Развал промышленности стал одним из главных трагических последствий распада СССР. Последние десятилетие российские фабрики и заводы буквально боролись за существование после полной деградации 1990-х. Перед производствами встала циничная альтернатива: «модернизируйся или умри». В итоге выжили сильнейшие, постепенно к ним присоединились новые предприятия и новые высокотехнологичные отрасли. В последние годы промышленное производство в России росло, хоть и медленно.
Однако главная проблема, с которой сталкивается промышленность, — дефицит кадров. Промышленники, несколько лет назад взявшие курс на цифровизацию, активно внедряют новые технологии. Но обучающие программы вузов не поспевают за ними. Это хорошо видно на примере промышленности Москвы, где высока доля высокотехнологичных производств и при этом, казалось бы, есть доступ к кадрам. Проблема кадров становится преградой для дальнейшего развития предприятий и выхода на новые рынки.
Дефицит рук
С сокращением производства в 1990-е годы с фабрик и заводов ушла значительная часть синих воротничков и через десять лет, когда промышленность стала восстанавливаться, так туда и не вернулась. Рост производства вернул спрос на промышленные кадры, но ненадолго: после подъема в 1999–2001 годах число занятых в промышленности снова стало падать.
Дополнительной проблемой стал разрыв между образованием и состоянием заводов. В 2000-е наука ушла вперед, а заводы продолжали работать на наследии Советского Союза. Параллельно на это накладывалась другая проблема: с заводов ушло поколение советских инженеров, способных передать свой опыт.
В 2010-е, когда пропасть между программами обучения и реальным техническим состоянием заводов стала уменьшаться, прилетел «привет» из 1990-х: выпускниками вузов стало «поколение демографической ямы». То есть сократилась общая масса специалистов, а пропорционально и доля тех, кто готов идти на завод.
Поколенческая рассинхронизация в промышленности продолжается и сегодня. В 2019-м, по данным мониторинга экономической ситуации, подготовленного экспертами Института экономической политики имени Е. Т. Гайдара и РАНХиГС, был зафиксирован рекордный дефицит работников промышленности с 2014 года. Доля обеспеченности кадрами упала до 80%.
Интересно, что пандемия ситуацию немного выправила. Нехватка квалифицированных кадров вышла из топ-5 причин, ограничивающих промышленный рост в 2020 году. Но вероятное объяснение этому — появление у предприятий других проблем: недостаточный внутренний спрос и просевший экспорт, неясность текущей экономической ситуации, конкуренция с импортом и слабый рубль. Кризис позволил закончить 2020 год с нулевым балансом обеспеченности кадрами.
Остались позади
В последние годы на смену старой промышленности пришла новая. Например, сегодня в Москве около 700 крупных и средних заводов. Большинство из них были серьезно модернизированы. Сегодня роботы выпускают ватрушки, подают в печь свинец, фасуют продукцию, цифровые двойники производств тестируют разработки еще до изготовления опытного образца и т. д. Для того чтобы работать с такими системами, нужны кадры с высочайшими компетенциями. Но за промышленностью не поспевают вузы.
Первая проблема — в наборе компетенций. «Вопрос подготовки кадров для фармацевтической промышленности оказывается “бесхозным”. Есть Минздрав, в задачи которого входит проблема подготовки фармацевтов, производство их меньше интересует. Есть химические вузы, готовящие биотехнологов и подчиняющиеся Минобрнауки. Получается, есть фарма без технологий и технологии без фармы, — рассказал глава Ассоциации российских фармацевтических производителей Владимир Дмитриев. — С производством вакцины на это накладывается еще одна проблема: например, узких специалистов, способных работать с ферментерами для культивации клеток, очень мало».
Вторая проблема — качество получаемого образования. По словам директора по развитию компании VDK (специализируется на производстве установок приготовления и дозирования растворов и суспензий) Сергея Шагалова, о существовании систем, уже внедренных на производстве, студент зачастую узнает, устраиваясь на работу.
«В отечественных вузах более трех десятилетий читают курсы по использованию вполне распространенных САПР (системы автоматизированного проектирования. — “Эксперт”), сегодня к этим курсам добавились кое-где курсы по FEM-системам (системы конечно-элементного моделирования. — “Эксперт”). Где-то изучают азы работы в средах математического программирования и пакетах математического анализа. Однако, приходя на свою первую работу, выпускник или молодой специалист обнаруживает, что его новый работодатель внедрил у себя САПР, которую студент не изучал, а в лучшем случае лишь слышал ее название, — говорит Сергей Шагалов. — Что на его рабочей машине развернуты PDM- и PLM-системы, позволяющие структурировать управление разработкой и контролем жизненного цикла изделий, о которых он не слышал вообще. И с первого же дня он вынужден тратить очень много времени, чтобы освоить работу на них, хотя эти системы уже давно стандарт предприятия».
Компания «ДНК-Технология» — производитель медицинского оборудования и наборов реагентов для выполнения тестов ПЦР — также испытывает трудности в поисках сотрудников. «Мы пытались связаться с одним из ведущих вузов, который готовит специалистов для медицинской промышленности, но выяснилось, что они в основном сконцентрированы на популярном сейчас направлении робототехники. Традиционных специалистов в области оптики, термодинамики, микрофлюидики, нужных нашей компании, они не выпускают. Поэтому мы готовы брать молодых специалистов и обучать, воспитывать их у себя. Сейчас это основной метод решения кадровой проблемы», — рассказал генеральный директор компании Владимир Колин.
Заготовка для инженера
Если говорить о подготовке кадров для «популярных» направлений вроде робототехники или сферы информационной безопасности, то тут тоже не без проблем. Участники рынка заявляют: кадры готовят, но их уровень оставляет желать лучшего.
Так, в штате разработчика систем криптозащиты компании «Анкад» примерно 25% сотрудников — студенты. «Взять готового специалиста с рынка практически невозможно — за них высокая конкуренция. В первую очередь проблема в самой системе обучения: наше ИТ-образование отстает на три-четыре года — это пропасть. Плюс у нас, конечно, специфическое направление. В итоге мы постоянно кого-нибудь учим. У нас есть сложившийся костяк специалистов, которые умеют работать с молодыми кадрами», — рассказала заместитель генерального директора компании Елена Карпова.
Широкое внедрение новых технологий приводит к тому, что инженеры должны иметь дополнительные компетенции на производстве, а за такие дарования приходится сражаться с компаниями из других сфер.
«Основной костяк наших кадров — это творческие люди с высокой самомотивацией, обширными техническими знаниями и эрудицией. К сожалению, за подобных специалистов мы фактически вступаем в ценовую конкуренцию с непроизводственными технологическими гигантами — Сбербанком, “Яндексом” и так далее. В современных условиях и при действующих экономических трендах промышленность такую конкуренцию, как правило, проигрывает. Таким образом, некоторые “обслуживающие” отрасли экономики, развиваясь, в чем нет ничего плохого, по существу, оттягивают лучшие человеческие ресурсы из производящих отраслей. Хотя, возможно, такая ситуация более характерна для московских предприятий и в меньшей степени — для регионов», — говорит генеральный директор ОАО «НПП “Темп” им. Ф. Короткова» Денис Иванов.
В итоге промышленники идут в университеты за «свежей кровью», но выходят на вузы, как правило, самостоятельно. «За последние годы через предприятия группы VDK прошло больше двух с половиной десятков студентов и выпускников. Работа со студентами — сложная и специфическая задача, которая никогда и ни при каких условиях не становится бизнес-эффективной прямо с первого дня сотрудничества. Как правило, отдача начинается с третьего-шестого месяца работы молодого специалиста, не раньше, а чаще намного позже. Для подготовки молодого специалиста к сколько-нибудь самостоятельной работе требуется опытный ведущий инженер. Один ведущий инженер может работать с одним-двумя студентами. Таким образом, для работодателя приход молодого специалиста — это всегда в первую очередь инвестиции в человека с надеждой на последующую отдачу», — рассказал Сергей Шагалов.
Однако, как отмечают участники рынка, после подготовки студента как раз и начинается «Дикий Запад» — его переманивают более крупные компании, которые могут предложить лучшие условия. И кадровая работа начинается заново.
Именно поэтому в стране нужна система, где не предприятия ходят поодиночке за студентами, а власти, вузы и промышленники в партнерстве готовят кадры, которые опережают потребности и запросы промышленности.
