Атакуя одни и те же информационные платформы, автократии якобы бьются со свободой слова, а демократии — с порнографией, бандитизмом и наркотрафиками. На деле и те и другие держат оборону. И даже методы идентичны: не случайно арест Дурова в воздухе живо напомнил историю с информационным активистом Романом Протасевичем, самолет которого силовики «посадили» в Минске. Протасевич в результате покаялся и согласился на сотрудничество. У Дурова возможностей отбиться больше. Но, похоже, и спрос с него выше.
Еще одна общая черта: несмотря на весовую разность персонажей, у них не нашлось сильных защитников, не считая соратников по информационному цеху. Ни Россия, ни ОАЭ и не смогли бы вписаться за владельца Telegram, ведь он добровольно принял французскую присягу, считая эту страну «лучшим местом для летнего отдыха». В защиту Павла на родине, от которой он, по сути, отказался, выступили некоторые депутаты Госдумы, активисты «Новых людей», прогрессивные сетевые пользователи, будто бы позабыв о его нейтрально-проукраинских позициях. Ходят слухи о его контактах с российскими силовиками и даже о встрече с самим Владимиром Путиным в Азербайджане, откуда Дуров и полетел в Париж. Но никаких признаков того, что Telegram был более открыт для российских следователей, чем для любых иных, до сих пор не было. Независимость, безопасность и свобода — принципиальная маркетинговая позиция Дурова. Собственно, именно она и стала причиной его сегодняшних бед.
Помимо прочего, ситуация позволяет поразмыслить над судьбой любых глобальных продуктов без страны приписки в современном мире. Как правило, это различные IT-решения, платформы для сетевой коммуникации и обмена информацией, то есть все, что можно создавать в любой части земного шара и благодаря интернету разносить повсеместно. Дуров принадлежал к тому либертарианскому поколению гиков, которые верили в наднациональный и, по сути, анархистский потенциал цифровых решений. В мире расширяющегося глобализма и взаимозависимости это было легко.
Мало кто заметил, что в прошлом десятилетии расклад стал меняться, и на смену либеральному однополярному строю начал формироваться многополярный, еще плохо формулируемый миропорядок, главной чертой которого стало ощущение ценности суверенитета, приобретаемое разными полюсами, регионами, странами. А суверенитет требует постоянной и профилактической защиты. Проблема в том, что сохраняющийся глобализм и защита суверенитета входят в очевидное противоречие, отсюда казус Дурова.
У ряда российских авторов даже возник лозунг: такие, как Дуров, могут быть сегодня свободны только в России. Однако очевидно, что и здесь ему придется в обмен на «свободу» поступиться частью принципов и расширить возможности силовых структур. Россия не оазис вседозволенности.
Основатель видеохостинга Rumble Крис Павловски покинул ЕС в связи с новостями об аресте Павла Дурова. А президент Сальвадора пообещал: «Вы не подвергнетесь аресту, цензуре или конфискации ваших активов за осуществление вашего права на свободу слова». И это после истории в стране с созвучным названием, которая выдала Джулиана Ассанжа после смены президента, хотя обещала убежище!
Нет, не похоже, что где-то в современном мире остается место для героев с продукцией наднационального характера. Реальность: серверы в каждом регионе, паспортизация абонентов, деанонимизация, внутренняя цензура с передачей нарушителей органам — как бы ни хорохорились Маск и Цукерберг, они уже в системе. Об операторах TikTok позаботятся китайские товарищи. Остальным рано или поздно придется определяться.
Началось все не вчера. Просто Эдварду Сноудену было что предложить России, и его защитили. А Джулиан Ассанж до конца играл в благородного рыцаря для западноцентричного мира — и потерял здоровье, работу, нормальную жизнь.
Новый мир, стремясь избавиться от хаоса бурных перемен, будет изо всех сил стремиться к безопасности. Невзирая на то, что самым безопасным для человека является мир, где прежде всего уважают свободу.
