким видится взаимодействие наших стран из Ташкента? Какие из достигнутых в ходе последних переговоров соглашений наиболее важны? Какая интрига разворачивалась вокруг строительства российской АЭС в Узбекистане? Своими соображениями с «Моноклем» поделился видный узбекистанский политолог Бахтиёр Эргашев, директор Центра исследовательских инициатив Ma’no.

— Обращают на себя внимание высший статус визита президента РФ — государственный, а не официальный, представительность российской делегации в Ташкенте, обилие подписанных соглашений, среди которых знаковые в области энергетики, включая атомную станцию. Как вы оцениваете достигнутые договоренности и согласованные проекты?

— Несомненно, график и география государственных визитов глав государств — это показатель приоритетов внешней политики страны. В рамках новой президентской каденции президент Владимир Путин первым посетил Китай. Понятно, почему Китай. Китай сегодня основной стратегический партнер России. Прежде всего в вопросах противостояния западному блоку и реализации совместной политики в рамках этого противостояния.

Второй визит президента России состоялся в Беларусь. Это страна, которая вместе с Россией образует Союзное государство. Это ближайшие военные союзники и серьезные экономические партнеры.

И третий визит, второй из этих трех, как и в Китай, государственный визит, президент Путин совершил в Узбекистан. Данный визит можно назвать серьезным этапным визитом, который подвел итоги предыдущего этапа развития узбекско-российских отношений по всем направлениям и во всех сферах. Достигнутые соглашения определят основные направления сотрудничества наших стран на долгосрочную перспективу.

Я не хотел бы сейчас останавливаться на цифрах, которые были названы: сколько новых проектов, каковы примерные объемы предполагаемых инвестиций. Это, как мне представляется, всего лишь внешнее проявление более глубинных процессов. Что я имею в виду?

Первое. Уже сегодня в пяти государствах Центральной Азии проживает более 80 миллионов человек, и почти половина из них, около 37 миллионов, живет в Узбекистане. Сегодня это вторая на постсоветском пространстве после России страна по числу жителей. Украина сильно депопулировала: по имеющимся оценкам, ее население снизилось до 32 миллионов человек. То есть Узбекистан — это серьезный интересный рынок, за который стоит побороться.

Второе. Центральная Азия — это уникальный регион, который граничит с тремя из четырех формирующихся глобальных центров силы. Это Китай, это Россия, это Индия. Кроме того, Центральная Азия граничит с серьезными региональными державами. Это Пакистан — страна, обладающая ядерным оружием, и Иран — очень серьезный региональный игрок, который сейчас находится на этапе своего экономического и в определенной мере политического усиления на центральноазиатском направлении. Ну и, конечно же, никогда нельзя сбрасывать со счета фактор еще одной крупной региональной державы — Турции.

Таким образом, регион Центральной Азии всегда был, есть и будет пространством, где будут скрещиваться интересы самых различных глобальных и региональных игроков. И понятно, что если ты не приходишь и не работаешь в данном регионе, то твои геополитические и геоэкономические конкуренты придут туда и будут там работать. Влияние в центральноазиатском регионе является одним из козырей в стратегии любой глобальной и региональной державы.

И Россия, несмотря на то что сейчас ее основное внимание, несомненно, сосредоточено на западном направлении, идет противостояние с западным блоком на пространстве Украины, находит возможности расширять свое присутствие в Центральной Азии. Причем присутствие не только военное: некоторые эксперты считают, что ваша страна держит «зонтик безопасности» над Центральной Азией. Но этого мало, и Россия понимает, что в регион нужно приходить серьезно с точки зрения экономики, с точки зрения инвестиций.

Третье. Если Россия планирует быть одним из глобальных центров силы и формировать вокруг себя большой макрорегион, свою валютную зону с преобладанием российского рубля в расчетах, то не работать в Центральной Азии невозможно. Формирование этого макрорегиона должно основываться на том, что Россия должна предложить странам региона не только торговлю, а собственную технологическую платформу для экономического сотрудничества. Последняя должна включать в себя несколько прорывных направлений и быть конкурентоспособной и привлекательной по сравнению, скажем, с китайской технологической платформой.

Конечно, у обсуждаемого визита и переговоров наших президентов и делегаций двух стран в Ташкенте есть важные результаты и на гуманитарно-образовательном треке. Это тоже очень важное направление сотрудничества. Я думаю, по всем трекам, по всем направлениям были свои прорывы.

Для меня лично как политолога, который занимается институциональным анализом, очень важно то, что создается структура, которую называют «совместная инвестиционная платформа»: она нацелена на то, чтобы обеспечить целевое, системное использование инвестиционных ресурсов на реализацию крупных инвестиционных проектов.

И еще очень важно, что сформирован Совет регионов, куда входят главы регионов Узбекистана и России, а руководят его работой президенты двух стран. Совет займется развитием прямых связей между регионами Узбекистана и России. Первые примеры успешного взаимодействия есть. Очень интересен опыт Республики Татарстан, которая стала, на мой взгляд, лидером среди регионов России по углублению и расширению экономического присутствия в Узбекистане. Глава Татарстана господин Минниханов, наверное, сегодня занимает лидирующие позиции по количеству визитов в Узбекистан, по установлению контактов с регионами Узбекистана. Есть довольно успешный опыт формирования индустриального парка в городе Чирчик, где уже работают предприятия из Татарстана. Опыт этого удачного эксперимента сейчас планируется масштабировать: Татарстан собирается открыть технопарки в Джизакской и Навоийской областях Узбекистана.

— Насколько сильны позиции российского бизнеса в Узбекистане в конкуренции с национальными и зарубежными игроками? Каковы сильные и слабые стороны российских компаний на узбекистанском рынке и в целом России как партнера?

— Есть преимущества для работы именно российских компаний в Узбекистане, о которых мы не задумываемся, принимаем как само собой разумеющиеся. Но они очень серьезны. Например, безвизовый режим. Китайские бизнесмены мечтают, например, о такой ситуации, но у них нет такой возможности.

Языковые процессы. Мы наблюдаем уменьшение сферы применения русского языка в Узбекистане — просто в силу того, что число его носителей уменьшается. Но при этом значительная часть населения и подавляющая часть бизнесменов Узбекистана говорят на русском языке. И это тоже конкурентное преимущество, о котором мало кто задумывается. Можно просто посмотреть на рекламу той или иной продукции. Она идет в нашей стране не на английском языке, а на государственном языке и на русском языке.

Кроме того, в Узбекистане у бизнесменов и у населения есть доверие к качеству российской продукции. Да, может быть, она не столь хорошо упакована, у нее могут быть проблемы с пиаром, рекламой, продвижением, но доверие к качеству российской продукции сохраняется — от бытовых вещей до промышленного оборудования. Историческая память до сих пор работает.

И все эти предпосылки усилены и переплетены с гигантской потребностью в инвестициях. В результате Россия остается крупнейшим партнером для Узбекистана в сфере модернизации энергетических мощностей на тепловых электростанциях. Россия также является главным партнером для ряда крупнейших промышленных предприятий Узбекистана, в частности для Алмалыкского и Навоийского горнометаллургических комбинатов в части поставок бурового оборудования, шахтного оборудования, всего того, что связано с энергетикой промышленного производства, начиная с кабелей и заканчивая сложными автоматизированными системами управления энергетической системой крупных предприятий.

Россия, в свою очередь, сохраняет свою роль для Узбекистана в качестве емкого и премиального рынка с хорошим платежеспособным спросом на продукцию как традиционной номенклатуры, такой как текстиль и плодоовощная продукция. Сегодня создаются совместные производства по переработке сельхозсырья с адресной отправкой на российский рынок.

Есть и новые направления сотрудничества, которые имеют серьезную перспективу. Прежде всего это цифровые решения, которые разработаны в России, начиная с цифровизации налогового администрирования и заканчивая цифровизацией управления транспортными потоками в городах и цифровизацией железнодорожного и автомобильного транспорта.

Наше сотрудничество в газовой сфере вошло в новый этап в 2023 году, но его не следует рассматривать узко — как поставки российского газа для поддержания энергетического баланса нашей страны. При всей важности этой задачи гораздо более широкие перспективы открывают совместные проекты в области газохимии с поставкой продукции, например полимеров, на рынки соседних стран, в частности в Афганистан и Пакистан. Природный газ может быть использован для создания новых предприятий по производству азотных удобрений. Если удастся решить вопросы с транспортом и выходом на порты Ирана или Пакистана, будут открыты возможности поставок этой продукции в Южную и Юго-Восточную Азию, а также в Восточную Африку.

АСММ и две ГАЭС будут работать в связке

— Откуда возник проект АЭС на блоках малой мощности суммарной мощностью всего 330 мегаватт? С точки зрения закрытия дефицита энергобаланса Республики Узбекистан это капля в море — почти в восемь раз меньше, чем планировавшаяся мощность «большой» станции (два блока по 1200 мегаватт).

— Заключенное между Россией и Узбекистаном в 2018 году межправительственное соглашения о сооружении в нашей стране «большой» АЭС по российскому проекту стало объектом жесточайшего прессинга стран коллективного Запада, которые были категорически против строительства АЭС в Узбекистане в принципе, прежде всего против того, чтобы это строительство было реализовано «Росатомом». В феврале 2022 года Европейская комиссия приняла решение о включении атомной энергетики и природного газа в «Зеленую таксономию ЕС» — перечень экологически устойчивых видов деятельности, открытых для инвесторов. Тем не менее Запад продолжал настаивать на том, что Узбекистан если и будет строить АЭС, то должен рассматривать и другие страны в качестве потенциальных партнеров по данному проекту. Была развернута целенаправленная кампания по дискредитации идеи строительства АЭС, которая быстро приобрела антиросатомовский характер. Пусть кто угодно строит АЭС, но только не «Росатом».

Бахтиёр Эргашев: «Россия должна предложить странам региона не только торговлю, но и собственную технологическую платформу для экономического сотрудничества»

Но руководство Узбекистана выдержало этот прессинг. И да, сейчас в силу различных причин идея строительства «большой» АЭС с двумя реакторами ВВЭР-1200 отложена, но в любом случае даже строительство атомной станции малой мощности на 330 мегаватт следует расценивать как знаковое, прорывное решение. Почти 90 процентов нашей электрогенерации сегодня базируется на газовых ТЭС, собственная добыча природного газа не растет, новых крупных месторождений не открывается уже больше десяти лет, а солнце и ветер не очень надежные, на современном технологическом уровне, источники энергии. И поэтому единственным реальным и перспективным вариантом развития электроэнергетики в Узбекистане является строительство АЭС. Причем среди экспертов есть понимание, что даже строительства одной АЭС с двумя реакторами ВВЭР-1200 будет недостаточно для покрытия перспективных потребностей страны в энергии. На самом деле нам нужно строить даже не четыре, а шесть таких крупных блоков по 1,2 гигаватта каждый. Ведь к 2030 году население Узбекистана вырастет с 37 до 40 миллионов человек, а ВВП страны удвоится.

— В ходе визита было подписано соглашение о строительстве «Русгидро» двух гидроаккумулирующих электростанций в Узбекистане, при этом о строительстве одной из них, Каратеренской ГАЭС, в прошлом году было достигнуто соглашение о намерениях с китайской China South Power Grid. Каким образом россиянам удалось перебить предложение китайцев?

— Если говорить о проектировании и строительстве двух гидроаккумулирующих станций на двух озерах в Узбекистане, то нужно помнить, что это связка генерирующих активов. Две ГАЭС будут работать в связке с атомной электростанцией малой мощности, которая будет построена в Джизакской области. Территориально все эти три проекта будут расположены близко друг от друга и будут создавать систему совместной генерации электроэнергии. И, как мне представляется, именно то, что это будет связка из трех станций, две гидроаккумулирующие и атомная станция малой мощности, логично, что все три актива будут реализовываться с помощью и на основе российских инвестиций и российских технологий.