Часть наблюдателей и участников украинского конфликта впала в панику, припоминая к месту десятилетний юбилей вторых Минских соглашений, которые конфликт не завершили, а лишь отсрочили, позволив противнику накопить силы. Примеров окончания войн, выигранных на поле боя, но проигранных политически, немало. В нашей истории в том числе: взять хотя бы окончание Первой мировой: последствия для России мы помним.

Но и открывать шампанское тем, кто ратовал за скорейшее примирение без оглядки на последствия, тоже пока не стоит, даже если Зеленский вновь надел скорбное лицо, а европейские официалы включили режим досады. Дипломатический и медийный церемониал, который мы наблюдаем в официальных сообщениях, обязывает к игре тональностей и формулировок, но не позволяет понять содержание.

Собственно, антураж переговоров вовсе не означает их непосредственного старта, а сам диалог, если вспомнить не столь уж давнюю историю, не особо-то мешал непосредственно боевым действиям и мог длиться годами.

Корея: 26 месяцев переговоров

Когда аналитики описывали сценарии возможного разрешения конфликта в Донбассе, часто упоминался «корейский вариант».

С 1910 года Корея находилась под японской оккупацией, избавиться от которой удалось лишь во время Второй мировой. Япония, как известно, была союзницей фашистской Германии. Еще до разгрома гитлеровской коалиции в Каире в 1943 году Британия, США и Китай договорились, что Токио должен сдать все захваченные территории. На Ялтинской конференции в феврале 1945 года было решено, что советские войска на территории Кореи будут размещаться к северу от 38-й параллели, а американские — к югу. Позже обе державы — соперницы по холодной войне свои войска вывели, но политические проекты сохранили. Так что Корейская война, по сути, была лишь вопросом времени.

Антураж переговоров вовсе не означает их непосредственного старта, а сам диалог, если вспомнить не столь уж давнюю историю, не особо-то мешал непосредственно боевым действиям длиться годами

В разгоревшихся баталиях стороны прибегали к использованию прокси-сил либо действовали под прикрытием сил союзных — китайскую армию называли добровольческими отрядами, а воевали они с США, вступившими в войну открыто, но — вместе с «войсками ООН». Советские же вооруженные силы оказывали преимущественно поддержку в небе, поддерживали оружием и матчастью.

Советские и американские летчики воевали друг против друга, но это не стало поводом для начала войны непосредственно между СССР и США. Хотя все понимали: одно неверное движение — и конфликт моментально разрастется до третьей мировой. В конце концов было решено начать договариваться, пока на горизонте маячил хоть какой-то шанс получить приемлемое для всех перемирие.

В мае 1951 года был дан ход дипломатическим встречам. Сначала побеседовали Джордж Кеннан от США с Яковом Маликом от СССР, затем на встречу с Аланом Кирком отправился Андрей Громыко, сменивший Малика на должности постпреда от СССР при ООН и ставший впоследствии министром иностранных дел. Пока стороны договаривались, совещались и обсуждали нюансы разделения по 38-й параллели, боевые действия шли своим чередом. На подписание финального соглашения о перемирии между официально воюющими сторонами удалось выйти лишь 27 июля 1953 года, уже после смены президента США и смерти генсека СССР. Тогда же и прекратились боевые действия.

Забавная аналогия: как и сейчас, заключению соглашения очень сильно мешала позиция ставленника американцев в Южной Корее Ли Сын Мана, который требовал войны до победного и никак не желал уступать северным соседям. Кстати, ему же стоит сказать спасибо за то, что Корейская война до сих пор считается юридически незавершенной и потенциально может перейти в открытую фазу: свою подпись под документом о перемирии (не говоря уже о полноценном мирном соглашении, до которого дело не дошло) представители Южной Кореи так и не поставили: с их стороны там стоит подпись командования ООН.

Вьетнам: пять лет на мирный процесс

Еще один «горячий» конфликт периода холодной войны, в котором СССР и США противостояли друг другу — и тоже, к слову, с участием Китая, — Вьетнамская война, которая длилась долгих девять лет, с 1964 по 1973 год. Но это если считать с момента прямого вмешательства США, а так война между Северным и Южным Вьетнамом шла дольше, с 1955-го по 1975-й.

Вьетнамцы, к слову, очень обижаются, когда историки рассматривают этот конфликт исключительно в разрезе противостояния между великими державами, в котором сама азиатская страна была лишь полем их битвы. Безусловно, без воли и решимости самих вьетнамцев поставить в этом конфликте точку не удалось бы: народ, заплатив огромную цену, добился своего, Южный Вьетнам, поддерживаемый США, пал, и страна объединилась.

Случилось это в 1975 году, но понимание того, что США не смогут выиграть эту войну, пришло к американцам девятью (!) годами ранее. Тогда в ЦРУ осознали, что сдаваться вьетнамцы не намерены, и подготовили доклад президенту о необходимости прекращения в том или ином виде боевых действий.

Но старт переговорному процессу был дан позже. С одной стороны, Америку сотрясали антивоенные демонстрации, росло общественное недовольство, ширилось пацифистское движение, и в какой-то момент игнорировать эти факторы было уже нельзя. С другой стороны, чем больше США увязали во вьетнамском конфликте, тем слабее становились их международные позиции. И это также повлияло на необходимость поиска приемлемого выхода из войны и в итоге способствовало  достижению стратегических договоренностей с СССР.

Мирные переговоры стартовали в Париже в 1968 году. Процесс был крайне сложным из-за взаимного недоверия и разногласий по ключевым вопросам: и СССР, и США давили на союзников, не желая уступать. Почти полгода шла дипломатическая борьба в попытках заставить США сначала прекратить бомбардировки, а после садиться и договариваться уже по делу.

Только крах военных усилий США побудил их пойти на настоящие переговоры. И то со скрипом: американцы понимали, что война проиграна, но изо всех сил стремились сохранить лицо и пытались найти способ подать плохой результат как победу.

Генри Киссинджер, бывший в ту пору советником президента по национальной безопасности, заявил, что правительство США готово решить вьетнамский вопрос на основе двух принципов: «во-первых, США не могут пойти на такое урегулирование, которое выглядело бы для американцев и всего мира как прямое военное поражение Америки; во-вторых, администрация Никсона не может пойти на такое урегулирование, после которого сразу же произошли бы смена правительства в Южном Вьетнаме и резкое изменение всей политики Южного Вьетнама». Эта позиция была оплачена еще четырьмя годами войны и несколькими сотнями тысяч смертей.

Были во время этого переговорного процесса и такие знакомые нам по «Минску» периоды перемирия, которые, разумеется, использовались для усиления оборонного потенциала и наращивания сил. Никсон дал добро на вывод войск из Вьетнама — но другой рукой американцы поставляли тонны новейшего вооружения для армии южан. Наконец, самые жестокие бомбардировки осуществлялись буквально накануне финального подписания соглашений. Случилось это лишь в 1973 году, а сама война официально завершилась двумя годами позже, когда Сайгон был взят северовьетнамскими силами.

Карибский кризис: воля лидеров сильнее эскалации

Активные переговоры по деэскалации Карибского кризиса длились меньше месяца, но этот исторический урок тоже важно выучить. Во-первых, потому, что если бы этот кульминационный конфликт холодной войны перешел в горячую фазу, возможно, вы бы не читали эти строки. А во-вторых, потому что вопреки обусловленному обстоятельствами стремлению сторон к эскалации, нежеланию уступать и в отсутствие каналов коммуникации воля двух лидеров и их личные отношения оказали решающее значение в предотвращении Апокалипсиса.

Непосредственно перед Карибским, разразился Берлинский кризис, во время которого чуть было не вспыхнула очередная война в Европе — при том что эхо Второй мировой едва стихло. Горячего конфликта не случилось. Американцы наращивали темпы производства ракет и размещали их как можно ближе к стране Советов. Одновременно с этим СССР начал искать места, где США были бы крайне уязвимы, и таким местом оказалась Куба.

Считается, что острая фаза Карибского кризиса продлилась всего 13 дней, однако октябрь 1962 года вполне мог оказаться последним месяцем в истории современной цивилизации. Никита Хрущев направил Джону Кеннеди несколько посланий. В них лидер СССР требовал не вторгаться на Кубу и предлагал обмен: с выводом советских ракет с Кубы сделать то же с американскими ракетами в Турции. Ситуацию осложняло и то, что каналы коммуникации между СССР и США в ту пору почти не работали, а два лидера переписывались друг с другом в том числе и тайно, передавая письма через доверенных агентов.

При всем при этом продолжали действовать указания о проведении секретных операций как с одной, так и с другой стороны: США не отказывались от плана свержения коммунистического режима на Кубе, а СССР продолжал готовить ракеты к размещению. Все это время и резидентура, и дипломатический корпус буквально стояли на ушах. Одно несвоевременное донесение или неверно истолкованный мотив — и дело перешло бы к ядерной войне. Взаимные договоренности были приняты 27‒28 октября 1962 года, а окончательно Карибский кризис завершился 21 ноября после снятия американцами блокады вокруг Кубы.

Трамп и Путин: что дальше?

Очаровываться миролюбивым характером беседы Владимира Путина и Дональда Трампа не стоит, как не стоит и забывать, что американские снаряды продолжают рваться на русских землях. Переговоры, в конце концов, еще не начались.

Не стоит также забывать и о других сторонах процесса, пусть даже к столу их демонстративно не позвали. Сила, которую мы условно именуем мировым глобализмом и с которой намерен бороться Трамп, еще способна сказать свое слово, устроить провокацию и сорвать мирный процесс, после чего может случиться вообще все, что угодно — таких сценариев, увы, по-прежнему немало.