В 2022 году хутор Старозолотовский получил вторую звезду французской ассоциации «Сто красивейших городков и деревень мира». Две звезды в России имеет Ростов Великий, три — только Суздаль. Между тем, проект в Старозолотовке — очень молодой, ему около пяти лет и о нём далеко не все знают даже в самой Ростовской области. Всё началось с того, что дачу в Старозолотовском купила чета Узденовых. Узденовы — люди для Дона не случайные. Али Узденов руководил собственным многопрофильным холдингом «Башнефть-Юг», затем — компанией «Газпром межрегионгаз Ростов-на-Дону». Сегодня Узденов — управляющий партнёр АФК «Система» и председатель совета директоров агрохолдинга «Степь». Немаловажно и то, что он выступил сопродюсером новой экранизации романа Шолохова «Тихий Дон», которую режиссёр Сергей Урсуляк выпустил на экраны в 2015 году. Декорации фильма были перевезены в хутор Старозолотовский — и с этого начинается история, в которой главную роль играет уже Ирина Узденова. Нынешним летом этнографический музей «Тихий Дон» принял около пяти тысяч человек. Вокруг него много проектов — фестивали, пасека, лавандовое поле, выставочный центр, новая винодельня, мельница, калачечная… Конечная цель — создать этно-хутор, который функционировал бы весь год, а на уровне ценностей — содействовать «повороту души человеческой к корням, к пониманию традиций края, в котором ты живешь».
Личная история превратилась в общественную
— Как правильно назвать объект, который вы развиваете в Старозолотовском, — музей, туристический объект, хутор? Как вы его для себя определяете?
— В настоящий момент акцент развития сместился на музей, но мы настаиваем на позиционировании Старозолотовского как «этно-хутора», чтобы это был не хутор при музее, а музей при хуторе. Изначально эта история начиналась с хутора, и музей стал для нас неожиданным проектом. Импульсом к его созданию послужило желание сохранить декорации со съёмок сериала Сергея Владимировича Урсуляка «Тихий Дон», сопродюсером которого выступил мой супруг Али Муссаевич Узденов. Желание воссоздать шолоховский хутор Татарский в Старозолотовском возникло именно у него. Экспозиция задумывалась как домашняя, семейная, для детей, друзей и близких. Но потом каким-то образом музей «вырвался» из семейных рамок. Это пример того, как абсолютно личная, камерная история вдруг превращается в историю общественную, районного, даже регионального значения. И сейчас я могу смело сказать, что хутор и музей выполняют серьёзную роль в сохранении и популяризации донской культуры.
— В какой момент это стало больше, чем семейная история? Как эволюционировал ваш замысел?
— Всё произошло случайно, но закономерно. Я родом из Петербурга, а мой супруг — из Карачаево-Черкесии. Так сложилось, что мы влюбились в это место и двадцать лет назад приобрели в хуторе Старозолотовском крошечный кусочек земли — буквально две сотки с полуразрушенным, но таким уютным домиком на самом берегу Дона. Это была «любовь с первого взгляда», красота места меня очаровала. К сожалению, хутор на тот момент находился в плачевном состоянии — он был завален мусором, причём мусор сбрасывался прямо на берег Дона и не вывозился никогда. Здесь было прописано около сорока человек, проживало гораздо меньше, потому что работы не было, транспортной связи даже с близлежащим центром — Константиновском — тоже не было. Не было магазина, не было газа, топили углём, не было телефонной связи, работы. А самое сложное — отсутствие питьевой воды. Когда мы сюда приехали — хотите верьте, хотите нет, — люди пили воду из Дона, и даже мы какое-то время использовали эту воду. В хуторе нет колодцев, потому что грунтовая вода солёная, она не годится даже для полива. И мы долгое время брали воду из Дона, поливали наш маленький сад вручную.
Всё делалось на желании создать хутор-сад, приукрасить вокруг себя пространство, создать место необыкновенной красоты и гармонии.
С самого начала мы решили не вмешиваться в архитектуру, в стилистику, в самобытность хутора, а наоборот — попытаться «встроиться» в ландшафт, культуру, быт, в необыкновенную пейзажность этого места. Поэтому на семейном совете было принято решение, что наши дома тоже будут покрываться чаканом, не будет каменных заборов — будут плетни, будет строго сохраняться этажность. Нам повезло найти 90-летнего казака, мастера, который передал нам секрет вязания матов из чакана для покрытия крыш. Это самые настоящие казачьи крыши из чакана, которые не пропускают воду, в этих домах зимой тепло, а летом прохладно. Так же мы учились плести плетни. Нашли людей, которые смогли научить наших строителей этому искусству. Мне часто задают вопрос, откуда у петербурженки такая любовь к маленькому донскому хуторку? Ответа нет, но всё это было, наверное, душевным откликом на благодать, которую излучает это место. Отсюда и желание сохранить, бережно приукрасить его и поделиться этой красотой с людьми. Мне несложно и очень увлекательно заниматься тем, что я люблю. Сложнее делать просто коммерческие проекты. Наверное, даже невозможно. И предваряя ответ на ваш вопрос о том, как проект стал коммерческим, отвечаю: для меня это загадка.
Пять тысяч посетителей в 2022 году
— Коммерческий — то есть прибыльный? Или вы просто имеете в виду, что в музее организованы экскурсии по билетам?
— Два года наш музей существовал как благотворительный. Когда мы привезли декорации, то потратили ещё год, чтобы их восстановить. Это был тяжелейший труд с серьёзными инвестициями. Потому что все декорации на съёмках были выполнены из пенопласта, это были временные строения. И нам пришлось практически на сто процентов их создавать заново. Мы построили настоящие курени, так называемые мазанки, месили глину с навозом и соломой, практически всё вручную.
В музее представлены три куреня, которые показывают жизнь разных социальных слоев казачества, – это курень Астаховых, где крыша крыта даже не чаканом, а простым камышом, в нём глиняный пол. Следом идёт семья Мелеховых. Крыша их куреня покрыта чаканом, пол также глиняный, но более ровный. И самая состоятельная — семья Коршуновых. Крыша крыта металлом, полы деревянные, добротная утварь и предметы быта. Уникальность романа Шолохова в том, что «Тихий Дон» — это подробнейшая зарисовка казачьей истории начала ХХ века, буквально исследовательское пособие.
Когда Сергей Урсуляк приезжал со своей командой на открытие музея, они были поражены тем, какое у нас произошло насыщение новыми экспонатами. В съёмочный период это были просто стены, несколько костюмов со съёмок, какая-то утварь. А сейчас у нас более двух тысяч экспонатов, некоторые уникальны. Мы приобретали, принимали в дар совершенно музейные вещи: например, нам подарили ткацкий станок, который не в каждом музее есть. Мы его отреставрировали, сейчас он в рабочем состоянии и участвует в мастер-классах. Пианола XIX века в рабочем состоянии, также отреставрированная нашими, золотовскими умельцами. И вот так шаг за шагом мы крепчали, становились интереснее и для публики, и для специалистов. Увеличивался штат работников, рос бюджет содержания. Из-за эксплуатации и отсутствия посетительской бережливости всё начало как-то ломаться, требовать ремонта, требовать человека, который будет находиться в куренях во время экскурсии, увеличения реставрационных работ. И мы ввели посещение музея исключительно в сопровождении экскурсовода и назначили цену на билет.
— А как этот объект находили люди? Судя по всему, на момент введения билетов у вас уже был поток посетителей. Откуда он взялся? Насколько большим он был?
— Из уст в уста. Ни о каких социальных сетях, сайте, продвижении не было и речи. Людская молва всё делала за нас. Сначала это были наши друзья, друзья друзей и знакомые наших работников. Это была геометрическая прогрессия. В храме мы рассказывали про музей, а в музее про храм, и поток посетителей рос, люди возвращались по несколько раз, привозили друзей и родных. Потом про нас кто-то написал статью, потом ещё одну, потом посыпались отзывы в социальных сетях. Пришло время и нам использовать интернет-ресурсы. Тем временем в хуторе, в Ростове и Константиновске стали проходить благотворительные мероприятия, инициированные нами. Например, мы стали проводить День знаний вместе с Константиновским детским реабилитационным центром, с которым давно сотрудничаем. При музее создали коллектив «Казачата», набрали 18 детей, которые изучали казачью культуру, занимались казачьей песней, участвовали в интерактивных экскурсиях. И как-то из этой искры возгорелось такое пламя, что в высокий сезон мы стали уже не справляться, назрела проблема увеличения музейного штата. В 2021 году нас посетило около трёх тысяч человек, причём 90 процентов — в летние месяцы. А в 2022 году на сентябрь мы уже насчитали около пяти тысяч. Зачастую в выходные дни бывает до 300 человек. Так пришла необходимость введения «раннего бронирования». Потому что комфортное количество людей, как для посетителя, так и для нас, это около 100 человек в день.
— И часто вы выходите на поток такого уровня?
— Летний сезон практически весь такой. Вдобавок интереса к нам добавило лавандовое поле. Посадка лаванды — это было просто желание сделать место красивым. Эту идею мы привезли из Крыма, где увидели целые поля лаванды. Решили, что такая красота будет и у нас в Золотовке. Вскоре поток желающих увидеть поле лаванды потёк к нам отовсюду — из Краснодарского края, из Москвы, Петербурга. Ажиотаж был очень большой. Для меня это было где-то даже непонятно, потому что некоторые люди, доезжая до лаванды, не добирались до музея, который находился на расстоянии 400 метров. На лавандовом поле в день могло проходить по пятьсот человек.
Для музея удачный сезон — это июнь, июль и август. Даже май и сентябрь более «глухие». А вот в осенне-зимний период проект живёт за счёт заявок туристических групп по 20-30 человек. Это индивидуальные туры, мастер-классы, катание на лошадях, дегустации. К тому же туристы имеют возможность снять у нас гостевые домики. Увы, в связи с текущими событиями и близостью Ростовской области к Украине отменилось большинство заявок из других городов. Сейчас перспектива осенне-зимнего заработка очень сомнительна. Но такие сложные перспективы заставляют нас шевелиться и искать новые пути для заработка. Например, мы выпустили цикл видео лекций о казачестве для взрослых и для детей.
Готовим подборку кулинарных рецептов «с казачьего стола», готовим видеоэкскурсии о казачьем костюме. Эти лекции можно приобрести в интернете, и нам это будет отличным подспорьем.
Цель — этно-хутор с круглогодичной окупаемостью
— Когда открылся выставочный зал? Мне рассказывали, что летом у вас прошла выставка донских художников.
— Этот проект долго был моей мечтой. И, наконец, он был открыт в прошлом году. Предпосылки были очевидны: музей разрастался, сувенирной продукции становилось больше, запрос посетителей рос, и мы перестали помещаться в маленькую сувенирную лавочку. Так и появился у нас в хуторе большой торгово-выставочный павильон, который вместил в себя большую торговую площадь, помещения для мастер-классов и большой выставочный зал для художественной экспозиции. В павильоне находятся большой экран, на котором демонстрируется непрерывно сериал «Тихий Дон», и удобные скамьи для просмотра, кофе-точка.
В выставочной площади павильона представлены картины из нашего семейного собрания. Я порядка десяти лет собираю картины донских художников. Сейчас это коллекция из более 160 работ, среди авторов Келлер, Крылов, Лусегенов, Теряев, Тимков, Тимофеев, Чернышев, Лень, Скопцов, Майборода и др. Это пилотная выставка, которую перед Новым годом сменит другая экспозиция. Я мечтаю, чтобы в этом пространстве проходили круглые столы краеведов, поэтические вечера, может быть, слёты шолоховедов — идей громадьё!
— Опишите идеальный образ проекта, к которому вы стремитесь.
— Идеальная модель — это уютный туристический кластер на карте Ростовской области, который не испортит атмосферы, очарования и необыкновенной красоты этого места. Бережно встроиться в структуру, созданную временем, природой и историей, — вот самая сложная задача.
С коммерческой стороны — это создание проекта этно-хутора с круглогодичной окупаемостью, желательно и прибыльностью. Сейчас я работаю именно над тем, чтобы этот проект был всесезонным. Задачка не из простых, но у нас есть проекты для решения этой проблемы, и многие в стадии реализации. Важно, чтобы человек, приезжая к нам, мог находить для себя занятия в течение всего дня. Имел возможность остаться на ночь, провести семейное, корпоративное мероприятие, посетить ресторан, который мы, кстати, открыли буквально 17 сентября, — я думаю, что он будет нам серьёзным подспорьем.
Сейчас мы работаем над проектом калачной — это место, где на глазах посетителя будут выпекаться золотовский пряник, золотовский калач, где будут проходить кулинарные мастер-классы, дегустации. Это будет привлекать людей в нашу Золотовку в любое время года.
Зимой — это рождественские и масленичные фестивали, гуляния, ярмарки.
Есть большие «летние» идеи. Пасека, где будем рассказывать о жизнеустройстве пчёл. Готовится к экспозиции «атаманский» курень, с экспозицией истории об атаманах донского края. Особая моя любовь — экспозиция казачьего костюма, который мы сделали в содействии с фабрикой «Семикаракорская керамика». Наша семья помогает сохранить этот народный промысел уже почти двадцать лет. Создавая обьекты, гостевые дома Старозолотовского, мы внедряем в интерьеры камины, посуду, скульптуру донского промысла, стремимся его популяризовать. Например, в ресторане камин выложен изразцами из семикаракорской керамики — люди могут оценить красоту и производственные возможности нашей фабрики.
Храм — ещё одно необыкновенное место в нашем хуторе. Храм уникальный — престол Остробрамской Пресвятой Богородицы, единственный в России. Мы восстановили храм именно в том месте, где он стоял исторически. Благодать этого намоленного места лучше ощутить, приехав к нам, передать это заочно не хватит слов.
Организовать туристический поток, направить его определёнными маршрутами, увлечь, задействовать, обеспечить интересной информацией и интерактивами — вот ещё одна важнейшая задача. Потому что неорганизованный турпоток — это проблема. Местные жители страдают от того, что публика воспринимает весь Старозолотовский как музей. Мы пытаемся объяснить: вот это музей, а это хутор, в котором живут люди, но посетители часто не видят разницы и заходят на подворья, в дома — потому что каждый домик выглядит как музейный. Для удобства пребывания в хуторе и организованности турпотока мы обустроили пляж, привели его в порядок, расчистили дно, но он не может вместить сразу 200 человек. И это реальная проблема и для нас, и для жителей хутора.
— Когда появляется такой значимый объект в небольшом населённом пункте, он часто преображает жизнь этого населённого пункта. И есть примеры, когда всё население вовлекается в развитие проекта. Можно ли говорить, что программа развития музея превращается в программу развития хутора?
— Именно так. Хутор преобразился даже ещё до создания там музея. Мы организовали вывоз мусора, открыли магазин, провели телефонную связь, газ, водопровод, интернет. Сейчас в хуторе есть всё для комфортной жизни и работы. Создан фельдшерский пункт, оснащённый по последнему слову медицины, создана ставка фельдшера, проводятся ежегодные обследования и вакцинация жителей, работников. Процентов 60 жителей работают у нас.
Есть другая беда — отток местного хуторского населения в районные центры. И сейчас у нас очень много «дачников», как я их называю, — это люди из Москвы, из Ростова, из Шахт, которые купили дома и приезжают в Золотовку просто на отдых. В результате собственно жителей осталось очень мало. И как мы ни пытались остановить этот процесс улучшением условий жизни, но коренной народ всё равно, к сожалению, разъезжается. Население хутора на начало 2000 года — 69 человек, а на сентябрь 2022 года — 46 человек.
— А кто к вам едет? Из каких регионов? Как вы для себя классифицируете целевые аудитории?
— Трудно анализировать. У нас была задача — привозить как можно больше детей, потому что хотелось именно подрастающему поколению рассказывать о культуре края, в котором они живут. Но интерес взрослых групп налицо. Семейные посещения для нас особенно ценны. У нас есть дни бесплатного посещения музея — это каждая последняя среда месяца, а каждый вторник мы обслуживаем бесплатно социально незащищённые группы населения.
Географически основная аудитория — это жители Ростова-на-Дону и Ростовской области. Многие планируют визит в Старозолотовский, когда едут из Москвы на юг, в Крым. Эта аудитория замотивирована, приезжают целенаправленно, некоторые остаются в хуторе в гостевых домах на пару дней, а потом, отдохнувшие и вдохновлённые, едут дальше. Если честно, чем наша аудитория будет разнообразнее, тем я буду счастливее.
— Сейчас в рамках нацпроекта по развитию туризма появились новые формы поддержки — вы себя видите в этой теме?
— Мы в этом году получили грант Минэкономразвития на проект «Пчелиная пасека» — 500 тысяч рублей. А ещё для нас было важным признание французской ассоциацией «Сто красивейших городков и деревень мира». В 2019 году представители ассоциации сами на нас вышли — это было удивительно. В рамках конкурса для получения первой звезды хутор должен был соответствовать, кажется, 40 пунктам из 60. Среди требуемых пунктов не только красота, культура, но и социальный уровень жизни, комфорт проживания в хуторе. Старозолотовский соответствовал сразу 54 пунктам, и нам вручили первую звезду.
Вторую звезду Ассоциация должны были рассмотреть через пять лет, но уже в этом году ассоциация присвоила её нам досрочно. Сегодня две звезды имеют Ростов Великий и наш крошечный хутор Старозолотовский, а три звезды в России — только у Суздаля. Стоять в этом ряду — это очень почётно.
— Музей «Тихий Дон» — это НКО или коммерческая организация? Вы пытаетесь подавать заявки на гранты?
— Сейчас это коммерческая организация, и с грантами у нас не очень получается. Например, возник у нас проект с постройкой мельницы — мне в руки попала картина «Мельница Константиновского района» донского художника Келлера. Мы собрали информацию и узнали, что только в нашем Константиновском районе было почти 100 мельниц, и мы загорелись воссоздать мельницу именно с этой картины у нас за лавандовыми полями. Планировали подать на грант, но бюджет нашего проекта всегда сильно превышает грантовые возможности. При этом там масса требований и согласований. И получается, что нам проще всё это сделать самим.
— Правильно я понимаю, что вы сейчас в Старозолотовском сформировали полноценный годовой календарь мероприятий?
— Совершенно верно. У нас есть четыре регулярных мероприятия, которые имеют областной масштаб. Мы уже десять раз провели фестиваль православной культуры и народного творчества «Золотовские купола» (он проходит в день Святой Троицы). На фестиваль приезжает до полутора тысяч гостей и до 20 народных коллективов из разных уголков области и других регионов России. В своё время этот фестиваль «зародился» на ступенях нашего храма — прихожане начали петь после литургии. В прошлом году мы впервые провели фестиваль колокольного звона, в котором приняли участие передвижные звонницы храмов Донской епархии. Эту идею я привезла из Суздаля. Футбольный юношеский турнир «Золотовский мяч» уже в четвёртый раз прошёл в хуторе и собрал уже семь команд. К детским командам добавились команды родителей. Этим летом мы провели турнир по дзюдо, и он тоже станет ежегодным.
А в этом году в Старозолотовском впервые прошёл фестиваль Красностопа, который учредил губернатор Ростовской области Василий Юрьевич Голубев. Наш хутор — это место, где зародилась лоза Красностопа Золотовского, сорт считается автохтонным, возникшим именно здесь, это доказано международными институтами.
— То есть ещё и винодельня напрашивается.
— Она уже строится. Уже посажен виноградник, пока несколько десятков гектаров. Это наш совместный проект с давним партнёром — виноделом Николаем Молчановым. Думаю, в следующем году проект станет действующим в полной мере. А линейку событийного туризма в нашем хуторе можно развивать до бесконечности.
— Сколько вы на сегодняшний день в этот комплекс вложили — вы считали?
— Не считали. На примере покажу, почему. В августе я выступала на крупном парковом форуме в Белгороде. Рассказывала о том, что мы сейчас убираем телеграфные столбы вокруг лавандового поля, чтобы они не попадали в кадр на фотосессиях посетителей. Как считаете, эта идея может окупиться?
Во главе угла стоит не коммерческая прибыль, а желание сохранить эту прекрасную точку на карте нашей Родины. Самые большие вложения для меня — это не финансовые, а душевные, потому что наша команда — люди, вовлечённые душой и сердцем. Для всех для нас это место необыкновенной силы и вдохновения.
На днях мы закрыли приём заявок на конкурс по созданию памятника казачеству в Старозолотовском — в нём приняли участие 23 художника из Москвы, Петербурга, Волгограда, Курска, Ростова, Новосибирска. Представлен 21 скульптурный эскиз — это очень много. Сейчас очевиден поворот души человеческой к корням, к пониманию традиций края, в котором ты живёшь. И я рада, что мы принимаем в этом участие.
