Промышленное производство остается в фазе торможения роста после интенсивного подъема, компенсировавшего санкционный провал весны 2022 года. На протяжении последних месяцев наблюдается восходящий тренд, однако темпы его постепенно замедляются (см. график 1). В июле индекс показал некоторое снижение, но говорить о смене тенденции пока рано. При сохранении текущих тенденций итоги 2024 года в промышленности могут повторить прошлогодние показатели.
В августе Росстат уточнил данные за предшествующие два года, по итогам пересмотра оценка промышленного роста в 2023 году увеличена с 3,5 до 4,1%. Однако новые порции чувствительной индустриальной статистики перестают быть публичными: с марта 2023 года закрыты официальные данные о добыче нефти в РФ, с мая 2024-го — о производстве автомобильного бензина, а с июня и всех остальных нефтепродуктов в натуральном выражении.
«Динамика промышленного производства все в большей мере определяется факторами, не связанными непосредственно с шоками весны 2022 года, хотя внешние ограничения и военные действия продолжают оказывать влияние, — считает Владимир Бессонов, начальник отдела анализа отраслей реального сектора и внешней торговли института “Центр развития” НИУ ВШЭ. — Экономическую ситуацию в стране сегодня нужно рассматривать не как преодоление очередного кризиса, а как развитие в новой реальности».
В обрабатывающей промышленности выделяются три группы отраслей. Первая группа — назовем ее «тяжело травмированные» — наиболее сильно пострадала от санкций и пока не может даже приблизиться к объемам производства 2021 года. Это прежде всего деревообработка (предприятиям этой сферы никак не удается заместить потерянный европейский рынок сбыта) и легковой автопром (здесь действуют ограничения по линии предложения: львиная доля сборочных комплектов и деталей прежде поступала из недружественных стран).
Вторая группа отраслей демонстрирует фигуру динамики «спад — восстановление — полка»: после достижения докризисных объемов вместо дальнейшего роста наступила стагнация. В эту группу входят крупные отрасли промежуточного спроса (химическая промышленность, металлургия) и некоторые отрасли конечного потребительского и инвестиционного спроса (фарма, производство напитков, кожи и изделий из нее, железнодорожного подвижного состава). Сюда же можно включить производства таких важных товаров промежуточного спроса, как кокс и нефтепродукты.
Наконец, самая многочисленная группа отраслей — бенефициары санкций. Это производство продуктов питания, текстиля и одежды, мебели, ювелирных изделий, бумаги, компьютеров, пластмассовых, металлических, электронных и оптических изделий. Здесь прежние объемы выпуска давно превышены. «Значительный рост в этих сферах можно связать с освоением продуктовых ниш, освободившихся на внутреннем рынке в результате ухода зарубежных производителей, а также со спросом, вызванным проведением СВО, — комментирует Владимир Бессонов. — Однако и здесь в последние месяцы подъем заметно замедлился в связи с постепенным исчерпанием потенциала обусловивших его факторов».
Добыча полезных ископаемых продолжает медленно снижаться, хотя ситуация и сейчас далека от восстановления докризисного уровня. Краткосрочные тенденции в сырьевых отраслях определяются в значительной мере динамикой добычи сырой нефти и природного газа. В добыче природного газа и газового конденсата с поправкой на сезонность снижение летом 2023 года сменилось интенсивным восстановительным подъемом, затормозившимся в последние пять месяцев. Добыча угля после частичного восстановления оставалась в целом стабильной, но затем начала несколько снижаться.
Сложность анализа ситуации в промышленности усугубляется разнобоем в оценках (см. график 2). «Так часто бывает в окрестности кризисов, — успокаивает Бессонов. — Росстат и ЦМАКП обычно более оптимистичны, они показывают более высокую величину восстановления после спада весны 2022 года, чем “Центр развития” НИУ ВШЭ».
По словам эксперта, такие расхождения обусловлены различиями в составах корзин товаров-представителей, на основе которых строятся индексы, нюансами построения систем весов, особенностями формирования временных рядов производства отдельных видов продукции на основе доступной статистики, спецификой проведения календарной корректировки и другими факторами. Особую роль играют проблемы проведения сезонной корректировки в окрестности острых кризисов, когда значительные и резкие изменения показателей способны искажать оценку сезонных колебаний, а после их удаления — и сезонно скорректированных рядов. В стабильной ситуации перечисленные проблемы не приводят к серьезным расхождениям, но в период кризисного и посткризисного развития они проявляют себя в полной мере. В прошлый раз подобная разница в оценках наблюдалась после прохождения острой фазы пандемии.
Важно понимать, что оценки статистических показателей не выбиты в граните. В особенности это относится к анализу данных последних месяцев.
Так или иначе, все оценки демонстрируют качественно одну и ту же картину, то есть идентифицируют одни и те же периоды спада и подъема. «Все указывает на заметное замедление промышленного подъема в последнее время», — резюмирует Владимир Бессонов.
